Дверь хлопнула. Вспышка ярости, вымещенная на куске дерева, разделяющем комнату Рона от того, другого, большого злого мира. Но нет, это Гарри был зол. Он не понимал, откуда в нем это, зачем и почему, но больше не боялся. Бояться, кто, он? Насмешили, уморили, колики в животе его заставляют корчиться, но не от смеха - от бессилия, от стягивающей в плотные, гнущиеся, но не ломающиеся жгуты, расходящиеся обжигающей обиды на всех, на всё, на вся.
Он навернул круг по комнате - один, другой, третий. Ярость, злоба, гнев бушевал, не утихая, не собираясь и не думая дать, позволить здравым мыслям выступить на поверхность. Он не мог и уже не хотел себя успокаивать, не хотел бороться. Зачем, если его держат в неведении? Зачем все это, если из мальчишки, который спас свою жизнь, он стал какой-то редкой антикварной вазой династии Мин, что все так боятся и разбить, и потрогать, и посмотреть?
Под ноги попался стул. Мебель застонала от удара, а Поттер стиснул зубы. Боль отрезвила, туман в глазах сморгнулся, щупальца красного наваждения отступили, шипя недовольно, будто потревоженная змея.
Гарри сел на кровать, закрыл лицо руками, ткнул локти в острые коленки. Подумать, подумать, но о чем? Раньше это помогало - мысли, воспоминания, что-то хорошее. Почти как с патронусом, почти, как с дементорами. Он противился тому, что с ним становилось, но эта злоба... Как семя, пустившее свои корни, нашедшее то, из чего можно вырастить. Благодатная почва была найдена, распробована и усеяна, и вскоре взошел лес, горящий красным, устилающий разум туманом.
- Уф, - выпустил из себя воздух, что было похоже на тяжелый вздох. Он зашевелил губами, чтобы услышать свой голос. Раньше это успокаивало, давало понять, где фейерверк гнева, а где реальность, от которой ему не стоит отрываться.
- Что-то мне это все напоминает, - недовольно проворчал, силясь понять, что упускает. Но внезапно ощутил странный приступ дежа вю: что-то похожее уже и правда было. Давным-давно, когда дядя Вернон отбирал у него письма, когда был вежлив и орал на Дадли, приказывая отдать желтоватый конверт с огромной печатью-буквой "Х".
Дверь жалобно скрипнула. Гарри могло показаться, что жалобно, но от этого звука он дернулся, как от удара. Резко опустив ладони на колени, цепко, насторожено, недоверчиво, как загнанный в угол человеческого жилища дикий волчонок уставился на силуэт в дверях.
И, спустя мгновение, чуть расслабился. Взгляд Гарри потеплел.
- А, Джинни, - вздохнул, отпуская свое желание прогнать кого бы то ни было. - Эм, что-то случилось?

Отредактировано Harry Potter (24 октября, 2014г. 00:31)

Что-то в нем стало гораздо мягче, поддатливее. А что-то заскользило неприятным холодом сомнений.
"Она не верит тебе".
Но она верила, Гарри был в этом уверен. Вымораживающая душу змея, свернувшаяся кольцом, показывающая длинный раздвоенный язык, приноравливалась к его мыслям, размышляя, раздумывая, примериваясь - куда бы укусить, куда нанести удар, что разрушит эту волю сопротивляться?
"Кому нужен? Мне нужен, мне, как ты не можешь понять, грязная..."
Поттер отвел взгляд. Это уже был не он, не его мысли, не его. С каждым повторением "не мое" он успокаивался. Он смотрел на смятое одеяло, сшитое из разноцветных кусочков, рассматривал крошки от вкуснейших во всей Англии сандвичи с сыром и петрушкой, вспоминал, как они с Роном обсуждали возможность отправиться "после всего этого" куда-то с палатками на целую неделю! Восхитительный план... по крайней мере, таким он казался вчера. Сейчас Гарри мог бы и посмеяться над другом. Это осознание стало ему неприятно, а сам себе он стал... противен.
- Не уверен, - неоднозначно, теряясь в собственных мыслях, процедил Поттер, понимая, что еще не отошел от злобы. Слова Джинни его задели, потому как это все было не просто так, не потому, что он капризничал, не потому, что хотел быть на передовой.
- Я просто хочу знать, что происходит, - прозвучало так, будто он преодолел некий барьер, стену в себе, дабы сказать это. А, сказав, стало как-то... легче. Его плечи опустились, и сам он как-то перестал казаться агрессивным комком нервов. Почему ему было так трудно сказать это Рону, кому-то еще, но Джинни... как-то получилось сказать вот так, без вступлений, без предисловий.
"Она не понимает тебя, никто не поймет".
Гарри провел рукой по лицу, устало сгорбился.
- Это как блуждать по Запретному Лесу в полном одиночестве. Только здесь не знаешь, в какой Запретный Лес попал.
Кажется, он попытался пошутить, ведь поднял взгляд на девочку, растянув губы... и понял, что лучше не стоит.

Гарри понимал, что сейчас окажется не прав. Но не смог сдержать накатившееся липкое чувство, что его снова никто не пытается понять, а лишь зудят над ухом - "мы рядом, Гарри, мы с тобой". Как же они могут быть рядом, как могут его понимать?! Разве они видели это? Разве они были там, разве держали безжизненное тело Седрика, разве видели бездну зла в глазах Волдеморта?.. Не все верили ему, если не сказать, что никто. Они зацепились за мелочи, которые якобы подтверждали его слова, за Дамблдора, что якобы поверил. Порой Поттер не знал, верит ли директор в него, или хочет верить в то, что самое страшное случилось, и кошмар волшебного мира вернулся.
Гарри понимал, и промолчал.
Смахнул крошки с одеяла, сдерживая рвущийся наружу гадкий, противный смешок.
"А где же была ты, добрая такая, понятливая, когда я был..."
Он прочистил горло, внезапно ощутив, как в нем, пересохшем, словно оказалась пустыня Сахара.
- Хорошо, - прозвучало с осторожным, плохо наигранным равнодушием, которое Поттер и не пытался "наиграть": вышло само собой. Ему не хотелось об этом говорить, и, в тоже время, он словно бы показывал, что не верит... не полностью верит в слова Джинни. Но и не верить целиком не мог. Не все вокруг него врут, лгут и отмалчиваются. Джинни в этом не виновата.
- На кухне никого нет, - могло прозвучать заговорщицки, но прозвучало неожиданно взросло и устало. - Давай сделаем чаю. У меня в горле армия морских ежей.
И он не сразу подумал, что Джинни, должно быть, даже и не знает, кто это такие.

Отредактировано Harry Potter (24 октября, 2014г. 18:14)

Посуда на кухне Уизли творила чудеса. Или была так заколдована, что Поттер, привыкший делать завтраки, обеды и "чай, живее, ты, доходяга" самостоятельно, неловко одернул себя, позволяя чайнику, при его попытке набрать в него воды, самому все сделать. Ему досталась роль того, кто возьмет кружку и будет смиренно ждать, пока посуда сама все приготовит. Это было непривычно. Как и молчание, повисшее между ним и Джинни.
Он едва уловимо вздрогнул от ее голоса, сначала покосившись, а затем и вовсе переведя взгляд. Гарри попытался вспомнить, случалась ли между ними подобная беседа, и не мог вспомнить и полуслова. Они никогда не говорили о произошедшем там, в Тайной комнате, и никогда никто об этом не упоминал. Забыли, как страшный сон, ночной кошмар, который лучше не вспоминать. Поттер вздохнул: он ведь почти тогда смирился, что умрет от яда василиска. Почти.
- А как было? - вдруг вырвалось, хоть Гарри хотел спросить другое, и поздновато подумал, что о таких вещах не спрашивают. Но раз уж сказал "бомбардо", говори и "максима" - зачем мелочиться. Он попытался выглядеть как можно менее заинтересованным, однако понял, насколько была близка "тогдашняя Джинни" к его нынешнему состоянию. Он просто это понял, почувствовал, не требуя подробностей. Хотя нет, он же спросил.
- Извини, - слегка сконфужено, переведя взгляд на закипающий чайник. - Тебе, должно быть, было сложно пережить случившееся.
Вздох. Измученная, почти правдивая улыбка.
- Не надо это вспоминать из-за меня.

Отредактировано Harry Potter (25 октября, 2014г. 20:10)

Никогда прежде Гарри не испытывал подобного смятения, как испытал сейчас. Это было похоже на первый полет на метле, когда он внезапно понял, что нужно делать... и когда понял, что никогда этому не учился. Но тогда эмоции были настолько яркие, что кровь прилила в голову, мешая думать, а нынче случилось нечто схожее, но с точностью наоборот: он ощутил приступ глубокого понимания, что он не один.
Одиночество и самоизгнание настолько резко сменилось мощным осознанием, что буквально взорвалось в голове ярчайшим фейерверком, стало одним из наиболее приятных мыслей за последние три месяца. Мальчик неловко повел плечом, растянуто выдохнув скопившийся в легких воздух. Оказывается, он не дышал все то время, пока Джинни раскрывала перед ним душу. И, кажется, не сразу вспомнил, как дышать: сердце глухо ухало, отдаваясь в ушах. Почему его так взбудоражило признание той, что когда-то оказалась практически на его месте? Наверно, это было почти сродни второй раз открыть для себя мир волшебников. Но на этот раз в этом мире были только Джинни Уизли и Гарри Поттер - двое детишек, попавшие в хитро расставленную ловушку.
Он протянул руку, чтобы осторожно коснуться, заботливо сомкнул пальцы на ее ладони. Хотелось сказать так много - снова извиниться, рассказать о своих кошмарах, о сомнениях, о том, насколько все это глубоко пустило корни в его разум, и что он думает, будто вскоре сломается... Но, глядя в ее ясные, слегка блестящие то ли от страха, то ли от воспоминаний глаза, Гарри осадил себя.
"Это твой крест, Гарри Поттер. Это на тебе клеймо, а не на ней. Не смей".
Ободряюще улыбнулся.
- Знакомо, - только и выдавил из себя, стараясь придать своему голосу больше спокойствия и понимания, и последнего там было куда больше, чем ему бы хотелось показать.
- Но ты ведь сильная, верно? Ты справилась с этим на "ура".
Его уверенность во взгляде поникла. Он медленно убрал руку, но не торопился опустить ее на колено, оставил на столе. Сосредоточил взгляд на полусогнутых пальцах, словно вспомнил о чем-то... не слишком приятном. Сжал пальцы в кулак.
- Мне порой кажется, что я не справлюсь. Все, что происходит, напоминает страшный сон, из которого я никак не могу уйти, никак не могу проснуться, - нечто острое кольнуло от его слов, и Гарри дернул уголком рта, чуть сморщившись, подавив желание коснуться лба. - И то, что происходит... Оно пугает меня, Джинни. Я понимаю - все хотят защитить меня, но я все чаще чувствую себя изгоем. Мне кажется, что никто не верит...
Ему и так трудно было говорить, но тут он умолк, прикусив язык, сообразив, что сказал так много. Неоправданно много вывалил на голову Джинни, взвалил на чужие плечи часть своей ноши.
"Она будет страдать, Гарри, она будет страдать из-за тебя, несносный мальчишка!"

Довериться кому-то, кроме себя, порой невероятно тяжело. Гарри Поттер, мальчик, который всегда был одинок, невыносимо одинок, до сих пор не мог привыкнуть к окружению друзей и людей, которым было небезразлично до его будущего, до его мыслей, чувств. Он так неистово стремился протянуть руку и ухватить как можно больше возможностей быть близким к столь многим, что сейчас внезапно испугался, попытался отстраниться от всего мира, остаться один на один со своей бедой.
Немногим ранее это ничего не принесло. Он не справится в одиночку, но разве это не его проблема? Все рядом с ним в опасности, в очень серьезной, можно сказать, смертельной. Теперь, когда все встало на свои места, когда из праха восстал тот, кто держал в страхе весь магический мир, он должен думать обо всех тех, кому бездумно протянул руку, своим обществом поставив клеймо близкого человека.
"Все, кто дорог тебе, будут страдать".
Он вздрогнул, настороженно смотрел на Джинн, не сразу подняв взгляд с ее ручонок на лицо. Бледный, изможденный, измотанный кошмарами и сложными, трудными для его возраста испытаниями и мыслями, он казался тем, кто вот-вот готовится вступить в Клуб Призраков, но все еще сомневается в окончательном решении.
Гарри ответил не сразу. Несколько долгих мгновений смотрел Джинни в глаза, и его потускневшие зеленые глаза наконец-то стали, как прежде, яркими, будто бы он и вправду поверил. Немного, чуть-чуть, самую малость, но даже если это самообман, ему стало немногим спокойнее.
- Спасибо, Джинни, - добрая, благодарная улыбка. Он приобнял своей ладонью ладошку девочки. - Я очень рад такому другу, как ты. Мне это очень важно.
Вдруг пропыхтел чайник на плите, возвещая о том, что вода вскипятилась. Поттер поднялся, но внезапно ощутил, как живот свело. У него не было аппетита, и он почти ничего не съел за завтраком. Рука, легшая на живот, опустилась, а сам он попытался как-то неуверенно и, откровенно говоря, не слишком-то искренне улыбнуться, храбрясь и делая вид, что...
- Все в порядке, - попытался убедить он слабым голосом, который можно принять за полное и бесповоротное опровержение произнесенных слов.

Думать о дурном, о темном, что снедало его последние месяцы, в обществе Джинни, старательно изображающей из себя великую и беспощадную хозяйку кухни семейства Уизли, было невозможно. Гарри сел обратно, как ему и было сказано, а после, когда его губы тронула легкая улыбка, он ощутил одну важную вещь, о которой не задумывался уже много, очень много дней.
Он устал.
Это была усталость от всего: от мыслей, от недосыпания, от недостатка разговоров и, напротив, избытка внимания, которое ему не требовалось. Ему сразу захотелось и есть, и пить, и даже - подумать только! - немного вздремнуть. Призрачный камень, плита некой ответственности, то ли ослабела, то ли частью возлегла на Джинни, но Поттер чувствовал себя куда спокойнее и собраннее, чем многие дни до этого. Неужели все так просто - сказать о том, что творится в голове? Оказалось, что да. Ему давно нужно было сказать ту малость, которая бы облегчила и мысли, и душу.
Может, и кошмаров сегодня не будет.
- Я бы съел пирога, - улыбнувшись на слова девочки, неловким жестом попытался пригладить торчащие в разные стороны черные волосы, но навел там больше беспорядка, чем было прежде. Невозможно, но Гарри это удалось. Однако перед ним стояла кружка с чаем, тарелка с вкусными остатками того, что было обедом, и живот уже второй раз возвестил - на этот раз очень громко - что надо бы обратить внимание на него. Поэтому Поттер сразу сунул в рот кусок пирога, откусив и лишь позже, жуя, вспомнил, что не сказал "спасибо", но у него это вышло очень смешно и мало походило на благодарность: он словно пытался говорить какую-то частушку или скороговорку, не раскрывая рта.
Внезапно Гарри это рассмешило. Прикрыв ладонью рот, отложил оставшийся пирог, быстро запил чаем, постаравшись не подавиться... но облился, что усилило его смех. Негромко, даже вежливо смеясь, он смахнул чай с подбородка.
- С этим пирогом что-то не так! Фред и Джордж над ним не проводили эксперименты?

Отредактировано Harry Potter (10 ноября, 2014г. 01:14)