Следы росы на носу настолько ощутимы, что Джек может до них дотронуться "лапой". И в этот миг иллюзорного ощущения он просыпается.
Ясные, как небо глаза смотрят немигая перед собой, с удивительной осторожностью осознавая окружение.
Вот занавесь, белая как молоко, рядом стол, на нем букет цветов, таких же, что он когда-то дарил супруге, стоя на одном колене. Записка со словом "поправляйся" торчала прямо из охапки незабудок, перетянутой лиловой нитью.
Покрывало, скрывающее ремни на ногах и туловище, и белоснежный потолок.
Испуг.
Все, что он помнит, как пил с женой чай у камина, а потом ему стало плохо и он отправился прилечь.
Все было чудесно: он закрылся в кабинете по привычке на засов с наружной стороны, и отдал палочку домовому эльфу, занавесил шторы и лег спать, предвкушая мертвые сны.
Сны и правда были мертвые. В них было много крови, криков, шума, каких-то визгов и вспышек. Все кусками, рвано, картинка неполная: какие-то глаза цвета янтаря, мокрые и сухие ветки с травой; искры, стремительно осыпающиеся ворохом на голову. А еще, будто вата в ушах и пелена на глазах.
Джек отторгает эту мысль с каждой новой секундой, он не хочет верить в происходящее. Он должен был проснуться у себя, а лежит прикован к постели, и это не его постель.
До него доходит. Он ядрено чертыхается, пытается пошевелиться. Его потуги замечены дежурной целительницей, которая приносит чистые полотенца и бинты, снимает покрывало, вежливо освобождает от ремней (полнолуние позади, Дэвису вновь ввели ликантропное, он может быть освобожден). Он мрачно ждет, пока ему перебинтуют правую руку и левую ногу, ждет, пока промокнут бадьяном ожоги, в том числе на спине. Берет полотенце, чтобы протереть заслезившиеся и покрасневшие от конъюнктивита глаза. 
- Красавица, позови моего колдомедика, мне нужно срочно выписаться, -  мягко просит он, пока целительница избавляется от медицинского мусора и торопливо наводит порядок после всех процедур.
[icon]http://s3.uploads.ru/DPWlY.jpg[/icon]

Отредактировано Jack Davies (16 декабря, 2017г. 01:12)

Итон спала, когда Энгуса выдернули из постели прекрасной новостью, что один из его ликвидаторов, угадайте какой, по случаю полнолуния разносит маггловский пригород. Будить Итон, чтоб попрощаться перед ее отбытием хрен знает куда, было глупо. Перед отбытием хрен знает куда лучше выспаться. Но Энгус все равно был зол - он еще мог вытянуть у нее хоть каплю информации, а теперь не сможет.
Примчавшись в ночи в чертов Лондон, он убедился, что Дэвиса уже упаковали - и были с ним не слишком аккуратны. Заслуженно, несомненно. Энгус потратил остаток ночи, помогая департаменту существ наводить порядок и договариваясь с авроратом, что сначала они разберутся, как же так вышло, а потом уже будут Дэвису вменять что-то вроде нападения. Без убийств, к счастью, обошлось, и без укусов тоже.
Но сам факт. Самого факта было достаточно, чтобы Дэвис уже сегодня вылетел с работы и потерял примерно все. И чтобы очень много потерял лично Энгус, а ему сейчас было совсем не до того, чтобы что-то терять. Он, черт побери, вовсе не хотел сейчас переключаться на спасение собственной шкуры.
И Корморан, который вел себя как блаженный со своими кексами, сильно его сейчас раздражал, но как противовес был решительно необходим. По крайней мере, он взял на себя общение с медперсоналом. От Энгуса требовалось только издавать "угу" и кивать.
- Какого черта ты не выпил зелье? - спросил он, как только дверь палаты закрылась за Кормораном, и только после этого посмотрел на Дэвиса.
Ну, руки, ноги и голова оставались на месте, да и желание выписаться было довольно информативным. Энгус прошелся по палате.
- "Прежде чем"? Никуда он отсюда не пойдет, пока мы не поймем, что делать.

- Энгус, - спокойно позвал Кормораан, тщательно избегая укоризненных интонаций.
Хотелось добавить "не чертыхайся" - возможно, это спровоцировало бы Энгуса на физическую расправу, но зато отвлекло бы от распекания Дэвиса. Впрочем, тут же решил Корморан, скорее, это спровоцировало бы О'Рейли на физическую расправу с ними обоими и Джеку досталось бы еще больше, если бы Энгус уже попробовал вкус крови.
- Чая я не захватил, - сам себе посочувствовал Корморан, пока Энгус рвал и метал, шагая по палате с физиономией, достойной полотна маститого художника - искра, буря, безумие. - Без чая, конечно, какие кексы.
Он переигрывал - но переигрывал не без расчета. Чем скорее О'Рейли взорвется, тем скорее они смогут поговорить по существу - и разобраться, что же такое вдруг приключилось с Джеком Дэвисом, который несколько лет подтверждал официальные утверждения Министерства, касающиеся зарегистрированных оборотней.
- Давай присядем, Энгус. Не маячь перед глазами, - тон у Джека был ровным, только взгляд и растерзанная незабудка свидетельствовали, что его вопросы - не досужий интерес.
- Да сядь уже, - потребовал наконец Корморан, выходя из образа всеобщей мамочки. - С твоей семьей все в порядке, Джек. Больше пострадала обстановка. Ты быстро покинул дом. Двери мешали.
К счастью. К счастью, зверь смог быстро покинуть дом. Останови его слишком крепкие двери, кто знает, на что - на кого - он обратил бы ярость.
- Ты неплохо пробежался по Лондону. Вчера работы было навалом - разбирались с последствиями. В Мунго было тихо - ты только напугал до шока пожилую магглу и ее доставили сюда, давно отпустили, память как новенькая и никаких  больших и страшных зверей. Для выгула оборотня - очень неплохие результаты. Только не повторяй снова, - улыбка вышла кривоватой, но хоть так.
Пройдя ближе, Корморан тронул листок состояния на спинке больничной койки.
- Можно?
Он хотел верить Джеку на слово, когда тот говорил, что пил зелье - но, учитывая ситуацию, хотелось подкрепить его слова чем-то еще. Например, отчетами колдомедиков о состоянии оборотня, о составе крови. Уж выявить сложное сильнодействующее антиликантропное - дело нехитрое.
Поднеся листок поближе к лицу, Корморан внимательно прочел все - и передал Энгусу.

Да и без чая, в общем-то, уже было по-своему хорошо.
Не нужно быть творцом, чтобы в красках себе представлять выкорчеванные лужайки, разодранные стены и сорванные с петель преграды. Подобное можно было увидеть не раз, при выполнении своего служебного долга. И теперь, память услужливо подсовывала картинки былых побоищ, где когда-то развлекались безликие преступники.
Теперь у него был месяц до следующего полнолуния, но успеет ли он все это исправить. Что, если зелья на него перестали действовать и следующее полнолуние он проведет в ошейнике и кандалах, как пригрозил шеф.
Это ведь была шутка, правда? (Жена не оценит). Это ведь просто оскомина, проевшая плешь в гневе, и давшая свободу молчаливому недовольству в скупом "отвали"? Ведь так же... или?
И только то, что жена цела - грело сердце. Супруга обладала выдержкой и ни разу не обмолвилась о его новом  статусе. Она не боялась его тогда, и, уверен, не испугалась его сейчас. Она всегда следила за его здоровьем, за его циклом. Легко и ненавязчиво, словно помогая пройти через все это. И было легко, хорошо и свободно. До сегодняшнего дня.
Ничего, - успокаивал себя Джек, - продадим дом, купим новый, дети уже почти закончили Хогвартс... От прессы можно спрятаться...
Но что теперь будет с Кормораном, О'Рейли?  За пятнадцать лет они сделали все, чтобы у Джека была полноценная жизнь. Они положили на это добрую часть своей карьеры, которую они, возможно, планировали вложить во что-нибудь другое, более надежное, а не там, где профукают свой пост или утратят медийное (соответственно и общественное) доверие. А что Джек, что он-то? Чем им отплатил?
- Я подвел вас, - прозвучало глухо ответом на все.
Джек перестал жевать, опустил недоеденный кусок, вернув его к остальным шоколадным кексам, опустил глаза, пытаясь представить, что это могла быть иллюзия, просто дурная шутка. Но Энгус злился слишком натурально, и это не была просто злость. Возможно это было что-то другое - усталость, обида и боль за провал и неудавшийся социальный эксперимент? Да, пожалуй так и было: Джек - ты часть неудавшегося эксперимента. Осознавать такое было неприятно, но терпимо.
Дэвис не стыдился своих решений, и не боялся посмотреть в глаза. Так и сделал.
- Сегодня выпишусь и подам заявление об увольнении, - самый разумны ход, который посетил и его светлую голову. Эта мысль казалась единственно правильной и незыблемой. Других вариантов не было. И, чтобы хоть как-то загладить свою вину, спасти положение - и без того шаткое - двух Департаментов, ликвидатор принял свое решение (пока двое советовались без него). Корморан, хоть и был контрастом Энгусу, преисполнен энтузиазмом, но Джек понимал - это все напускное, внутренний стержень, что не позволяет пошатнуться вере, даже тогда, когда все очень плохо.
Частично, но все же он был благодарен за такую поддержку.
А Энгус...ему был почти как отец. Отец, который разочаровался в своем сыне.
- Сэр, - Джек выпрямился на кровати, приобретая более бодрые краски, пряча пелену уныния за этими вот солнечными бликами в глазах, - не нужно ко мне никого приставлять, прошу. Зелье было нормальным, все как обычно, - его голос  терял блеклость, приобретал уверенность, - возможно дело во мне, но мы с женой справимся. К следующему полнолунию мы что-нибудь придумаем.

Отредактировано Jack Davies (19 декабря, 2017г. 04:56)