Переставив поднос с пустыми тарелками на тумбочку, Рон откинулся на подушки и равнодушно уставился в потолок. Больничное меню было откровенно так себе, но доедать приходилось все, чтобы не пугать мадам Помфри еще и плохим аппетитом. Рон вообще вел себя как пай-мальчик – конечно, когда ему не срывало крышу и он не начинал вопить дурным голосом, жутко хрипеть, а то и крушить Больничное крыло. Впрочем, с ним уже давно такого не случалось. Настолько давно, что школьная медсестра и мунговский колдомедик всерьез вознамерились его выписывать, конечно, получив для начало добро от О’Рейли. Его-то Рон, в общем-то, и ждал, убивая время доступными ему способами.
Способов этих было немного: ему все еще возбранялось «нагружать голову», так что даже «Пророк» был под запретом. В обычное время Рона это только обрадовало бы: когда еще ему будут строго-настрого запрещать делать домашку,  - но почти неделя безделья кого хочешь сведет с ума. Оставалось разве что мрачно обдумывать произошедшее и представлять, как он будет разгребать заварившуюся кашу. Ну и огребать за нее тоже. Не самый лучший настрой перед приходом мозгоправа.
Совсем уж дураком Рон не был и осознавал, как ему повезло, что им занялся сам Глава Департамента магических происшествий. По всему выходило, что поймал Уизли какую-то очень странную субстанцию, с которой просто так не разобраться. Но все же, когда кто-то проводит масштабную стройку в твоей голове – пусть и полезных заградительных укреплений, симпатий к этому «кому-то» не прибавляется. Конечно, вряд ли О’Рейли мог увидеть в его черепушке что-то интересное – кроме вышеозначенной субстанции, будь она неладна, - но Рону все равно было довольно неловко. Да и не сказать, что эта процедура всегда протекала легко и безболезненно – особенно на первых этапах, когда эта дрянь окопалась в его мозгах и держала глухую оборону.
- Мистер Уизли, вы готовы? – мадам Помфри заглянула за ширму, взмахом палочки прибрала посуду и добавила лаконичное: - Поднимается.
Рон был всегда готов, чего уж.

Отредактировано Ronald Weasley (29 августа, 2017г. 13:11)

О'Рейли не заставил себя долго ждать. Рон проследил взглядом за движением ширмы и, отбросив одеяло, сел на кровати, спустив босые ноги на пол.
- А те, кто работает в этой школе, считаются? - фыркнул он, представляя себе Снейпа – вот уж где настоящее воплощение странного существа, хоть в учебник помещай! – и посерьезнел: - Вроде нет. А что вы имеете в виду?
Кто его знает, не исключено, что, например, Мария – это просто плод его воображения, а на самом деле в Больничном крыле единовластно правит мадам Помфри. В последнее время Рон не очень доверял тому, что видит и слышит. И суждениям О'Рейли о своем состоянии верил куда больше, чем собственным.
Ликвидатор вообще стал едва ли не первым человеком старше двадцати за последние несколько лет, с которым Рон старался быть предельно честным и конкретным, ничего не утаивая и не приукрашивая. Ну то есть как: сначала, конечно, он по привычке заявил, что все хорошо и помощи ему не требуется, – и поплатился за это тем же вечером, когда зараза в его голове снова взяла верх. Больше Уизли перед О'Рейли не храбрился.
Вот и сейчас он не порол горячку, как следует припоминая все, что происходило с ним за то время, что ликвидатор его не навещал. Никаких особенно ярких впечатлений не находилось.
- Ничего такого, кажется, - наконец сказал он. – Только голова болит.
Раньше Рону еще и Выручай-комната снилась. Постоянно. Он даже пил зелья для сна без сновидений – не помогало. А последние две ночи – ничего, только благодатная чернота.

Отредактировано Ronald Weasley (6 сентября, 2017г. 23:53)

Рон пожал плечами. Круг его общения ограничивался медсестрой и колдомедиком – да иногда вот заходил О’Рейли. Ничего необычного, даже голоса в голове примолкли. Не сказать, что он так уж скучал по их компании.
- Ну как, - Уизли наморщил лоб, пытаясь подобрать слова. – Давит. Вот тут – он дотронулся до висков обеими руками. – Как будто там и правда какая-то стена появилась, и теперь тесно.
Не исключено, что он себе это сам придумал. Последнюю неделю Рон слишком внимательно прислушивался к тому, что происходило в его мозгах, стараясь уловить первые признаки безумия. Но ему все равно не всегда удавалось вовремя поднимать тревогу.
- В последнее время ничего такого, - Уизли принялся послушно перечислять: - Кошмары уже две ночи не снились. Настроение стабильно паршивое, но это неудивительно, после того как я... ну, вы знаете. Про реакции вам лучше у мадам Помфри спросить, но я стараюсь вести себя нормально... Я же, наверное, могу чего-то и не помнить? – он вопросительно посмотрел на О’Рейли. – Я провалов в памяти не замечал, но тут, - Рон махнул рукой, - всегда одно и то же, мог бы и не обратить внимания.
Больничный быт и правда был донельзя однообразным. Может, оно и к лучшему: уж слишком насыщенным выдался у Уизли последний месяц.
- А ничего не говорят, - невесело хохотнул Рон в ответ на очередной вопрос ликвидатора. – Зачем говорить о том, чего нет? Я иногда прошу принести мне палочку, машу ей без толку, потом обратно отдаю. Не хочу хранить ее рядом – вдруг магия вернется, а я снова обезумею. Да, знаете, это уже не кажется мне таким уж важным, ну, умение колдовать, в смысле. Мне бы для начала стать нормальным хотя бы.

За последнюю неделю Рон подвергался легиллеменции не единожды, поэтому хорошо знал, что нужно делать: сохранять зрительный контакт и расслабиться. Доведенный больничным существованием и чувством вины до состояния покладистого овоща, Уизли уже давно не беспокоился о том, что  Глава Департамента магических происшествий подсмотрит в его воспоминаниях что-то, что Рону хотелось бы скрыть от посторонних глаз. Пусть в его голове, помимо чисто подростковых тайн, вроде непотребных снов об охотнице французской сборной по квиддичу, хранилось много действительно секретной информации: о Сириусе, Ордене Феникса, драконе Хагрида и еще многом-многом другом, гриффиндорец полагал, что лучше пусть эти сведения с молчаливого согласия Дамблдора и МакГонагалл получит сотрудник Министерства, чем какая-то неведомая темномагическая дрянь, осаждающая его сознание без какого бы то ни было на то права.
Большая часть операций, проворачиваемых О’Рейли в его голове, походила для Уизли незаметно. Наверное, простая проверка щита – страшно скучное занятие. То ли дело – борьба с этой штукой в самом начале! Рон почти ничего не помнил о том вечере, когда встретил ликвидатора в коридоре, а О’Рейли не рассказывал ему подробностей. Иногда Уизли так и подмывало расспросить, что произошло после того, как он отключился, но он никак не мог подобрать удачный момент.

Внезапно что-то изменилось. Мир дрогнул, и Рону на секунду показалось, что он куда-то падает, пролетая мимо стремительно меняющихся картинок. Когда наваждение прошло, Уизли сообразил, что ликвидатор просматривал его последние воспоминания, и, не выдержав, спросил:
- Ну что там? Нигде не отпечаталось, что я хотел стукнуть мадам Помфри или разбить окно и выпрыгнуть со второго этажа в одной пижаме? – Рон устало покачал головой и проворчал себе под нос: - Если бы я знал, что провалы в памяти – такая паршивая штука, был бы с Джинни поласковее.

Отредактировано Ronald Weasley (26 сентября, 2017г. 12:03)

Новость о своей абсо­лютной нормальности Рон тоже воспринял со смешанными чувства­ми. В отличие от О'Р­ейли, который, похож­е, сожалел о пропаже такого занятного об­ъекта для исследован­ий, Уизли исчезновен­ию неопознанного зах­ватчика только порад­овался. Вот только теперь действительно не было смысла отсиж­иваться в Больничном крыле и прятаться от ожидавших его за дверью проблем. Рон вспомнил растерянный взгляд Гермионы, але­ющее пятно у Пэнси на щеке, и у него неп­риятно засосало под ложечкой.

- Ну, Джинни, сестра моя, - рассеянно пр­оговорил он, погруже­нный в свои мысли. – Тот случай с дневни­ком…

И тут Рон вспомнил. Вспомнил, что это как раз та история, о которой не следовало рассказывать постор­онним. Три года назад Дамблдор кое-как замял дело, и сестра, да и вся их семья, оказались ограждены от повышенного внима­ния. О скандале с Та­йной комнатой О'Рейли наверняка знал – в свое время она наде­лала много шума, дир­ектора тогда впервые отстранили от должн­ости. Но ворошить ро­ль Джинни во всем эт­ом деле было верхом глупости. И от отца потом влетит – никак­ой одержимостью не оправдаешься.

- Нет, - быстро ушел в отказ Уизли. – Это я так. И вообще это давно было.

Действительно давно. Для Рона – так целую вечность назад. И уж точно никак не бы­ло связано с враждеб­ной сущностью в его мозгах, которая могла быть чем угодно, но не отражением души Того-Кого-Нельзя-На­зывать.

Отредактировано Ronald Weasley (28 сентября, 2017г. 00:10)

Не то чтобы Рон надеялся провести ментальщика – он просто уповал, что О’Рейли, как большинство взрослых министерских работников, не заинтересуется его бессмысленным трепом. Но если не везет – то уж не везет капитально.
По тону, которым ликвидатор предложил Уизли не отпираться, Рон легко догадался, что О’Рейли не пощадит ни собственных щитов, ни растерзанных остатков его многострадального мозга, чтобы вытянуть из него правду. И Мерлин его знает, что Глава Департамента магических происшествий найдет попутно.
- Ладно, - сдался Рон. – Только, слушайте, я не хочу, чтобы у Джинни, или у отца, или у Дамблдора были неприятности. Дело правда давнее.
Он поерзал на кровати, нервно взлохматил волосы и наконец принялся нехотя рассказывать:
- Тогда ведь чудовище из Тайной комнаты выпустила Джинни. Она была на первом курсе, глупая еще совсем. В старых учебниках нашла дневник, начала в него писать – а тот ей отвечал. Ну и постепенно брал под свой контроль... Чистокровная волшебница, а? Сколько родители ей говорили, сколько мы с братьями учили, что непонятные артефакты трогать нельзя – без толку. Ну, в общем, дневник был Того-Кого-Нельзя-Называть, - Рон понизил голос, произнося это имя, ставшее особенно пугающим, когда его обладатель возродился. – И как-то там по-хитрому – уж я не знаю, как, там была заложена... Ну, типа его личность в школьные годы. Мерзкая, я вам доложу. Когда он вселялся в Джинни – или как это назвать? Ну, влиял на нее, в общем – она творила всякую ерунду. Комнату эту открывала – а ведь не знает змеиного языка! А потом ничего не помнила. И ни слова мне не сказала, - Рон раздосадовано покачал головой и закончил: - Но когда Гарри дневник уничтожил, все прошло. Мы глаз с Джинни не спускали – больше никаких странностей у нее не было. Так что к моему случаю это отношения не имеет. Просто мы, Уизли, такие – везучие.

Отредактировано Ronald Weasley (29 сентября, 2017г. 19:45)

О’Рейли упорствовал в версии, что история с дневником имеет какое-то отношение к захватчику в Роновой голове. Уизли вздохнул. Это Министерство не поймешь: то они придумывают сотни отговорок, чтобы не называть причиной очередной заварухи в школе Сами-Знаете-Кого, то начинают приписывать ему любую неприятность, случившуюся в стенах Хогвартса. С другой стороны, разве Выручай-комната не сошла с ума именно после проклятья Того-Кого-Нельзя-Называть?.. Но все-таки...
- Я ведь не писал ничего ни в какой дневник! И артефакты подозрительные не трогал! – насупился Уизли. – А главное – ну не было в моих видениях ничего о... Сами-Знаете-Ком! Ничего похожего даже!
Если бы было наоборот, разве Рон позволил бы делу зайти так далеко? Он, может, и не самый благоразумный парень на планете, но знает, с чем заигрываться совершенно точно не стоит.
Ликвидатор что-то обдумывал (Уизли подозревал, что это как-то связано с Джинни), но вопрос задал все же о другом. Рон нахмурился, припоминая:
- Не знаю. Ничего конкретного. Я просто видел Комнату, какие-то полки... Я даже не знал, как попаду туда – вход же заклинило, да и охраняется он. Мне просто казалось, что, когда я приду, я буду знать и как нужную версию Комнаты открыть, и что там надо забрать.
Его постоянно допрашивали о том, что он видел или чувствовал. Рон пересказывал это так часто, что фразы замылились на языке, а воспоминания окончательно расплылись – и он уже не был уверен, что в действительности показывали ему видения.  Но он предпочел бы, чтобы О’Рейли продолжал вытягивать из него подробности одержимости, а не начал опять копать под Джинни.
- Клыком василиска, - чуть раздраженно буркнул он. – Был под рукой, знаете ли.
Ну, может, хоть это старикана успокоит. Сложно представить, как можно было бы уничтожить пришельца в его голове гигантским змеиным зубом, если только, конечно, не воткнуть его Рону прямо в рыжую макушку. Но, справедливости ради, для таких радикальных мер любая кочерга подошла бы.
- А вообще спросите у Дамблдора, раз это так уж важно. Я и так лишнего наговорил, - проворчал Рон и отвел взгляд. Да, он был готов рассказать абсолютно все, что знал о своем помешательстве, но впутывать Джинни еще больше был не намерен.

Отредактировано Ronald Weasley (15 октября, 2017г. 02:05)

В ответ на обрушившуюся на него ругань Рон только упрямо вздернул подбородок. А что, ликвидатору не приходило в голову, что, раз ему о чем-то не рассказывают, это не его ума дело? Сколько Уизли уже проучился – и от Министерства были одни только неприятности. И ликвидатор был и остается здесь чужаком, так что... Внезапно Рон одернул себя, осознав, как близки эти мысли к злобным выпадам, внушаемым ему голосом. Это было самым паршивым – осознавать, что большую часть дури пришелец не принес с собой, а нашел уже на месте, в закоулках Роновой черепушки. Будь все иначе, ему не было бы сейчас так стыдно.
- Я не рассказывал больше, потому что сам мало что знаю, - Уизли снова уперся взглядом в пол. – Одни домыслы да догадки, кто их теперь докажет? Ну, например, я уверен, что Джинни подбросили дневник специально. Я даже знаю, кто:  Люциус Малфой, в начале года у нас с отцом была с ним стычка в Косом переулке. Но вы вряд ли возьметесь его допрашивать, - Рон криво ухмыльнулся. – Еще эта штука, похоже, брала под свой контроль не всех, кто к ней прикасался. Ну, то есть, однажды дневник попал к нам с Гарри. Джинни тогда решила от него избавиться, да не вышло – живучая книжка оказалась, даром что с виду маггловская. Не размокла, ничего такого, высушили – и как новенькая. Она довольно долго у нас пробыла, Гарри даже пробовал что-то туда писать – но ему хоть бы что. А сейчас я хоть ничего такого и не трогал даже, а очень быстро слетел с катушек. Я не знаю, может, вы и правы, и это все как-то связано, но вряд ли так уж... прямо.
Рон поерзал на своей койке, надеясь, что своими словами не заставил О’Рейли подозревать в безумии еще и Гарри, а потом вспомнил про вопрос ликвидатора, который из-за всей этой истории с дневником оставил без ответа.
- А насчет полок... Да ерунда какая-то! На них чего только навалено не было: старые тряпки, какие-то мутные склянки с драккл разберет чем, сломанные метлы, дырявые, расплавленные котлы. Знаете, как чердак, куда сгружают все ненужные вещи, только очень большой, и потолки высокие... ну, мне так показалось. Наверное, я что-то должен был там найти. Вот только то, что я помню, -  один мусор, понятия не имею, что из этого могло оказаться таким уж важным.

Рона не так часто допрашивали профессионалы, поэтому его неприятно удивило в который раз сработавшее умение О’Рейли из намеренно путаных речей вычленить и потребовать пояснить именно то, что Уизли как раз предпочел бы скрыть. Если ликвидатор не собирался навещать Малфоя-старшего (что было ожидаемо, учитывая связи, деньги и вздорный характер папаши Драко), то уж с Гарри Поттером он после такого побеседует обязательно: министерских хлебом не корми – дай с Избранным поговорить, и желательно построже. Но отмалчиваться и врать было уже как-то глупо – после всего, что Рон успел наговорить-то! Да и не в том он был состоянии, чтобы придумывать правдоподобную ложь. Представив, какое лицо будет у О’Рейли, когда тот узнает, что в этой драккловой школе есть уже третий подросток, который впускал в свое сознание всякую дрянь, Уизли неохотно раскрыл карты:
- Ну... не то чтобы вообще никак... Он ему показа... рассказал сказочку о том, что Тайную комнату в прошлом открыл Хагрид - ну, наш преподаватель по Уходу за магическими существами, - а этот Том Реддл его раскрыл и вообще просто душка. Ну, мы и повелись, - Рон поежился, вспомнив, что это в конечном итоге и привело их в логово Арагога, спасибо Хагриду большое. – В общем, тут все еще меньше похоже на мой случай.
О’Рейли, конечно, выводам Рона доверять не станет и наверняка перетрясет ту историю основательно: вон, сам признался, что проверить стоит, - но все же Уизли был благодарен хотя бы за то, что ликвидатор не скрывает своих намерений и пытается говорить с ним на одном языке. Приободренный этим, Рон решился спросить:
- А что вы теперь будете делать? Сами пойдете искать эту штуку в Выручай-Комнату?  Но ее ведь все еще заклинило, нет? Или вы ее уже расколдовали? Мне здесь почти ничего не рассказывают.

Въедливый старый осел! Ну ладно, не осел. Но чего он прицепился к этому дневнику?..
Рон какое-то время угрюмо молчал, всем своим видом демонстрируя, что не верит ни единому обещанию О’Рейли. Ну да, конечно. Ругать он никого не станет. Зато прицепится – клещами не отдерешь. Рону вон уже всю душу вымотал, а он, между прочим, болен, слаб и беззащитен перед ударами судьбы. Уизли шмыгнул носом и буркнул, стараясь сохранять вид гордый и независимый:
- Да то и значит – показал. Слушайте, меня там не было, а из Гарри в 12 лет рассказчик был так себе. В общем, он начал переписываться с Реддлом в дневнике, мол, расскажи, что было, когда Тайную комнату открыли в первый раз. А тот ему: «Не могу рассказать – могу показать». Ну и тут – бамс! – и Гарри внутри Реддловских воспоминаний. Как в Омуте памяти. Ну а потом его оттуда выдернуло – и все, больше никаких таких видений не было.
Если, конечно, не считать того, что теперь Гарри ходит в голову Того-Кого-Нельзя-Называть, как к себе домой. Но этим пусть Снейп занимается, два злобных старикана на одного гриффиндорца – это уже чересчур. И Рон снова посмотрел на О’Рейли максимально честным взглядом, какой только мог изобразить.
Вообще говоря, его немного насторожило обещание ликвидатора разобраться с неведомой штуковиной на месте. Может быть, это трепыхнулся в нем в последний раз тот самый голос, для которого тайник в Выручай-Комнате был важнее всего на свете. А может, после всего пережитого Уизли не очень-то верил, что идти на эту дрянь без плана и с голыми руками – такая уж хорошая идея. Только вряд ли Глава Департамента магических происшествий и катастроф станет прислушиваться к мнению какого-то школьника.
...А с другой стороны, школьника тоже никто не спрашивал, хочет ли он тут вспоминать в деталях истории трехлетней давности!
- Я думаю, она не откроется тому, кто четко не представляет, за чем идет. А чтобы это представить, надо быть... ну, как я недавно, - неуверенно предположил Рон и добавил глухо: - Там опасно.