С последнего вечера наблюдений за Финниганом прошла без малого неделя. Целая неделя продуктивных размышлений, составления планов, наблюдения за эльфами Хогвартса и прочих диверсионных милостей. Объединённых с чрезмерной активностью исполнения обязанностей старосты. Сотни фолиантов, просмотренных за эту неделю, лишили ее сна. Но, такова была цена спокойствия, которое ее посетит, едва изогнувшая спину кошечка, покинет пределы школы. И вернется в руки Элоизы Паркинсон.
Непривычно тихая и умиротворенная староста слизерина (толи от недосыпа толи от постоянного переваривания информации), вызывала множество вопросов в родном серпентарии, но все же большая часть школьников вздохнула с облегчением. Даже профессор Снейп перестал провожать ее пристальным взглядом во время очередного поручения. Она больше не срывалась на гриффиндорцев, выпучив, как фурия глаза, выписывая штрафы всем и каждому. И на занятиях вела себя очень прилично, игнорируя глупость всех прочих, сосредотачиваясь на па собственной волшебной полочки. А седьмого марта, Паркинсон даже осмелилась бросить пристыженный взгляд в сторону Грейнджер.
Время, потраченное на поиски рецепта нужного ей способа, было больше ожидаемого. Но балом, как в последствии выяснилось, правило исключительно оно. И если достать книгу, с весьма неприглядными картинками вывернутого наизнанку человека не составило особого труда, то трехмесячная варка зелья исключительно на медленном огне, да еще с бесконечным исчезновениями для его помешивания – стало бы огромной проблемой. Плюс, Пэнси была совершенно уверенна, что нужного качества зелье, с первого раза она не сварит. Она, конечно, талант, но, не гений своего сумасшествия. Поэтому ей было принято стоическое решение – брать хитростью, и не экспериментировать с собственным телом.
     Первым пунктом в этом плане, по возвращению артефакта был волос Лаванды Браун. Память десятого октября прошлого года все еще жила в старосте, поэтому в этой части, она отчаянно боролась с желанием оторвать кусок ее шикарной шевелюры прямо на трансфигурации. Однако, хитрую сучку, удалось легко обезвредить, запихнув в толпе кладовую, а затем закрыть ее. И конечно приложить все усилия в удовольствие вырывания волос у крашеной дуры. В день «икс», Браун ожидала приятная прогулка в дальний конец замка, расчётливо подстроенная Паркинсон. И свидание с неугомонным завхозом.
     Вторым пунктом, ее запредельного желания, стала добыча чего-то отвлекающего. Выбор пал на зонковские отвлекашки. Название, конечно, было из разряда глупейших, но действовали они на удивление точно. Проверено было на Малфое. Ему не понравилось, а вот Пэнси осталась весьма довольной.
     И вот, сейчас, она стояла, в самый ответственный момент, глядя в глаза гению зельеварения. И почти не моргала. В ее левом кармане лежали две отвлекашки. Пэнси, совершенно не знала, каким Гораций Слизнорт бывает при личном общении. Все ее предположения были основаны на рассказах любимой бабушки, имевшей честь заказывать зелья у этого мастера. С ее слов, профессор Слизнорт, был самым приветливым, хитрым и расчетливым человеком. А Мирцелла Паркинсон – никогда в людях не ошибалась. Никогда.
- Профессор Слизнорт, - Пэнси расплылась в улыбке и сдержано кивнула. – Я, надеюсь, что не очень Вас отвлекаю. Но, мне очень хотелось быу Вас узнать у Вас несколько аспектов.
Пэнси легко коснулась собственной шеи правой рукой, а затем провела ею до локтя правой руки.  Улыбалась и не отводя взгляда. Периферическим зрением, смотря на приоткрытую дверцу полупрозрачного шкафчика. Она не могла с точностью сказать, что именно там за пузырьки, поэтому предпочла отвлечь преподавателя разговором, пронырливо шаря глазами по углам.
- Знаете, - девушка перестала улыбаться и нахмурив бровь откинула прядь волос с лица, - я подумываю уделить зельеварению больше внимания на седьмом курсе моего обучения, так как хочу стать парфюмером. Вы же, как никто другой знаете, что в Англии с ними сейчас есть определенные неудобства. И многие известные волшебники вынуждены заказывать композиции во Франции. – Начала Паркинсон издалека переводя взгляд  на подоконник. От радости и неожиданности внутри нее все, сжавшись, подпрыгнуло. В аккуратно выставленных рядах стеклянных колбочках, было не менее десяти с грязно-жирной жижей. Зельевар заботливо рассортировал их по группам и заткнул деревянными пробками. Но, все не могло быть так просто, как казалось на первый взгляд… - И я подумала, что стоит сначала поинтересоваться у Вас. Занимаетесь ли Вы частными уроками с учениками для подготовки к сдаче Ж.А.Б.А?
Пэнси моргнула, а затем вновь посмотрела профессору в глаза.
- Разумеется за отдельную плату.

Отредактировано Pansy Parkinson (25 ноября, 2017г. 11:11)

Паркинсон молчаливо последовала за преподавателем зельеварения, вглядываясь в его лицо, и многозначительно кивая. Она, загадочно улыбаясь уголками губ, невинно взмахивая пушистыми ресницами. А руки ее покоились поверх карманов мантии, придавая непринужденности движениям.
Старосте нравилось, как легко профессор Слизнорт открывается для помощи студентам, чьи фамилии произносят под аккомпанемент звона золотых. И, как льстило ему внимание, приправленное словами о его превосходстве. Пусть и произнесены они были меж строк. Да, права была ее бабуля…
- Разумеется, профессор, - Пэнси кивнула, доверчиво глядя в глаза мужчины. Паутинка морщин около его глаз и на его лбу, сложившаяся причудливыми волнами, говорила о сомнениях в платежеспособности. Но, оно было понятно: ситуация Паркинсонов оставляла желать лучшего. Мать – беглянка, отец – не выходивший на контакт, постоянные заголовки в Ежедневном Пророке и косые взгляды. Многие семьи не выдержали бы такого давления, но только не Паркинсоны. Они вопреки всему оставались на плаву – не потратив лишнего галлеона.  Сократив дополнительные расходы на благотворительность для Мунго и газетных изданий. Мирцелла, опытная акула, цепкими ручонками захватив лавку и всех ее клиентов, развернула торговую деятельность пуще прежнего. Поэтому, о чем о чем, а о деньгах Паркинсоны не переживали. – Вы можете установить любую стоимость прайса ваших работ, и бабушка непременно отправит письмо в банк для перевода нужной суммы Вам на счет. Или вы предпочитаете исключительно наличные?
В вопросах финансов Пэнси была целикоми полностью солидарна со Слизнартом, разделяя опасения. Во-первых, клиент должен быть платежеспособным. Во-вторых, утром – деньги, вечером – стулья. В третьих, было бы не плохо, чтобы и репутация клиента не хромала. В идеале.
Но, пришла она сегодня не только для заключения выгодного сотрудничества. Скляночка с заветным зельем была в максимальных пределах доступности. Пэнси для ее добычи стоило лишь протянуть руку и сжать тонкими пальцами, до обеления в суставах.
- Что касаемо предметов изучения, то меня интересует все то, что допустимо рамками Министерства магии. Профессор Снейп, конечно же, превосходный преподаватель, но Вы же сами понимаете, чтобы стать достойным учеником своего учителя нужно обучаться у мастера, обучающего его. – Паркинсон лукаво подмигнула, небрежно опираясь бедром на письменный стол близ подоконника. Она нисколько не соврала. Пэнси настолько поверила в свои убеждения для профессора, что была готова начать с ним заниматься, хоть сейчас. Проведя несколько часов в нарезании корешком, помешивания против часовой стрелки и аккуратно выпыпая порошки по-спирали.
- Вы можете подумать над ценой до конца этой недели, а затем дать мне ответ, - девушка засунула руку в карман и аккуратно поддела одну из игрушек. Поднимая ее на верх, ближе к краю кармана. – Я все понимаю, профессор. Любое действие и любой поступок – должен быть взвешенным.

Блестя, от переполнявшего ее восторга, глазами, девушка не отводила взора от мастера зельевых манипуляций. На мгновение, звуки перестали существовать для нее, обостряя эмоции и усиленное сердцебиение. Принуждая старосту к ровному, почти сухому дыханию. Она, таки, мастер хитросплетения интриг, хотелось ей кричать на всю школу. А затем и вовсе, подойти к той самой хаффлпаффке, которая разносит все сплетни по школе и, по-учительски строгим тоном, надиктовать: «Пэнси Паркинсон – обставит многих! Держись подальше, пока она не откусила тебе голову!».
- Я Вам очень признательна, профессор. – Староста, и без пяти минут лучший зельевар своего курса, растягивает губы в лучезарной улыбке и жеманно склоняет голову к левому плечу. Непослушная прядь волос выбивается из сложной архитектуры ее причёски и падает на лицо. – Нет никаких сомнений в компетентности профессора Снейпа, а тем более в Вашей. Думаю, тут даже лукавить не стоит… – Тонкая девичья рука ловчее подхватила безделушку в собственном кармане. Пара толчков и небольшой крючок успешно зацепился за борт внутреннего кармана школьной мантии. Свободной же рукой, Пэнси, кокетливо заправила волосы за ухо.  – Молва давно бежит впереди Вас, профессор Слизнорт.
Заверив свои слова убедительным кивком девушка перевела взгляд на резво подпрыгивающую от пара крышку, а затем на стол: расположившейся в ближайшем соседстве с рядом скляночек-солдатиков, с бамбуковой пробкой вместо шлема. Просто, словно невзначай. Напоминая себе, что ее визит не ограничится одними полезными связями.
- Конечно! – Слизеринка коротко отозвалась на распоряжение мастера и мелкими шажками подошла к столу. Взглянув на содержимое чаши, девушка поморщилась, но все же взяла ее. Флоббер черви всегда вызывали у нее отвращение: маленькие и толстенькие, покрытые слизью, они были иллюстрацией к слову лень. Или чревоугодие. А может и то и другое разом. И еще, они ужасно смердили. На первом курсе придурок Финниган, вымазал ее мантию этой зловонной дрянью. И ее пришлось менять из-за отвратительного пятна на подоле, которое не вывели даже сильные магические чары. Фу, какая мерзость.
Звук шипения и запах гари – оповестил присутствующих о том, что зелье-дезертир уже достигло огня. И Пэнси рывком подала миску, стараясь не смотреть на лежавшие в ней тельца. Отвращение с ее лица уже сошло, но вот улыбка, даже наигранная, еще не вернулась.
- Вот, профессор, - Комично держать миску на расстоянии вытянутой руки было не «профессионально» и девушка сделала шаг, приблизившись к профессору и миске.
Паркинсон легким она оперлась бедром о стол. Игрушка из ласки «Зонко» угрожающе зависла в воздухе, сдерживаемая скромной алюминиевой петелькой.