Поместье Диккерсонов давно и надежно приходило в упадок. В полуразрушенном доме гуляли сквозняки и хлопали наполовину оторвавшиеся ставни, сад порос сорными травами, а в окрестных лесах по месяцам нельзя было найти ни души. Безлюдное, опасное место для случайного прохожего, идеальное – для преступника. Тим Таусенд как раз раздумывал о том, в какой момент своего перемещения из солидного лондонского дома в эти развалины, перешёл из одной категории в другую. В какую именно секунду респектабельный уважаемый гражданин Магической Британии стал нарушителем закона? Или он был им всегда? Да, безусловно, в какие-то моменты своей жизни он лгал и притворялся, но кое в чём был вполне искренним. Заседая в Визенгамоте, он ни разу не взял взятки и не отдал свой голос в расчете на какую-то выгоду. Законопроекты, которые Таусенд поддерживал, шли на пользу магическому обществу, а за свои артефакты, идущие на явно социальные нужды, например, в больницу Святого Мунго – и порой весьма недешевые по себестоимости! – он не всегда брал плату или ограничивался символической ценой. Своим ученикам он тоже мог помочь – тем, кто стоил того – без малейшего намека на какие-то дальнейшие услуги или обязательный возврат долга. И при этом жил он далеко не в роскоши, но здесь к привычному минимализму примешивался здравый расчёт – мистер Таусенд понимал, что нельзя тратить больше, чем официально зарабатываешь. Тимоти много давал Магической Британии, мало брал взамен, за что имел репутацию чудака. Великодушного и безобидного. Насчёт великодушия окружающие не ошибались – это шло от сердца, и не было частью хитро раскрашенной маски, а вот насчёт безобидности заблуждались. И заблуждались по-крупному. Потому что – при всех своих положительных качествах – не было в мире преступления (даже самого изуверского), которое он отказался бы спланировать исходя из нравственных соображений. Нынешнее дело представлялось легкой задачкой – всего лишь убийство. Убийство Энгуса О'Рейли, его коллеги, заказное и простое. На вопрос, желает ли клиент, чтобы жертва помучилась, заказчик ответил утвердительно, именно поэтому пресловутый О'Рейли сидел сейчас на стуле, связанный, с мешком на голове в пустом доме Диккерсонов. Разумеется, сам Таусенд к похищению причастен не был, это задание выполнили рядовые исполнители, двое из которых пострадали. Судя по всему, ирландец оказался крепким орешком. Что вполне подходило для планов, которые на него строил Тимоти.
- Просыпайтесь, мистер О'Рейли, - сидя за письменным столом, напротив которого стоял стул с жертвой похищения, Таусенд заклинанием снял с головы мешок и взглянул на лицо Энгуса. В отместку за сопротивление ребята слегка его поколотили (может, и не слегка, Тим не интересовался), но смотреть в глаза обливиатору преступник не собирался. – Догадывайтесь, зачем вы здесь?
Догадаться О'Рейли мог только в том случае, если обладал умением видеть будущее, что было сомнительно, но надо же было с чего-то начать разговор? Тимоти не был уверен в том, что Энгус знает его, но всё же выпил Оборотного зелья и на лицо одел черную маску. Обычную, какие одевают на маскарад. Если снимешь одну маску – под ней непременно окажется другая, таков закон жизни.[icon]http://s018.radikal.ru/i523/1707/0a/db530019b3d7.jpg[/icon][nick] Timothy Townsend [/nick][info]Великий комбинатор, 51[/info][status]Гений и злодейство неразделимы[/status][sign]Нас никто не любит, если не считать Аврората, который тоже нас не любит[/sign]

Отредактировано Narcissa Malfoy (25 июля, 2017г. 21:11)

Человек в маске ухмыльнулся.
- Вы догадливы, мистер О'Рейли, не зря занимаете свой пост, - сказал он, растягивая слова (чего в обычной жизни никогда не делал), - но советую попридержать язык. Здесь не все так терпеливы и благожелательны как я.
Энгус выглядел вполне бодрым, хотя и явно недовольным сложившимся положением вещей. Что для жертвы похищения и неудивительно. Таусенд понимал, что частично из-за этого и затеял то, что затеял. Для желания поболтать с похищенными и посмотреть на их реакцию. Реакции у них были разные – кто пугался, кто угрожал, кто заискивал. Но итог был один – все приходили к мнению, что лучше вести себя благоразумно. Придёт ли к такому мнению Энгус О'Рейли было непонятно, но в этом и заключался особый интерес.
- Вы здесь потому, что вас похитили, - пояснил он уже известный им обоим факт, - и сейчас перед вами стоит несложный выбор. Либо вы соглашаетесь пройти некоторые испытания, после чего вам стирают память и возвращают обратно к прежней жизни, либо вы умираете. Выбор испытаний, равно как и способа смерти, решит жребий.
В обычной жизни Тимоти Таусенд не мог себя назвать азартным человеком. Он не любил карты и прочие подобные игры, не ходил в казино, а уж к гаданиям и прочей прорицательской науке относился с недоверием. А вот в вопросах жизни и смерти ему нравилось предоставлять жертвам шанс проверить свою интуицию.
- Что выбираете? – спросил он Энгуса, слегка откинувшись назад в кресле. – Жизнь или смерть?[icon]http://s018.radikal.ru/i523/1707/0a/db530019b3d7.jpg[/icon][nick] Timothy Townsend [/nick][info]Великий комбинатор, 51[/info][status]Гений и злодейство неразделимы[/status][sign]Нас никто не любит, если не считать Аврората, который тоже нас не любит[/sign]

Таусенд картинно закатил глаза к небу, словно профессор, имеющий дело со студентом, который туго соображает.
- Разумеется, я веду себя доброжелательно, - сказал он, проигнорировав совет идти в направлении, которое ему указал Энгус, - вы же не лишились, например, языка. Или глаза.
Последние слова Тимоти произнес с явным удовольствием, как будто он представил собеседника без указанных органов чувств, и это ему понравилось. На самом деле, он узнал, что хотел, дальше тянуть с О'Рейли смысла не было. Наверное, можно было бы просто оставить его в живых (раз он не хотел разыгрывать свою судьбу с помощью беспристрастного жребия), но Таусенд любил быть последовательным. В конце концов, если выпадет смерть, можно приказать убить хамоватого ирландца (сам Бригелла никого не убивал, это было делом принципа), а для забавы похитить кого-нибудь ещё.
Он вынул из кармана кости (обычные, игральные кости) и сказал:
- Нечётное число – смерть, чётное – жизнь.
Тряхнув кубики в руке, он бросил их на стол.
- Шесть, - сказал он, но дальше свою мысль развивать не стал – Таусенд прислушался.
Внизу раздавался чей-то крик, вопли и стук ног – не самые распространённые звуки здесь, в заброшенном доме. Если прислушаться, то можно было разобрать, что голос женский, и он требует убрать от неё какие-то лапы. Секундой позже в кабинете явился эльф и доложил:
- Мы поймали в лесу какую-то женщину, хозяин. Она шла к дому.
Таусенд насторожился, но кивнул – ловить подозрительных лиц в пределах поместья, было его приказом.
- Ведите сюда.
Слежки за собой он не чувствовал, но и в случайные совпадения он не верил. Если соглядатая – кто бы он ни был - послал враг, не мешало бы выяснить, какой именно.
Женщина, меж тем, продолжала громогласно возмущаться и пытаться вырваться, пока эльфы траспортировали её в свободное кресло.
- Что за обращение с благородными дамами, - вопила она и надменно вопрошала, - вы хоть понимаете, кто я?
- Прекрасно понимаем, миссис Малфой, - Таусенд отозвался не без ехидства. Он не был уверен, что под личиной незваной гостьи не скрывается другая личность, но всё же не думал, что Аврорат подослал бы её в качестве наблюдателя. Не те отношения у Пожирателей Смерти были с Авроратом. – Что вы здесь делаете?
- С метлы упала, - по выражению лица «гостьи» было не совсем понятно, упала она с метлы в этом конкретном случае или вообще, - я собиралась на охоту, к Фелпсам, но давно не летала, потеряла навык.
Нарцисса подумала, что истеричная дама, каковую она начала играть, наверное, должна была в данной ситуации закричать что-нибудь вроде «не убивайте, пожалуйста», но чувство самосохранения подсказывало, что от таких особ избавляются особенно быстро. Она, разумеется, не планировала попасть в свидетели преступления (один из присутствующих в комнате связан, другой в маске, кошмар какой!), просто хотела узнать, что за дела у мистера Таусенда в поместье Диккерсонов или – на случай, если застукают, сделать ему выгодное предложение насчёт законопроекта. Соответствующую легенду она подготовила – оделась в костюм для охоты и разузнала, кто может в этих местах пригласить на подобное мероприятие. Кто же мог знать, что дом Дикккерсонов облюбовали для своих нужд какие-то уголовники! И именно в этот самый день у них своё мероприятие!
Когда незнакомец в маске взял в руки палочку, сердце у Нарциссы ушло в пятки и она подумала: «Папа, мы скоро с тобой увидимся», но вместо Авады в адрес ненужного свидетеля хозяин дома куда-то аппартировал. Вроде следовало бы обрадоваться, но миссис Малфой не была уверена, что радоваться есть чему. Может быть, он убьет её позже. Или что-нибудь ещё придумает, если маньяк.
- Мистер О'Рейли, вам не говорили, зачем здесь держат? – спросила она с надеждой, очень быстро сменив тон на более благожелательный. – Не ради выкупа?
Выкуп был бы самым хорошим вариантом, ну, это если забыть, что похитители любят прислать безутешному семейству какую-нибудь часть тела родственника в доказательство своих серьёзных намерений. Энгуса О'Рейли она знала в лицо – как знала всех крупных чиновников Министерства, но не была уверена, что не обозналась. Рассматривать более пристально времени не было, Нарцисса проверяла на прочность веревки, которыми была связана, надеясь ослабить узел.

Отредактировано Narcissa Malfoy (17 августа, 2017г. 20:06)

Манеры О’Рейли нельзя было назвать великосветскими, но, главное, что он хотел помочь.
Нарцисса попыталась повернуть стул в сторону, как велел другой заложник – получилось не сразу. Слишком резких движений она остерегалась – боялась, что вместе со стулом рухнет на пол, но, к счастью, эльфы связали ноги не слишком плотно. Об этом можно было порассуждать – почему у эльфов нет таких навыков и кому вообще принадлежат эти эльфы? – но миссис Малфой не могла сейчас ни о чём думать в приступе паники. В какую мерзкую историю она вляпалась? Во что вляпался О’Рейли? Если его не похитили ради выкупа, то ради чего? Ради расправы? Как бы то ни было, но её присутствие в планы злоумышленников не вписывалось и вписаться не могло. Однако, сразу тоже не убили. Почему?
- Это поместье Диккерсонов, - она чувствовала как О’Рейли возится с её веревками, поэтому лишний раз не дергала руками, но старалась ослабить путы на ногах, - я хотела встретиться с Тимоти Таусендом, вашим коллегой. Об этом знают, меня будут искать… Хотя нет, не будут.
Выразив надежду на спасение, Нарцисса сообразила, что ошибается и забрала слова обратно. Да, она оставила записку мужу, о том, куда направляется – как всегда делала, если считала небезопасным или невозможным сообщить об этом лично – но Люциус сейчас был в отъезде. И даже вернувшись, вполне может сразу её не прочесть и не сразу заподозрить неладное. Ещё о поместье Диккерсонов знал Уолтер Смайт, чье агентство и раскопало таинственные визиты Таусенда в этот дом, но опять же она не сказала ему о том, что собирается лично посетить поместье. Пока в «Пророке» не появятся новости о её исчезновении, Уолтер не заподозрит неладное, а к этому моменту она, скорее всего, уже будет мертва. «Вот дура, - мысленно обозвала себя Нарцисса, - зачем тут вообще нужна была таинственность?». При мысли о возвращении человека в маске её стало дурно и даже затошнило. Он ведь явно будет спрашивать, кто знает, что она тут, возможно, полезет в голову, будет пытать или и вовсе убьет.
От хлопка аппарации вернувшегося незнакомца миссис Малфой чуть не упала в обморок, но он вовсе не стал задавать её вопросов. Увидев попытки пленников освободиться, Таусенд ухмыльнулся и сказал:
- Судя по всему, вы нашли общий язык. Не будем медлить, - он дотронулся до плеч обоих связанных (разумеется, таким образом, чтобы никто из них не мог его схватить) и активировал порт-ключ.
Порт-ключ перенес действие в лес. Какой – одному Мерлину было известно, но лес безлюдный. Оглядевшись по сторонам, Таусенд удовлетворенно кивнул и сказал:
- Теперь вы свободны. Но советую быть осторожными.
После неожиданного вторжения миссис Малфой он проверил систему безопасности, которую установил на поместье на предмет подозрительной активности, но всё было спокойно. Скорее всего, дамочка не врала. В любом случае, оставаться на месте было неразумно – легче было отправить свидетельницу вместе с О’Рейли развлекать публику. Освободив руки женщины от веревок – так Таусенду показалось безопаснее – он аппартировал прочь, создавать себе алиби.