Был бы…Ключевое тут – на 26 февраля тысяча девятисот девяносто шестого  – двухбуквенная малюсенькая частица «бы». Спасибо Рудечке и Долохову за это. «Господь мой, эти люди просят у тебя справедливости. Господин мой Смерть…дай… им… справедливость».*
- Мне, кажется, лазеек от Смерти нет, – задумчиво покачала головой, улыбнувшись Фиона. И с мрачным весельем подумала, что сейчас скажет парадоксально исключающие ранее слова. Ну и ладно! Журналист «Пророка» она или где? – Всего лишь отсрочка, за которую придется расплачиваться с лихвой – если нагло своровал лишнее время. Или его подарок – но потом все равно придется снимать мантию-невидимку. Так что – тьфу на тебя! Знаю я ваши…чистокровные заморочки – сам погибай, да род выручай. А то, что этот род плевал на тебя – мало кто вспомнит. А мне ты важнее, чем чей-то там полудохлый род, – как на исповеди честно призналась той Фиона. Эгоистично? А ей пофиг! И подозрительно прищурилась.
- Ага. Коты.
«Кого ты пытаешься обмануть, Лиска-ты Лиска, наивная барбариска? У тебя они всегда спокойно дожидались.»

Когда за подругой – названой сестрой – закрылась дверь, Фиа снова налила себе чаю, пытаясь не разреветься от полного бессилия. И поняла, что надо будет понаблюдать за Яэль. А ведь не хотелось это делать! Богиня свидетель, да Мерлин магический, очень не хотелось. Она же ей доверяла.… То, что старшая – лиса, слизеринка, чистокровное дитя рода, а значит, выживет где угодно, умом полукровки как-то не осознавалось. Лиска где-то нагло брехала как Троцкий, а, следовательно, надо было узнать правду.
Или, наконец, истину?
Истина, знания – вот та магия, которая будет вечной. И если она с первым своим вздохом выбрала ее, то глупо сейчас менять коней на переправе, присягая иному сюзерену. И вот в этой – объединяющей всех стихии – одинаково равны маг и обычный человек, оборотень и кентавр, шотландец и англичанин, негр с Зимбаве и еврей с Одессы, Гарри Поттер и Гриндевальд. 
И в ее приделах они все абсолютно свободны.
А «правда»…Увы, у каждого своя!
А синий цвет ей определенно идет…. – наблюдая за темным отражением в стекле, внезапно подумала Макгрегор. Надо будет перекраситься.
Сражались мы неоднократно
С неправдой ненавистною,
Но часто нам мешала правда,
Земная маленькая правда –
Правда, да не истина!
* Нинквенаро