В Вальярте он арендовал машину и дом на отшибе, добираться до которого приходилось около двух часов. Город оказался длинным: он змеей вился вдоль берега, и по будням, чтобы попасть из одного конца города в другой, нужно было потратить половину свободного времени, а то и больше. Но благо именного его у Вейлина Арна было в достатке.
После войны его уже ничто не держало, и покинуть Аврорат оказалось бы самым простым решением, но вместо этого он продолжал работать как ни в чем не бывало. Как если бы не бывало пойманного Лестрейнджа, точнее, всех сразу, мертвой Линды, лицо которой уже стерлось из его памяти, оставив вместо себя лишь пустое белое пятно, мертвого Тома Итона, перед которым у Арна оставался какой-то странный, невыполненный долг совести; но, напротив, была одержимость.
До и даже после своего предательства Вейлин Арн продолжал считать себя чрезвычайно разумным, рациональным человеком. Он всегда верно рассчитывал свои силы и не лез на рожон, поэтому и оставался в обойме до последнего, и все-таки, существовало еще что-то, заставляющее его каждый раз откладывать заявление об уходе в долгий ящик.
Ему удалось осознать это, только когда она ушла.

Вернее, исчезла. Подло растворилась среди тысячи безликих сотрудников Министерства, и в этот же день, не застав ее на работе ни в обед, ни в ночь, Вейн понял, что она больше не вернется.
Это было невозможно себе представить. Он не единожды перекатывал эту мысль на языке, но все еще не мог принять ее как данность, и тогда ему в голову пришла другая, совсем свежая: он подал давно написанное ровным почерком заявление об уходе и отправился на ее поиски.
Это случилось два месяца назад, а теперь он вел машину в Вальярте, находя какое-то странное наслаждения в духоте, неколебимой даже ветром, рвущимся в открытое окно, и рассчитывал каждый свой последующий шаг, как мог бы поступить много раньше, если бы понял, что ему действительно необходимо.

Он приехал в отель и заплатил за сутки, точно зная, что через два этажа она сняла себе номер, и за завтраком должна была произойти неожиданная, случайная, ровно как и все в этом мире, встреча.
Она и произошла.
— Дженис? — его трудно было удивить, поэтому он был уверен в том, что на его ровный тон никто не обратит внимания. — Так вот куда ты от нас исчезла. Значит, Мексика?
Она немного изменилась, — так он подумал.
Но все это было неважным.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Он проследил за тем, как выпала чашка из ее рук, и его губы дернулись в короткой нездешней улыбке — улыбке любования. Он все рассчитал, но она всегда умела вносить дисгармонию в любой выверенный план, и ее ледяной тон, которого Арн не слышал очень и очень давно, на мгновение вернул его в то время, когда невозможно было спать от переизбытка адреналина в крови. Когда нужно было ходить по краю, потому что никаких планов не существовало, и риск оказывался самым неблагородным делом из всех возможных.
Дженис рисковала больше всех. И проигрывала, проигрывала, проигрывала.
— Что? — он делает вид, что не понимает ее. И когда официант исчезает из поля зрения так же быстро, как и появился, говорит: — Вообще-то я уволился на прошлой неделе, и решил отправиться в отпуск.
Он смотрит на нее пристально, разглядывает каждую черточку, не думая, что от такого взгляда ей может стать и не по себе, но ведь его интерес понятен: она так резко ответила, что ему впору, как и любому бывшему коллеге, забеспокоиться, все ли у нее в порядке.
— Здесь тепло и плохо понимают по-английски. Лучшее место, чтобы отвлечься.
Она наверняка считала так. Но ее попытка вынырнуть из прошлого вновь провалилась: она так и осталась задыхаться на глубине.
И затем он улыбнулся снова.
— Но, пожалуй, если тебя так это тревожит, мне придется выбрать другой отель. Есть здесь поблизости что-то похожее, не знаешь?
На полу между ними остался один из осколков чашки. На сколотой керамике был отчетливо различим край какого-то розового лепестка.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (23 ноября, 2017г. 19:11)

При всем равнодушии у Дженис невероятно живое лицо, и он бы мог изучать его до воплощения откровений Иоанна.
Он не лукавит: для него не существует откровения выше.
— Было бы неплохо.

Он подсыпает в чашку с кофе снотворное и ровно через час забирает Дженис из номера на четвертом этаже.
Он аппарирует их обоих, потому что не хочет, чтобы она проснулась в машине посреди шумной трассы, и так же возвращается обратно, чтобы уладить кое-какие детали: например, отгоняет машину с парковки и бросает ее уже в центре, посреди оживленной улицы, где в нерабочее время невозможно найти места.
Впрочем, в Вальярте никто никому достаточно не интересен, и Арн просто позволяет себе эту роскошь осторожности, которой ему всегда остро недоставало во время войны.

В подвале дома, где дышится гораздо свободнее и легче, чем во всей Мексике, она очень быстро приходит в себя.
— Помнишь, когда мы только познакомились, ты предлагала сбежать сюда? — воспоминание озарено для Арна непередаваемым светом и непередаваемым сожалением, и от того его голос наполнен чем-то вроде щемящей грудь нежности.
Он подходит к матрасу, с которого смотрит на него Дженис, оглядывает цепь, тянущуюся от ее запястья к стене, и на другую — от лодыжки. Он искренне сожалеет по поводу этой вынужденной меры и сочувственное качает головой.
Со стороны такой жест наверняка выглядит как издевка.
— Ах, совсем забыл, твоя палочка пока останется у меня. Все они.
Он вновь улыбается, но на этот раз с удовольствием, без утайки.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (23 ноября, 2017г. 20:47)

Он любезно предлагает ей ложь в качестве лекарства, el remedio de la locura*, как говорят испанцы:
— Конечно, Дженис. Правила всегда одни.
На самом деле, он все придумал гораздо лучше.

Он следит за ее рукой, за пальцами, перебирающими воздух, и замечает, что в тусклом свете лампы тень от них искажается страшно и бессмысленно. Он стоит, отделенный правильным углом зрения, и потому тени не имеет вовсе.
Кажется, он совсем не помнит своего детства — какие-то обрывки. А как можно удавить того, кого никогда не существовало?
— Сигареты в правом кармане. И зажигалка, — подсказывает он Дженис, и его улыбка превращается в волчью усмешку. Ему кажется, что он изучил ее лучше всех, и что он один может помочь ей выкарабкаться из темноты.
Он знает: чтобы выйти к свету нужно коснуться дна.
— Почему ты ушла?
Он одной рукой подтягивает к себе мягкий стул, отставленный в угол, и садится, вытягивая ноги, чтобы было удобнее смотреть на Дженис. Так они почти равны, но он все равно выше, потому что знает больше, чем она.
Простая логика.

У него много вопросов к Дженис, и за все эти годы, возможно, он хотел бы о многом поговорить с ней. Хотел бы ее открыть, хотел бы выпотрошить все ее тайны, вытряхнуть их из нее, как из старой сломанной шкатулки, чтобы наполнить новыми. Он даже чувствовал себя художником, который должен переделать хорошую работу другого мастера в настоящий шедевр.
В идеал.
— Ну же, Дженис, — подбадривает он ее. — Неужели ты думаешь, что кто-либо здесь станет морить тебя голодом, пытать или еще чего хуже? Не упрямься.
Ей достаточно изоляции. Путь к освобождению лежит только через рабство.

[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (23 ноября, 2017г. 23:42)

— Ты действительно считаешь, будто мне есть чего бояться? — отстранено спрашивает он.
Дым быстро заполняет низкое пространство подвала, и его запах чем-то острым отдается в горле.
Все, что у Арна когда-либо было, он уже потерял. Последнее — последняя — остается напротив и плюется ненавистью.
Может быть, он и заслужил. Он обязательно подумает об этом, позже.
Он поднимается, убирает стул обратно к стене и выходит за дверь.
Три зычных оборота ключа.

Он возвращается на следующий день. Приносит еду, отводит в туалет и ничего не говорит. Все окна на первом этаже закрыты плотными гардинами, и ночная, подвальная темнота сохраняется даже там. Дом безлик даже изнутри, и трудно сказать, где именно они находятся, если не выходить на улицу.
Так проходит три дня. Арн методично вычеркивает каждый из них на календаре в кухне, чтобы не запутаться самому.
Впрочем, он часто бывает в городе, и знает, что четырнадцатого числа никто в отеле не забеспокоился исчезновением клиентки, потому как нужная сумма была уплачена в тот же день, а кем — это уже дело десятое.
В Мексике вообще не привыкли беспокоиться о приезжих.

Он спускается в подвал и ставит перед Дженис поднос с едой. Остается ждать, прислонившись спиной к стене, чтобы быть уверенным, что она сыта, и что все еще не хочет идти на контакт.
Лампочка слабо и редко помаргивает — скоро схлопнется и придется вворачивать новую.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Восемнадцатого. Она задает свой первый осмысленный вопрос восемнадцатого, и он обязательно отметит это в календаре. Очень скоро он превратится в настоящую медицинскую карту, где будет отчетлива видна цепочка улучшений, но пока еще свободный дух, дух сопротивления Дженис не сломлен, и рано думать о венце, вершающем все его усилия.
Он делает все это не ради награды. Он просто хочет, чтобы она была рядом.
Всегда.

Он закуривает.
— А разве тебе куда-нибудь нужно?
У нее ведь никого не осталось. И даже она сама — лишь отражение той настоящей Дженис, какую он знал раньше.
Но он обязательно это исправит. У них впереди целая жизнь.
— Ты так долго бежала, чтобы скрыться ото всех, — он качает головой и глубоко втягивает носом дым: горчит, — разве это не лучшее место?
Здесь ее никто не найдет.

Арн едва касается затылком стены, но от нее тянет холодом. Спрашивает с неожиданным вниманием:
— Ты чего-нибудь хочешь?
Лампочка моргает чуть чаще. Раз-раз-пауза, раз-раз-пауза: может быть, продержится чуть больше часа.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (24 ноября, 2017г. 13:11)

Он бы ни за что не уехал из Мексики. Мексика — его шанс исправить тот глупый ответ в их первую встречу, шанс пустить все по другому, счастливому сценарию.
— Баден. Его не самый благополучный район, — солгал он, прекрасно понимая, что пока он не позволит, она все равно не узнает правды.
А правда в том, что все места в мире одинаковы, пока ты не выносишь самого себя.

Он чиркнул сигаретой о стену и бросил себе под ноги.
— Вот видишь, тебе нужно было только попросить, — отвечает он, и проявляется что-то светлое в его лице, как если бы он скрывал какую-то радость.
На самом деле, он просто хочет проверить, насколько хватит ее фантазии.

Он ненадолго поднимается наверх, магией запирая все двери, кроме одной, в ванную. Он давно ждал этой ее просьбы и давно все придумал, поэтому ничего кроме самой ванной и куска мыла в комнате не осталось. Разве что она только попытается утопиться или разбить себе голову о кафель.
Но он ей этого не позволит.
Арн снова спускается вниз и в два легких, уже привычных движениях палочкой заставляет цепи, сковывающие Дженис в перемещениях, исчезнуть.
— Наверх и направо.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (24 ноября, 2017г. 14:18)

То, что в ванной обмылки выглядят ничтожно, Арн замечает через пару дней, и с тех пор ждет, когда же Дженис решится на побег.
В обед, когда она пытается задушить его ремнем, он роняет поднос под ноги и в шаге назад резко разворачивается вправо. Неверное оружие, выбранное Дженис, теперь давит лишь на позвоночник, и он с силой бьет ее в солнечное сплетение.
Неужели она и впрямь рассчитывала справиться?

Дыхание у Дженис неровное, прерывистое, грозит оборваться.
Он выдергивает ремень из ее руки, свободной рукой хватает за горло, заставляя смотреть в глаза.
Говорит хрипло:
— Это было глупо.
Ведет ее, будто на привязи, к матрасу, сдавливая пальцы чуть сильнее, хоть ей и так не достает сил, чтобы сопротивляться, и толкает вниз.
Затем смотрит — впервые за все время — хищно.
— Это было очень глупо, Дженис, — повторяет он.

Он тянет ее за волосы, заставляя откинуть голову, и бьет ремнем прямо по лицу, попадая по щеке и губам, рассекая в кровь.
Сегодня у него есть для нее кое-что получше цепи.
Он использует простейшую трансфигурацию и сажает Дженис на железный ошейник, по высоте не позволяющий ей встать, если только на четвереньки.
Он наклоняется к ее уху:
— Еще раз разольешь свой обед — заставлю слизывать его с пола.
И, отстранившись, направляется к двери, попутно убирая остатки псевдороскоши заклинанием.

[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (24 ноября, 2017г. 23:02)

Дженис не ест, и это нисколько его не огорчает — так даже проще.
Арн сначала молча ждет, склонив голову набок, и в первый раз уходит ни с чем, но лишь для того, чтобы подготовить капельницу с питательным раствором, который сделает ее послушной.
— Ты рассчитывала на что-то другое? — вскользь интересуется Арн, ставя капельницу и намертво фиксируя ее заклинанием, чтобы даже дотянувшись, Дженис не могла ни опрокинуть, ни сломать ее.
— Выбор есть всегда, Дженис, — мягко говорит он ей, будто маленькому ребенку, так и не усвоившему, за что его наказали, — это твое решение, я же не могу оставить тебя голодной.
Действительно, не может. Смерть Дженис никак не входит в его планы.

Он окидывает взглядом ее шею, чтобы заметить, как сильно натер железный ободок кожу. Улыбается.
Через три-четыре дня, если она будет — а у нее нет другого выхода — хорошо себя вести, он его обязательно снимет. И залечить эти красные полосы после — ничего не стоит.
Главное, чтобы они раз и навсегда высекли на памяти Дженис правило: слушаться его во всем и не переходить черту. За столько лет работы в Аврорате Дженис должна была научиться понимать такие команды и правила.
И следовать им.
— Все еще не хочешь вернуть себе прежний обед? — спрашивает он, не собираясь покидать подвал, не сразу. Только после того, как хотя бы четверть раствора пойдет по ее венам.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (20 августа, 2018г. 20:22)

Арн провожает иглу равнодушным взглядом: ему ничего не стоит поставить ее снова, как ничего не стоит заставить ее подчиниться. Всего-то одно слово — одно никому ненужное Империо, и результат у него в кармане.
Жаль, что это сломает всю игру.
Вместо этого Арн находит другой простой выход. Он пеленает Итон Петрификусом и возвращает все назад, но на этот раз у Дженис нет никакой возможности выбирать — только слушать.
  — Это же унизительно, Дженис, — хорошо пряча насмешку говорит ей Арн. — День, два — сколько пройдет в полной беспомощности?
Он вытирает платком кровь с ее руки, бережно, почти ласково — и улыбается Дженис, снова.
Им нужно договориться: сейчас или через два дня, когда она начнет сходить с ума от того, что потеряет ощущение собственного тела. Может быть, начнет цепляться за жизнь чуть больше, чем сейчас.
Тогда ей придется пойти на контакт.
— Но ты можешь подумать и вернуть себе контроль хотя бы над тем, что у тебя осталось.
Ну же, Дженис, это так просто.
Так просто сказать "да" и избавиться от удушающего, стыдливого чувства беспомощности, тянущего ко дну.

Когда раствор заканчивается, и голод, наверняка, больше не мучает ее, Арн уходит, забирая с собой капельницу, но так и не снимая заклятия.
Напоследок он оставляет ей одно-единственное предложение:
— Если тебе надоест находиться здесь и ты захочешь прогуляться — тебе нужно просто сказать мне.
Возвращается к ней он уже на следующий день.
[icon]http://sh.uploads.ru/lPqAi.jpg[/icon]

Отредактировано Weylin Arn (20 августа, 2018г. 21:58)