Рука срослась, а осадок остался.
Сон, едва пришедший, снимает как рукой, когда Рудольфус наваливается на неё всем телом. Беллатриса на объятие не отвечает, сердито дёргает плечом. Если бы только ей по молодости хватило ума не совершать роковой ошибки.
Теперь у Лестрейндж есть нелегальное положение, муж, готовый её покалечить, как выяснилось, несмотря на беременность, тесная спальня. Идти ей, собственно, некуда, но об этом она не думает, когда выскальзывает из-под одеяла.
Рудольфус, не просыпаясь, удерживает её за локоть, даже во сне умудряясь сжимать пальцы так, что синяки можно смело прогнозировать.
— Я сейчас вернусь, — шепчет Беллатриса, обманывая не задумываясь. Она касается губами виска Рудольфуса, на цыпочках выходит за дверь.
Так, наложить заглушающие чары, чтобы звуки не долетали до спальни. Рука привычно тянется к ножнам, но они остались в спальне. Вместе с корсетом, туфлями, платьем и сумочкой. Беллатриса чертит полукруг босой ногой, кутается в ночнушку. В следующий раз надо будет продумать это заранее.
То есть, следующего раза не будет, конечно.
Домовика она вызывает, заперевшись в ванной. Свет для маскировки она решает не включать, поэтому сильно ударяется об раковину. Чокнутый слуга начинает причитать едва ли не на весь дом, что хозяйка сошла с ума. Беллатриса пытается заткнуть его пинком, но промахивается. Пожалуй, ей сильно повезёт, если она не умрёт по дороге.
Имя Эммалайн проскальзывает в причитаниях домовика, и Беллатриса проникается этой идеей. Точно, можно идти не одной. Отдав распоряжения, Лестрейндж крадётся в спальню целительницы.
Она прикрывает за собой дверь, наклоняется над Вэнс, предусмотрительно зажимая ей рот рукой, а другой придавливая к постели. Конечно, привычки швырять кинжалом в ночных визитёров у Эммалайн не обнаруживалось, но грех не перестраховаться.
— Вставай, — шёпотом командует Беллатриса, — не шуми.
Хлопок аппарации оглашает прибытие домовика. Лестрейндж отбирает у него всё принесённое, петрификусом отправляет на пол, добивая облиэвейтом. Если он не помрёт от сердечного приступа, будет очень хорошо — в их-то положении даже дряхлого домовика отыскать тяжело. Впрочем, тут же поправляет себя Беллатриса, она же сюда не вернётся, ей всё равно.
Заглушающие чары скрывают всё происходящее в комнате от других обитателей дома. В частности, от Рудольфуса.
— Одевайся и помоги одеться мне, — командует Беллатриса, доставая из вороха платья и юбок корсет, — мы уходим.

Конечно, Беллатрисе плохо. Как может быть хорошо жить в одном доме и делить постель с тираном и безумцем? Но Вэнс вкладывает в понятие "плохо" иной смысл, свойственный только колдомедикам и рэйвенкловцам. А раз уж Эммелина представляет из себя два в одном, Лестрейндж оставит свои переживания при себе. На ближайший час уж точно.
Куда — вопрос посложнее. И Беллатриса на него не готова ответить. Вряд ли будет готова через пять минут, но так далеко планировать — преступление для леди. Леди Лестрейндж.
Беллатриса ограничивается тем, что крутит пальцем у виска. Если одной из них двоих суждено выглядеть идиоткой, это будет не она. Ну хотя бы пока.
Она избавляется от одежды, сминая тряпку, призванную намекать на шёлк, ногами. Прежде чем одеться, она поворачивается лицом к Эммалайн. В темноте трудно что-либо разглядеть, но Беллатриса надеется, что Рэйвенкло оправдает себя, и Вэнс почувствует выразительный взгляд без слов.
— Милая моя, — она сочувственно смотрит на Эммалайн, — когда мой муж был встревожен днём, он сломал мне руку. Мы идём не гулять. Мы валим отсюда, драккл меня раздери!
Беллатриса повышает голос, не следя за эмоциями, а после опасливо оглядывается на дверь, всё ещё не до конца доверяя заглушающим чарам. Встряхнув головой, она вспоминает, что нужно поторопиться, поворачивается к Вэнс спиной, прикладывая корсет к груди.
— Давай, ты справишься. Где твой? — мысль, что такие элементы белья Эммалайн не носит, Беллатрисе не приходит в голову. Но если вдруг она решит отправиться в одеяле, Лестрейндж ничего не имеет против. Пленница тоже имеет право на свои причуды.
Вопрос о том, куда они отправятся, становится всё более актуальным.
— Биг Бэн, — задумчиво протягивает Беллатриса то, что приходит ей в голову первым и единственным место в маггловском мире, — ты была у Биг Бэна? Сможешь нас туда аппарировать? Ах, да, — Беллатриса достаёт из вороха платьев запасную палочку, которую, как ей любезно напомнил вечер четырнадцатого февраля, должен иметь при себе любой приличный боевик. Она швыряет её Эммалайн вместе с ножнами, — это тебе, пока что-нибудь не случиться.

Всё-таки Вэнс не умеет завязывать корсет. Беллатриса, недовольная тем, что находится в состоянии спокойно сделать вдох, подпрыгивает, чтобы убедиться, что грудь колышется и чуть не вылетает наружу. Морщась, она неловко перетягивает шнуровку. Для этих нужд леди было специальное заклинание, но без света и без зеркала результат будет ничуть не лучше.
Ощущение, что Вэнс попросту тянет время, игнорировать всё сложнее. Беллатриса скрипит зубами, натягивая платье и оглядывая Эммалайн, которая, кажется, и не думает искать одежду.
Место, где есть всё перечисленное. приходит на ум всего одно. Вернее, два. Дом Нарциссы не может считаться — даже в такой спешке она не подвергнет сестру решительности. Остаётся квартира Арна.
В том, что он будет не рад её видеть даже в сопровождении Эммалайн, Беллатриса не сомневается. Но от аппарации туда её останавливает другое соображение: скорее всего Вейлин её сдаст. Причём вряд ли аврорату.
— У меня есть кое-что на примете, — делится Беллатриса, похлопывая Эммалайн по плечу, — но я надеялась, об этом позаботишься ты.
Она разбудила целительницу уже достаточно давно, чтобы если даже та была шокирована, шок уже прошёл. Беллатриса дала ей палочку, время, даже просит почти вежливо. Значит, Вэнс не на её стороне. Обидно.
— Если ты думаешь, что сможешь дождаться, пока проснётся мой муж, — Беллатриса избегает звать его по имени, — чтобы никуда не идти, ты ошибаешься, Эмма. Я всё равно пойду. Просто думала, ты меня понимаешь и поддерживаешь.
Не то, чтобы Эммалайн с самого начала записалась к ней в подружки, но Лестрейндж обиженно фыркает. Аппарировать ей нельзя, поэтому, видимо, придётся пройтись. Империо тоже не вариант, но она уговорит какого-нибудь маггла себе помочь, если потребуется. Беллатриса уже всё решила.
— Или мы сейчас аппарируем, или ты отдаёшь мне палочку и ложишься отдыхать с домовиком до утра.

Беллатриса, не подумавшая о мартовском холоде, от пальто не отказывается, хотя и со скепсисом осматривает пальто явно не популярного в магическом мире кроя. Она натягивает рукава платья, даже в темноте почти не путаясь в многочисленных шнуровках.
И на слова Эммалайн, которые она воспринимает как согласие, снисходительно кивает, как будто минуту назад и не предполагала, что они могут быть другими.
Квартира Вэнс кажется заманчивым предложением, но только на первый взгляд.
— Да... Нет! — пытаться думать о последствия непривычно и сложно, и Беллатрисе кажется, что голова вот-вот заболит от усилий. Она настолько поглощена процессом размышления, что не успевает задуматься о том, что Вэнс специально хочет её подставить.
— Нет, — добавляет она уже увереннее, — мой муж не бросится искать нас в одиночку, разве что поначалу. А Бастик первым делом подумает о твоей квартире, когда увидит, что тебя тоже нет. Он же был там? — Беллатриса решает, что готова.
Она берёт Эммалайн повыше локтя, не направляя на неё палочку, но готовая её применить, если что-то пойдёт не так.
— Рядом с Биг Бэном нас не будут искать скоро. Или... Где по ночам много магглов? Типа Лютного переулка, но не в магическом мире? Ты знаешь такое? Наверняка там где-нибудь можно остановиться на ночь и решить, что делать дальше.
Беллатриса, не накатавшаяся в лифте у Арна, думает, что возможно там, куда отправит её Вэнс, будет что-то подобное. Добравшись в своей цепочке мыслей до развлечений, она становится неспособной думать о чём-либо другом.
Осознание свободы накрывает Беллатрису с головой. Они уходят, уходят!

Они переносятся в мир безумия, яркого света, заставляющего зажмурить глаза, шума, непривычно ударяющего по ушам после одинокой тишины коттеджа. Беллатриса от неожиданности делает шаг назад, но тут же озаряется широкой улыбкой.
Теперь это её жизнь.
— До дня ещё есть время, — говорит она в ответ Вэнс, и понимает, что слова растворяются в окружающем безумии. Это не то яростное опасное безумие, которое она оставила дома с Рудольфусом. Оно яркое, невообразимое, восхитительное. От него хочется танцевать.
— Идём скорее! — кричит Беллатриса, пряча палочку в карман, но не отпуская рукоять на всякий случай. Она хватает Эммалайн за руку и тянет в гущу света, намереваясь найти приключения на свою голову.
Сначала они просто идут по улице, и Лестрейндж крутит головой, чтобы увидеть как можно больше. Она не понимает, что тоже привлекает внимание своей длинной юбкой, талией, утянутой корсетом и спутанными волосами.
Группа саксофонистов, играющих джаз, знакомство с которым у Беллатрисы состоялось едва ли не только что, привлекает внимание больше других музыкантов.
— Остановимся, — предлагает Беллатриса, улыбаясь Эммелине. Она покачивается в такт музыке, нелепо разводя плечами. Эта мелодия не похожа ни на венские вальсы, ни на танго, которые ей до сих пор доводилось танцевать, да и не похоже, что рядом находится партнёр. Но Беллатриса всё равно не смущается, и уж тем более не думает о Вэнс, которой может быть страшно или неловко.
Она счастлива.
— Киньте пенни, леди, — предлагает ей музыкант в перерыве между песнями, — Беллатриса радостно кивает и лезет в карман, а потом понимает, что не представляет, как выглядят маггловские деньги и пенни, а у неё их тем более нет.
Она обхватывает Эммалайн за шею, чтобы поделиться этой проблемой с Вэнс.
— У нас же нет денег. Пойдём, достанем немного.
Проблема кошелька осознаётся Беллатрисой довольно быстро. Она беспокойно вертит головой по сторонам, понимая, что империус привлечёт сюда авроров, а любые способы убийства, известные ей, превратят веселье в панику.
Идея её быстро озаряет.
— Идём со мной, — командует Беллатриса спутнице, ухватывая её за локоть. Она может и не услышать слов, но наверняка поймёт, что Бот неё хотят.
Джентельмен в пиджаке, выходящий из заведения, кажется счастливчиком, сорвавшим куш в казино. Беллатрисе он кажется подходящим.
— Молодой человек, можно Вас на минутку? — отталкивает она прохожего к стене, не обращая внимания на седину, уже затронувшую виски.
— Силенцио, — теперь он только нелепо разевает рот, едва открыв его, чтобы что-то сообщить. Если он пытался сообщить леди Лестренйндж, что она не самая симпатичная проститутка на этой улице, ему на самом деле крупно повезло.
— Я могущественная ведьма, маггл, — сообщает Беллатриса ему на ухо, готовая спустить его петрификусом по стене. Но пока на двух девушек, зажавших незадачливого кошелька в тени казино никто не обращает внимания.
— Но мне нужны твои деньги. Верну тебе голос в обмен на всё, что у меня есть. Договорились? — Беллатриса лучезарно улыбается. Кажется, сделка состоялась.
— Расскажешь кому-то, что было, не заговоришь больше никогда, — обещает Беллатриса мужчине, потерявшим всю свою представительность с пиджаком и кошельком.
— Здесь хватит? — спрашивает она у Эммалайн, демонстрируя ей содержимое, — давай положим музыкантам и купим одежду. Мне нравятся штаны, которые носят маггловские женщины, а тебе возьмём шубу, чтобы ты не ходила как замарашка в этом, — она кивает на куртку, не зная, как её точно назвать.

Отредактировано Bellatrix Lestrange (28 июня, 2017г. 20:24)

Беллатриса смотрит на Эммалайн с видом победительницы. Что думает Вэнс она не знает, но собой страшно гордиться. Можно не ожидать ни маггловской полиции, ни авроров, ни каких-либо ещё проблем. А теперь у них есть деньги, и они могут позволить себе что угодно.
Мысль снять квартиру или комнату в отеле Лестрейндж не приходит, а кошелёк приятной тяжестью отзывается в руке. Купюры едва ли не жгут ладонь, призывая Беллатрису скорее их потратить.
Вэнс напоминает ей о еде, но Беллатриса неуверенно пожимает плечами. Она привыкла спорить с Рудольфусом, а не с целительницей в этих вопросах, но, в конце концов, она ушла из дома, чтобы делать то, что хочется ей, а не мужу. С другой стороны, если Эммалайн и в правду голодна, стоит её хотя бы накормить.
Сейчас Лестрейндж готова скупить едва ли не весь этот квартал: еду, одежду, сумочки, благовония, фейерверки — словом всё, что может предложить ей маггловский мир. Причём этот порыв совершенно не эгоистичный, она готова делиться всем с Вэнс, удовлетворяя и её желания тоже. А если кошелёк вдруг опустеет, она может всегда раздобыть ещё.
Музыканты выбивают из Беллатрисы все проявления заботы, на которые она была способна. Саксофонист выглядит моложе её лет на десять, и Беллатриса, не особенно разбираясь в маггловских деньгах, просто от всего сердца выбирает ему самые красивые из кошелька, не скупясь.
И он в благодарность подмигивает ей в ответ на улыбку.
Потанцевать среди музыкантов Беллатриса не успевает — Эммалайн спускает её с небес на землю. Но Лестрейндж совершенно не сердится на неё за это. Вэнс права, здесь ещё столько всего, что они не попробовали, грех упускать возможности, проторчав всю ночь с этими, пусть и приятными, ребятами.
— Магазин так магазин!
Беллатриса едва ли не вприпрыжку бежит к аляпистой витрине. Стеллажи завалены каким-то барахлом, на всего кофты. которые только находятся в помещении, нашиты самые разнообразные пайетки. Лестрейндж, знакомая с этим миром ещё хуже, чем с миром уличных музыкантов.
Она припоминает, как пару раз была в магазине в Косом, когда не заказывала платье у портных. Она меняла срочно школьную форму и ещё что-то.
— А если мне не подойдёт что я выберу? — интересуется она у Вэнс, не сомневаясь в её компетенции, — а тут есть колдоведьмы, которые помогают примерять? А где у них можно посмотреть корсеты? Откуда начнём?

От макияжа продавщицы Беллатриса, конечно, в шоке. Впорочем, она же маггла, ей простительно отсутствие вкуса.
И рука Лестрейндж, готовая выпустить кошелёк и схватиться за палочку, расслабляется. Всё в порядке. Эта женщина знает, что предложить, поэтому ей простительно всё.
В корсетах Беллатриса быстро разочаровывается. Что вообще эти корсеты могут поддержать?! Возмутиться она не успевает, их затягивают дальше в недра безумств маггловского мира.
Она растягивает на пальцах предложенный товар. Подумать только — в маггловском мире существует дешёвый шёлк. Но осознать это Беллатриса не успевает, представляя, как смотрелась бы она в этом наряде в их с Рудольфусом спальне, забывая, что обижена на него, и по привычке вспоминая про Лестрейндж-холл. Впрочем, в их маггловском коттедже она выглядела бы не менее экзотично. Но, разумеется, для неё это только плюс.
Беллатриса едва вспоминает. что находится в ссоре с Рудольфусом, когда думает, что обзаводиться трусами бесполезно — им конец после первого же вечера.
Разноцветная мадам завоёвывает сердце Беллатрисы всё надёжнее и надёжнее, и она уже почти решается спросить, а не сквибб ли она случайно и как её такую расчудесную занесло к магглам, как она сражает её наповал.
Сладкая девчушка!
Подумать только, это она к ней, к Беллатрисе!
Сладкая девчушка, значит.
Да, сладкой девчушкой её не называли, пожалуй, не менее пятнадцати лет. Лестрейндж задорно хихикает. На такие комплименты в этой дыре она не рассчитывала.
Наручники, которые им демонстрирует хозяйка данного заведения, на чём бы оно не специализировалось, Беллатрису интересуют мало. Обыкновенного инкарцео будет достаточно, другое дело, Рудольфус на это никогда не пойдёт. А уж на эту розовую мишуру!
— А они достаточно прочные? — волнуется Беллатриса. Из головы снова вылетает то, что она сбежала из дома.
Лестрейндж вертит в руках приспособление, и под обшивкой чувствуется металл. Пожалуй, надёжнее верёвок. Развеселившись, она пристёгивает себя за одно запястье для чистоты эксперимента. Выглядит и правда прочным.
— Мы берём! Давайте вернёмся к хвостам. Идея мне нравится. но ничего прочнее этих ээ.. шелков? у вас нет?

Беллатриса с подозрением смотрит на напиток.
— Мне точно можно, — с опаской уточняет она у своей целительницы. Выглядит соблазнительно, но как хорошая мать Лестрейндж не имеет прямо рисковать.
То, что Эммалайн пригубляет напиток, Беллатриса воспринимает не как эксперимент над наименее ценным членом их экспедиции, а как разрешение.
Напиток мгновенно ударяет в голову, и, похоже, дело не в многодневном воздержании.
Беллатрикс переполняет эйфория. Она даже едва улавливает вопрос, и дать ответ не в состоянии.
Можно и так сказать, хотя Рудольфус, вероятно, считает её шалуньей сейчас в последнюю очередь.
— Прямо-таки всё, — сомневается Беллатрикс. Она уже практически верит, но заявление, сделанное продавщицей, громкое даже для их состоявшихся доверительных отношений. Удовлетворить все прихоти мадам Лестрейндж не удавалось ещё никому, и если это получится у хозяйки этого заведения, то Рудольфусу придётся стать ей должным. Пришлось бы, если бы Беллатриса думала к нему вернуться.
Но у мамаши Вельмы, или кто она там, случается провал.
Беллатриса смотрит на то, что извлекается из шкафа с разочарованием. Потом следует раздражение и даже страх.
— Нет! Нет! Нет и нет, — предупредительно кричит Беллатриса, опуская руку на палочку, — уберите!
— На пояс верности похоже, — шепотом объясняет она Вэнс причину своего недовольства.
— Вот, возьмите, — протягивает Беллатриса продавщице пачку банкнот. Несмотря на то, что под действием напитка всего минуту назад была готова купить всё, что ей предложат, вид кожаных трусов будит в ней неприятные чувства, и сейчас ей хочется только скорее покинуть магазин. Они напоминают ей о том, от чего она сбежала.
Розово-голубая дама теряет львиную долю своей дружелюбности, хотя фальшивая улыбка ещё на ней.
— Хвост тоже берём, — предупреждает Лестрейндж. Кажется, взаимная симпатия сменяется неприязнью.
Голубо-розовая ехидно усмехается, видимо радуясь чему-то в душе. Собирает им маггловскую сумочку, складывая в неё наручники и хвост, почему-то не с витрины.
Беллатриса, подозревая, что отдала лишнего, не мелочиться, забирая себе пакет. Хватая Вэнс, она, пошатываясь, выходит на улицу.
— Наконец-то избавились, — посмеивается она, привалиаясь на Эммелину. Потом вспоминает о чём-то важном и обнимает её, прижимаясь подбородком к груди.
— Прости моя милая, мы не купили тебе шубку.

Вэнс, кажется, не расстроена, и это Беллатрису успокаивает. Настроение Эммалайн сейчас, пожалуй, первое, что её волнует. Ну, после собственного настроения, желания оказаться как можно дальше от Рудольфуса, ещё не до конца потраченным деньгам. От принятого напитка, ударившего в голову, голод доходит и до Беллатрисы.
По крайней мере, к запаху перегара, табачного дыма, веселья и красок со всех сторон примешивается запах чего-то жареного. Напоследок вжавшись в декольте Вэнс, Беллатриса встряхивает голову, оглядываясь по сторонам.
Слова Эммелины доходят как будто сквозь густую пелену. Злиться не получается, сейчас Беллатриса способна причинять только добро, но она с ней не согласна. В её голове нет места тому, что речь может идти не об одном из Лестрейнджей, и ни одного из них она видеть не желает.
Чтобы осмыслить объяснение Эммалайн, требуется время.
— Ой, — растерянно сочувствует Беллатриса, представляя, что слышит. Она любит животных. Собак больше, но котов тоже. И грустный котик, почему-то голодный, возникнувший в её воображении, едва не заставляет её расплакаться.
— Бедняжечка, надо его забрать, — гневно посмотрев на веселящихся в такую печальную минуту людей, Беллатриса решительно хватает целительницу за руку, намереваясь идти за несчастным котом, где бы он ни был.
Спустя пару шагов именно это обстоятельство останавливает её. В затухающем сознании яркой пульсацией проскакивают мысли. Бедный котик. Котик Эммалайн. На квартире Эммалайн. Туда нельзя.
— Нам туда нельзя, — почти отчаянно кричит Беллатриса, разворачиваясь к своей спутнице. План действий в голове никак не сформируется.
— Но мы его вытащим. Непременно вытащим. Найдём кого-нибудь. Империть нельзя, придут авроры, но я придумаю что-нибудь. Вытащим, — Беллатриса понимает, что находится в состоянии, близком к пьяному. Это её решительно не устраивает. И злит.
— Нужно умыться, — предлагает она Эммалайн, соображая, где это можно сделать. Осеняет её мгновенно, — агуаменти, — она направляет палочку на Вэнс. Наверное, нужно было предупредить.

Беллатриса ещё не слышала таких междометий в речи целительницы. Это вдохновляет и делает рэйвенкловку ближе к Беллатрисе. Не такой отстранённо-заумной, какой она предстаёт обычно.
Это несказанно радует. Хохот пробивается из-за довольного хихиканья. На мимо проходящих прохожих, обращающих внимание на странную парочку, Беллатриса не смотрит. Это не так интересно, как мокрая Эммалайн.
Но вот она ёжится, и Лестрейндж против своего врождённого чувства вредности отводит палочку.
Вопрос о самочувствии заставляет вспомнить о тумане в голове, и она зачёрпывает ладонью из струи, бьющей из палочки, утирает лицо. Помогает не сразу, и пробуждение получается не таким резким, как у Вэнс. Если вспомнить о ролях и забыть о справедливости — так и должно быть.
— Нормально, кисонька, — ухмыляется Беллатриса. Ей не нужно быть под влиянием розового зелья, чтобы относиться к женским особям, с которыми она вынуждена делить кров, по-сестрински. Ну или делать вид.
— Можно было бы там всё поджечь, — с той же улыбкой предлагает она. На счастье Вэнс — в шутку.
— Не хочу туда возвращаться, — поясняет она, отворачиваясь от магазинчика. В маггловском мире столько соблазнов, столько всего, чего нет в её мире. Она и второй раз поддастся искушению.
— Я не хочу спать, я не хочу... — Беллатриса возмущается, по привычке повышая тон, отстаивая свою позицию во чтобы то ни стало. Даже если она заняла её всего минутой ранее и то из чувства противоречия. Урчание в животе обрывает её. Ладно, сейчас она может и не спорить.
— Ладно. Но суп я не буду есть. И овощи тоже. И сраные яблоки, — пускаться в перечисление всех рекомендованных Вэнс продуктов и блюд не хочется, как и начинать список не рекомендованных.Но в этот раз рядом нет Рудольфуса, чтобы он настоял, а Беллатриса подчинилась, поэтому у Эммалайн и её рекомендаций нет шансов против изощрённых вкусовых предпочтений мадам Лестрейндж.
Уйти в своей голове от чего-нибудь маггловского и вредного к чему-то более конкретному Беллатриса не успевает. Она поворачивается на оклик, но на счастье магглов, пусть и подвыпивших, в обращении "девочка" потрёпанная после тюрьмы пожирательница видит лишь комплимент.
Назвать парочку "мальчики" даже при полном отсутствии щепетильности язык не поворачивается. Но пока, возможно на беду магглов, Лестрейндж не против компании.
— Великий Мэрлин, какие господа тут ходят, — прихватив Вэнс под локоть, Беллатриса движется к первым претендентам на роль трупов сегодня с лучезарной улыбкой. Как темнеет обручальное кольцо на пальце, она даже не смотрит. Не для того она сбегала, чтобы ограничиваться в действиях, и уж тем более в мыслях.
— Тот, у которого передние зубы на месте — мой, — информирует Беллатриса Эммалайн, изучая товар ещё на подходе и не считаясь с мнением Вэнс. Но она же профессионалка, перебьётся.
— Угостите леди чем-нибудь, — как же давно она не заигрывала! Какое славное, полузабытое чувство!
Оба маггла, пьяные настолько, чтобы находиться в промежуточном состоянии между лежащим телом и стоячим положением, с трудом фокусируются, ухмыляются, и разве что не пускают слюни.
— Пивасик, — протягивает один — беззубый — Беллатрисе полупустую бутылку. Она давит в себе неприятные ассоциации, навсегда связанные с запахом дешёвого пойла и пьяными мужчинами. Мужчиной.
На запах жидкость из бутылки отвратительна. На вкус Лестрейндж даже не пробует.
Омерзительное создание тянет к ней руки. Бутылка со звоном разбивается о мостовую, а маггл в тот же момент воет от боли в опухающей руке. Плеть, вылетевшая из палочки Беллатрисы взлетает снова. На этот раз, чтобы задушить.
Под хрипы своего сотоварища, второй маггл бросается в бегство. Но страх отрезвляет его недостаточно. Он падает, растягиваясь в улочке. Беллатриса тут же поджигает его. Проспиртованное тело горит хорошо.
— Мясо хочу, — определяется с выбором Лестрейндж, поворачиваясь к Вэнс, — шашлычок.

Пожалуй, лучшего колдомедика, чем Эммалайн, им найти было невозможно. Вэнс реагирует на убийство просто наилучшим образом, с учётом того, что восторга от неё никто не ждёт. Отблески огня с маггла отражаются на лицах женщин — нет-нет, девушек, сегодня они девушки. Беллатриса искоса наблюдает за перформансом, который сама же устроила. Паники вокруг нет ни от Вэнс, ни от мимо проходящих магглов. Она не задумывалась о реакции окружающих, когда убивала двух доходяг, но сейчас её ждёт лёгкое разочарование. Пока Эммалайн обшаривает карманы, Беллатриса делает демонстративный реверанс.
В том, как целительница подаёт ей руку, Беллатрисе чудится не столько жест одной женщины (девушки) желающей поддержать другую, сколько весьма светский жест, который обычно делают кавалеры на балах. Ностальгические ощущения на миг переполняют её. Кажется, что она не замужем, и идёт на приём, и вся жизнь впереди. Всего миг — зато как поднимает настроение!
— Идём! — воодушевлённо соглашается Беллатриса, — если не понравится, то всегда можем уйти. Если сильно не понравится, то заодно разнесём там всё!
Символика с человеком на стержне привлекает и её внимание. И не испорченная местами ночной жизни, зато видавшая некоторые экзотические места в Лютном переулке, Лестрейндж наивно полагает, что тут можно заказать человечину.
На улице оказывается тихо по сравнению с тем, что царит внутри. Музыка бьёт из всех щелей и берёт верх своей однородностью. Столики стоят вперемешку с интересными клетками. В центре угадывается танцпол, однако танцующие свободно перемещаются по всему залу, включая отгороженные забавными верёвками зоны. Беллатриса крутит головой и, отчаявшись впитать в себя всё сразу, направляется к стойке с бокалами. Мужчина в рубашке кажется более серьёзным элементом, чем всё здесь, поэтому она проникается к нему доверием.
"Джастин. Бармен" гласит надпись на листочке бумаги у его груди.
— Это у вас подают сочное молодое тело? — спрашивает, ухмыляясь, Беллатриса. В её словах не такая большая доля шутки, как могло бы показаться. Джастин окидывает их оценивающим взглядом, кивает, уходя в незаметную дверь за своей спиной. В следующую секунду оттуда появляется доброжелательного вида девушка.
Она Беллатрисе уже не так симпатична, но она сдерживается, чтобы не затолкать её доброжелательность обратно.
— Арендуете вип-зону? — с приторной улыбкой интересуется девушка, представившись и назвавшись администратором. Беллатриса возвращает ей улыбку, подслащенную многократно, достаёт кошелёк и одобрительно качает головой.
— Доп услуги у нас в дополнительную сумму, — предупреждает девушка, — отсчёт времени пойдёт, когда закончите смотреть танец. Всё остальное входит в стоимость. Мальчики? — странно уточняет она. — Тематику выберете сейчас или на месте?
Беллатриса жмурится от света, понимая не всё, что сказано.
— Моя спутница выберет, — несколько малодушно кивает она на Эммалайн. Администраторша придодвигает к Вэнс глянцевые брошюры. Со страниц рекламки смотрят мальчики сияющие с зубами.
— Рекомендую "восточные сказки" — самая популярная тема. Если хотите экзотики, попробуйте "хроники Амазонки", — она указывает на какую-то картинку в каталоге, но Беллатриса даже не следит за ней взглядом.
Пока Вэнс выбирает, что бы им не предлагали, Лестрейндж делает выбор в пользу помещения с видом на общий зал, но звуконепроницаемым стеклом и двумя диванами. Только для них, только сегодня. И заверяет, что услугами официанта они тоже воспользуются.
А Джастин любезно проводит их до места.

Отдохнуть от мужей — это Джастин точно подметил. Беллатрикс подмигивает ему, приспуская вырез платья.
— Принесите на Ваш выбор. Я вам доверяю, молодой человек, — Лестрейндж почти падает в диван, подмигнув бармену, или кто он там.
В объятиях кожаных подушек, её начинает клонить в сон. А она почти забыла, что и не спала толком около суток. Музыка не пробивается сквозь стекло, и движения магглов в массе тел не кажутся резкими, а размеренными, успокаивающими.
— Совсем неплохо, — подтверждает Беллатрикс. Не так уж она и голодна, может поесть и когда проснётся. Вряд ли их поторопят, учитывая, что всё содержимое честно конфискованного кошелька осталось внизу.
Музыка не даёт ей провалиться в дремоту, хотя глаза она уже закрыла. Какого драккла? Беллатриса приоткрывает один глаз и тут же распахивает оба.
Сон отменяется. Юноша выглядит заманчиво. Куда предпочтительнее любого мяса. Лестрейндж оглядывает его довольным взглядом, не обращая внимания на музыку. В комнате становится жарковато, приходится стянуть пальто.
— Моя подруга не может без соуса, — она кивает на Вэнс, сбрасывая туфли и забираясь на диван с ногами. Несмотря на то, что в комнате этот мальчик, Беллатрису не покидает ощущение, что она в борделе. Несмотря на статус леди, ей приходилось там бывать, и атмосфера там была точь-в-точь, хотя вместо мальчиков, там были только девушки.
Чего не отнять у магглов, это толерантности к женщинам, и теперь Беллатриса не может не признаться, что ей это нравится. Всегда нравилось.
Парень подмигивает Беллатрисе, отточенным движением толкает банку с соусом по столку к Эммалайн. Она останавливается у самого края стола, и больше не привлекает внимания Лестрейндж. И без того глаза разбегаются.
Музыка ускоряется, паренёк начинает двигаться. Танцует он неплохо. Так двигать бёдрами Беллатрикс точно не умеет, и, учитывая проблемы со спиной после Азкабана, вряд ли когда-то научится. Да и задница у неё, как не стыдно признавать, не такая аппетитная.
Самой привлекательной частью мужского тела Лестрейндж считает торс, да вот разглядеть его как следует не получается. Только и видно, что задницу.
Когда музыка сменяется в третий раз, слегка меняя ритм, становится понятно, что набор известных пареньку движений не такой уж и широкий. Беллатриса уже может оторвать глаза, чтобы посмотреть на Вэнс.
— Нравится? — спрашивает она шёпотом. Облизнувшись, она смотрит на паренька.
— Давай кончай, мы обе достаточно взрослые, чтобы любоваться на это долго. Мясо. И чего-нибудь выпить.

Обижается мальчик очень миленько. Пожалуй, от того, чтобы посмотреть, как на нём будет смотреться круциатус Беллатрикс удерживает только одно — прилагающееся к заклинанию появление авроров. В ситуации, когда она круциатит смазливого мальчика наряд из министерства второй по нежелательности гость после Рудольфуса.
Больше всего на свете Лестрейндж ненавидит ожидание, тем более, когда её любопытство так раззадорено, поэтому мальчишке очень везёт, что он быстро справляется с переговорами. Кажется, за него они и заплатили там, на стойке, поэтому теперь он не должен тратить ни секунды их времени.
При том, что на парнишке ни капли лишнего жира, он умудряется придавить юбку Беллатрисы своими бёдрами. С другой стороны, не зря же он их столько накручивал. Плавным движением Лестрейндж высвобождается из-под руки, выдёргивая подол. Намечается то, для чего ей нужна свобода движений.
— Принц, значит, — Беллатриса фыркает. Этот звук удачно сочетает в себе желание рассмеяться и заплакать. Ну до чего эти магглы бывают забавными в своём эгоцентризме. Она перехватывает руку парня за запястье, надавливая ногтем на выступающую вену.
Ну до чего соблазнительно.
— Кровь тоже голубая? — игриво спрашивает Беллатрикс, оставляя на смуглой коже длинную царапину. Она подмигивает Эммалайн. Вряд ли она будет против, если Лестрейндж решит, что мальчик принесёт больше пользы, если его разрезать. Но пока он довольно забавен.
Вэнс принимается за еду, и Беллатрикс следует её примеру. Пить она не собирается — хватит на сегодня розовой жидкости, она же беременная, ей же вредно. Зато когда запах мяса проникает в нос, живот отзывается приятным урчанием.
— Покормишь меня? — она передаёт принцу Артуру или кто он там вилку, отодвигаясь, чтобы дать ему пространство для маневра. С ложечки, а вернее с вилочки, её давно не кормили.
Она открывает рот, призывно облизывая губы, и мальчик, явно наигранно, ухмыляется, разрезая мясо и отправляя его ей.
Вкусно.
Ступнёй Беллатриса скользит вверх по ноге парня, прижимаясь к горячей коже. Камень на обручальном кольце опасно темнеет. Давно так не темнел.

Беллатрикс относится к Эммалайн как к подруге, особенно благодаря тому, что сегодня она её сопровождает, но внимание принца Артура к ней — явный перебор. Лестрейндж привыкла, что всё внимание достаётся ей одной, и теперь старательно пыталась не ревновать мальчика. которого знает хорошо если час.
Выходило плохо.
Беллатриса перебирает в уме все свои недостатки, страдает от того, что теперь она похожа на страшную ведьму, чем на красивую аристократку. Это угнетает и ещё больше раздражает. Но усилием воли она берёт себя в руки и не разворачивается, уходя с места, пока Эммалайн шепчется с их официантом.
Они смеются, и даже выглядят счастливыми. Оба. Если бы не Вэнс, Беллатриса, наверное, всё-таки переступила бы через свои принципы, многолетнюю верность Руольфусу, и изменила бы. Так легко, ему назло. Но она этого не сделает.
Беллатрисе становится грустно. Признаться себе в том, что она скучает по мужу, она не может. Но это чувство уже скребётся внутри неё, рвётся наружу.
Артур внезапно оживляется, и Беллатриса смотрит туда, куда он указывает. Тревожный взгляд Вэнс она ловит, но опасений не разделяет. Магглы не кажутся Беллатрисе опасными. То, что авроры о них пекутся, это да. Но авроры не скоро появятся, даже если с приходом полиции придётся слегка поколдовать.
— Ставлю на того, что с пузиком. Выглядит верзилой, — она подмигивает Вэнс, желая её успокоить. Внезапно тот, кого толкнули на стойку, вскакивает на ноги, вытаскивая что-то из-за пазухи. Лестрейндж и отсюда видит, что это не палочка, но магглы почему-то в ужасе разбегаются. Он направляет свой продолговатый предмет на них, некоторые падают, оседая в лужи крови. Забавно.
Беллатриса всё ещё не чувствует опасности, даже когда принц Артур нецензурно выражается и белеет, а другой маггл достаёт похожий прямоугольничек в ответ.
И только когда что-то пробивает стекло, отгораживающее их от зала, оставляет круглую дырку, сквозь которую в комнату влетают крики, шум и звуки, похожие на очень громкие хлопки, Беллатриса отвечает Эммалайн встревоженным взглядом.