Старый домовик Лестрейнджей не имел никакого понятия о том, как вести хозяйство. А может и имел когда-то, лет сорок назад, но явно позабыл о том, что брюква не может подаваться в качестве основного блюда на завтрак, обед и ужин. Назвать пищей то, чем старый эльф потчевал своих хозяев, язык не поворачивался. Даже прошедшие азкабанский ад Лестрейнджи все чаще покидали пропитанное безысходностью логово. И Питер мог их понять – если бы не зелья Эммалайн, он бы уже давно посадил себе желудок на рационе выжившего из ума домовика. А уж беременной Беллатрисе и подавно не стоило есть эту дрянь. Ситуация требовала решительных мер, и оставшийся на хозяйстве Питер засучил рукава.
К несчастью, как и многие эльфы, домовик Лестрейнджей избрал своей резиденцией кухню и весьма агрессивно для своих лет отстаивал территорию. Поэтому Питер просто перебрался во двор, где незамедлительно развил кипучую деятельность. Расчистил и привел в порядок территорию, совершил вылазку в лес и принес свежих поленьев. Наточил топор и взялся за дело. Конечно, можно было нарубить дров при помощи магии, но Питер предпочел тернистый физический труд - работа на свежем воздухе разгоняла кровь, поднимала тонус и настроение. Мысленно он уже составил список необходимых для грандиозного обеда покупок. Конечно, нужно будет взять мяса и, пожалуй, рыбы, чтобы приготовить для Эммы и Беллатрисы его фирменный, очень вкусный суп. Питательные, богатые белком блюда весьма полезны для беременных женщин.
И для ещё не беременных тоже.
Когда дрова были наколоты и аккуратно сложены, Питер позволил себе перевести дух. Руки немного дрожали с непривычки, зато настроение было бодрым и радостным. Предстояла самая ответственная часть приготовлений – поход в маггловский магазин за продуктами и готовка. Жаль, что он не умеет водить, а то пригнал бы целую фуру с продуктами – так много вкусненького хотелось подать на стол, чтобы приятно удивить оставшихся на его попечении дам.
Что-что, а умереть им от язвы он точно не позволит.

Отредактировано Peter Pettigrew (23 февраля, 2018г. 14:23)

Обычно появление леди Лестрейндж не сулит ничего хорошего, но в этот раз Питер почему-то не теряет оптимизма. Напрасно, как оказывается.
- Что? – туповато переспрашивает он, рискуя нарваться на неприятности – жена Рудольфуса явно не в духе, раз вышла на мороз, чтобы узнать где супруг, даже не одевшись.
- Клянусь, я не знаю, - честно отвечает ей Питер, беспомощно всплеснув руками. Слишком поспешно, пожалуй – ведьма достает палочку и направляется к нему, презрев комфорт и чувство такта. И хотя в её голосе появляется елейная патока, кончик деревяшки все ещё угрожающе смотрит ему в грудь.
Не самое вежливое начало беседы.
- Леди Лестрейндж, вы простудитесь, - с мягким беспокойством замечает он, призывая ведьму к благоразумию. Подумать только, на ней ведь нет ничего, кроме рубашки! Недолго думая, Питер набрасывает Беллатрисе на плечи свою куртку - разгоряченный работой он не страшится холода, но внутри у него все дрожит, когда он касается жены Рудольфуса.
- Пойдемте в дом, - уговаривает он ведьму, от которой пахнет свежестью и лавандой. Должно быть она только что из ванной, поэтому на ней так мало одежды.

Отредактировано Peter Pettigrew (9 января, 2018г. 00:21)

Феномен женской природы понятен Питеру не больше, чем опыты, над которыми работает в подвалах Вэнс: Беллатриса, ещё мгновение назад казалось готовая растереть его в порошок, теряет к нему всякий интерес и устремляется обратно к дому. Петтигрю семенит за ней, думая о том, что Рудольфус не похвалит его, если по возвращению найдет супругу заболевшей. С Лейстрейнджами приходится непросто – они, словно дети, которые, оставшись без внимания, становятся опасны друг для друга. Бездействие для них губительно и, зная это, Питер старается минимизировать возможные риски.
- Я хотел приготовить обед, но обнаружил, что у нас нет дров и решил немного размяться... Никогда не колол дрова. Очень тонизирует, - бесхитростно делится он, умалчивая о том, что вообще-то больше рассчитывал заинтересовать этим Вэнс, а не Беллатрису. Он был бы рад, если бы целительница чаще выходила из своего подвала и у них была возможность пересечься в неформальной обстановке. Уж очень хотелось отблагодарить ведьму за прекрасные зелья, благодаря которым он снова может сладко спать и радоваться жизни.
- Я собираюсь в город за припасами... Может быть хотите чего-то особенного? Я могу принести все, что нужно. Только напишите мне список, - говорит Питер, честно пытаясь не смотреть на соблазнительно полураздетую жену Рудольфуса.
У него даже выходит не заикаться, что часто случается с ним, когда он возбужден или взволнован.

Отредактировано Peter Pettigrew (21 января, 2018г. 01:19)

- Дыню? – экзотические пристрастия беременной ведьмы его не удивляют. Хорошо, что она не уточняет какой сорт предпочтительнее. Задача кажется Питеру предельно простой – магглы ни в чем себе не отказывают и можно только позавидовать разнообразию продуктов, от которых в любой сезон ломятся полки их лавок.
Кажется такой до того, как Беллатриса объявляет о своем решении пойти с ним.
Питер знает, что шансы переубедить леди Лестрейндж невелики, но все равно пробует, апеллируя к голосу разума.
- Быть может в другой раз? Вам следует воздерживаться от аппарации. Я справлюсь сам, это не займет много времени, - говорит он, подхватывая куртку, соскальзывающую с плеч ведьмы. Что, если она не поверила ему и идет с ним вовсе не за покупками, а для того, чтобы найти пропавшего мужа?
- Я правда не знаю, где Рудольфус, - снова на всякий случай повторяет он. Ему не приходит в голову, что леди Лестрейндж может быть интересно таскаться с ним по магазинам.

Отредактировано Peter Pettigrew (23 февраля, 2018г. 14:22)

Беллатриса пресекает на корню все его попытки избежать совместного похода к магглам. Даже если бы развеяться захотелось похищенной Вэнс, Питер не тревожился бы так сильно. Но возражать леди Лестрейндж он не смеет, смиренно ждет, когда ведьма переоденется в что-то более подобающее выходу в люди, чем мужская рубашка на голое тело.
Белла выходит в корсете, и Питер почти жалеет о том, что в гардеробе супруги Рудольфуса нет чего-то менее средневекового.
Он берет её за руку и вспоминает как выглядит маггловский Лондон, где так много огней и всяких магазинов: от бутиков до продовольственных, а затем аппарирует их в Сохо. Кажется, так называлось место, где ему повезло встретить бедовую магглу.
После аппарации слегка тошнит и он не торопится вести Беллу в первый попавшийся супермаркет, глубоко вдыхает свежий воздух. Прозрачные витрины манят лучшими тряпками от известных кутюрье. Питер ищет взглядом вывеску, намекающую на то, где можно купить дыню для Беллатрисы, но к сожалению, видит только несколько уютных кафе.
- Извините, вы не знаете, где здесь можно купить овощи, фрукты? – спрашивает он у первой попавшейся им на пути магглы, которая, кажется, не так спешит, как остальные.

- Кажется, вон там, - маггла неопределенно показывает рукой направление. Похоже там что-то вроде продовольственного магазина. По крайней мере оттуда люди выходят с пакетами и свертками, в которых можно увидеть то торчащую зелень, то край румяного багета.
Неожиданно Беллатриса разворачивает его совсем в другую сторону, показывая на розовое облако в руке малолетней девчонки. Питер знает, что это, но не помнит, как оно называется.
- А как же дыня? – непостоянство желаний леди Лестрейндж сбивает Петтигрю с толка. Стоило ему только определиться с целью, как она тотчас же перестала быть актуальной.
Озабоченно покрутив головой в поисках возможной тележки со сладким, Питер берет Беллу за руку, точно ребенка, и идет с ней туда, откуда явилась девочка с розовой дрянью.
Далеко идти не приходится – они находят и тележку, и продавца, радостно раздающего детям сладкую вату. Вот, значит, как у них это называется. Приходится наложить на простеца лёгонький Конфундус. Конечно, колдовать у всех на виду небезопасно, но что поделать – лучше поскорее дать жене Рудольфуса то, что она хочет, пока ей не вздумалось пожелать чего-то ещё.
- Теперь нам нужно купить продукты. Рыбу, мясо, овощи на суп…, - озабоченно бормочет Петтигрю, не замечая, что Беллатриса больше не идет за ним, остановившись у витрины с роскошными платьями, идеально облегающими безликие манекены.