Оказавшись в "Кабаньей голове" ещё к пяти, до семи Итон проторчала в каморке у Абефорта, запивая чаем воспоминания о старых добрых временах и вкратце пересказывая события не столь отдалённых. Она бы посидела ещё, потому что сидели хорошо, душевно, но домовик доложил, что нужный гость, наконец, дома, и пришла пора прощаться. Итон подобрала с пола бутылку хорошего виски — дорогого, редкого, — и с усмешкой подумала, что, будь они с Люпином друзьями, она непременно прихватила бы ещё и пакетик собачьего корма. Но друзьями они не были, а Люпин, как она уже выяснила, на шутки о своей натуре реагировал... в общем, реагировал.
— Угадайте, кто, — представилась Итон, едва распахнулась дверь, и, пока та не закрылась обратно, спешно уверила:
— Я пришла с миром.
Более того — в каком-то смысле она пришла просить прощения. И, разумеется, о помощи.
— Ну же, пустите ночевать.
Не то дуну раз, дуну два. Двери у Абефорта были едва ли толще соломенных.
— У меня и виски есть, — тон у Итон, с готовностью продемонстировавшей бутылку, стал насмешливо-просительным. — Могу даже пообещать вести себя прилично. Ну?