Сломанная палочка выбрасывает его посреди аппарации дракл знает куда раз за разом, пока окончательно не разламывается на две части в его кулаке - к счастью, уже в Литтл-Хэнглтоне, почти под самым поместьем, в сторожевом коттедже которого, более пригодного для жилья, ныне обитают лорд и леди Лестрейндж вместе со своим колдомедиком и домоправителем.
Магглотталкивающие чары скрывают Рудольфуса от нескромных взоров соседей, которым взбрело бы в голову заинтересоваться чужаком в странной одежде, хромающим вверх по холму.
Впрочем, долго насладиться покоем не выходит - да и Рудольфус, чей поиск Итон не принес успеха, не в настроении наслаждаться чем-либо, и даже искусство Вэнс, врачующее тело, не затрагивает душу: он не только не нашел Итон и брата, но и потерял волшебную палочку.
Вновь.
Все меняется, когда уже знакомый патронус материализуется в комнате, где Эммалайн заканчивает устранять основные последствия визита Лестрейнджа по лучу ритуала, проведенного Руквудом на крови Итон.
Четыре коротких слова - Рудольфус узнает и патронуса, и голос, и моментально понимает, о ком идет речь.
- Беллатрисе - ни слова. Пусть думает, что я в Ставке, - предупреждает колдомедика, вставая, Рудольфус, пока патронус медленно тает в сгущающихся по углам тенях. - Твою палочку. Живо.
Деревяшка Вэнс ему знакома - и этот вариант лучше, чем забирать палочку Беллатрисы.
Он ненадолго замирает, прислушиваясь к себе - но ничего не слышит за яростным воем крови.
Даже если Эммалайн поправила не все, боли он пока не чувствует, блокируя ее, превращая в союзницу.
- Собери свою дракклову сумку. Жди.
Рудольфус не исключает, что Рабастану потребуется вмешательство целительницы, а аппарировать его в коттедж будет слишком рискованно - видит Мерлин, у Итон есть, за что мстить Рудольфусу, и мстить изощренно. То, что его брат жив, может свидетельствовать о том, что драная сука расплачивается с ним за каждый час, проведенный в Ставке в феврале, до того, как Скримджер пришел умереть за нее.
Рудольфус - не Скримджер, он не собирается умирать за жизнь и свободу брата. Он собирается убить Итон.

Вопроса о том, куда аппарировать, не стоит, и Рудольфус не медлит - накинув починенную и пропахшую дымом мантию, он отправляется в квартиру Арна.
Обожженную кожу лица тянет и покалывает, зуд становится почти невыносим - с этим нужно покончить, это может отвлечь. 
- Налей мне выпить, - вот и все, что говорит Лестрейндж, появляясь на пороге Арна. Он не спрашивает ни о том, как Арн нашел след - в конце концов, это работа аврора, нашел же Арн предателя-ритуалиста, ни о том, сколько с Итон человек, ни о том, сколько человек с Арном.
Это не имеет ни малейшего значения. Важно лишь то, что Арн выведет его к Итон.
Вновь.
- Рабастан там?

Отредактировано Rodolphus Lestrange (29 ноября, 2017г. 17:15)

- Если только мой брат не вздумал попытаться сбежать, - между двумя глотками, в которые помещается все содержимое стакана, откровенничает Рудольфус - не иначе, из-за того, что с трудом поспевает за происходящим.
Виски прочищает мозги. Лестрейндж сосредотачивается, считывая эту партию как игру.
Квиддич - и пока квоффл у Итон.
Рабастан дежурит у колец, а вот они с Арном загонят противника.
- Плевать, - машет он головой на скепсис в отношении того, что они найдут обоих пленников Итон там, куда собираются. - Мне бы только добраться до этой суки - а там я вытрясу из нее все, что нужно.
Рудольфус со стуком ставит пустой стакан, трет обожженное лицо, склоняется над картой - маггловский Лондон, что естественно, но ему знакомы кое-какие названия и места: хэллоуинская операция не прошла даром.
- Что это за место? Что там? - он вглядывается в пересечение улиц, в точку, отмеченную Арном, и ухмыляется. - К Моргане разговоры. Пошли. Давно пора было закончить начатое.
Итон была проблемой Арна, пока не покусилась на то, что принадлежит Рудольфусу, и тот, ведомый извращенным чувством долга, собирается решить проблему раз и навсегда. Так, как нужно было решить ее еще в доках - и на сей раз у Дженис Итон нет ни единого шанса. Из незначительной проблемы Арна она стала головной болью Лестрейнджа.
- На сей раз ей конец, - он хватает Арна за плечо, предполагая совместную аппарацию: маггловские трущобы не по его части. Как и планы, выяснения деталей. Он разберется на месте, такова стратегия матча.

Пока Арн крушит стол, Рудольфус вчитывается в надпись с той дотошной медлительностью, которая иной раз свидетельствует о замутненности сознания, но не сейчас.
Он не удивлен тому, насколько пуста квартира, где Арн рассчитывал увидеть дочь.
Он больше удивлен наличию этой поясняющей надписи. Что-то здесь не так. С какого хера суке-Итон оставлять им послание, в котором нет необходимости?
Если она передумала, то почему Арна не ждет здесь его дохлая дочь?
Он не предполагает варианта, в котором Итон могла передумать как раз насчет этого, но оборачивается к Арну. Опрокинув стол, тот больше ничего не говорит, ничего не делает.
Думает.
Теряет время, с точки зрения Рудольфуса.

Он пускает палочку: гоменум ревелио показывает, что они с Арном здесь одни, что нет необходимости простукивать стены в поисках потайного убежища, где могла бы находиться лишенная возможности двигаться девчонка.
- О чем она? - кивает Рудольфус на надпись, подходя ближе.
Слишком коротко для той, кто хочет высказаться. Слишком обезличенно. Если она в самом деле знала, что Арн явится за ребенком, то почему не дождалась его? Предполагала, что он явится не один?
С учетом того, что Итон послала к нему именно Арна, она могла бы допускать, что Рудольфус выяснит у Арна о Мадлен - о том, в чем заключается его личный интерес.
- Ты уверен, что ребенок была здесь? - "здесь" слишком пусто даже для ловушки, и он приходит в бешенство от игры, которую затеяла Итон, и правила которой он не понимает. - Потому что если ты уверен, то ищи. Капля крови, обрезанный ноготь, личная вещь - я знаю, кто может помочь тебе выяснить, где твоя дочь прямо сейчас. И договорюсь об этом.
Моргана ему в свидетели, он не знает, с чего так печется о девчонке Арна - разве что жалеет, что сам не использовал этот рычаг возможного воздействия, но даже это сожаление не занимает его полностью.
Им по большей части руководит соображение другого порядка: он настолько привык считать Арна своей собственностью,  что это грубое вмешательство Итон по всем фронтам не дает ему забыть о ребенке. Скримджерова сука зашла слишком далеко - вступила на чужие земли, и инстинкт велит Рудольфусу остановить ее. Уничтожить, как следовало это сделать еще в восемьдесят первом.