Несмотря на толщину стен, ночью в замке никогда не воцарялась полная тишина. Если прислушаться, можно было услышать легкие шажки домовиков, наводящих порядок перед новым учебным днем, мерное дыхание спящих портретов, позвякивание лат, не то переминающихся от скуки с ноги на ногу, не то задеваемых едва уловимым сквозняком, гуляющим по коридорам, словно призраки, многие из которых не брезговали звуковым сопровождением своих прогулок в виде звяканья цепей и леденящих душу вздохов.
Но на этот раз, если прислушаться, можно было расслышать еще кое-что: кто-то крался по темному коридору. Иногда шаги замирали, словно прислушиваясь, и вновь возобновлялись: шаг – шорох, шаг – шорох, словно идущий слегка припадал на одну ногу. Едва различимое в лунном свете сияние охватило замок пустующего класса, и дверь со скрипом приотворилась ровно настолько, чтобы впустить кого-то невидимого, но не очень крупного.
Мария сняла заклинание невидимости – в этом больше не было нужды, в этом коридоре, хоть, а может, и благодаря тому, что он не был запретным, редко кто появлялся. Раньше, по всей видимости, это был обычный класс, но теперь он превратился в склад морально устаревших парт, досок с уже нестираемыми следами мела и колченогих стульев, составленных один на другой в пирамиду, которой, кажется, довольно было одного постороннего взгляда, чтобы рухнуть.
Обогнув завалы из парт, Мария оказалась на чистом пятачке – довольно обжитом для пустующего помещения. На полу и двух стоящих рядом стульях стояли свечи, вспыхнувшие по мановению волшебной палочки, отвоевав у темноты пятачок, который вмещал в себя пару книг, наглядно объясняющих человеческую анатомию, топорщащихся закладками, развернутый свиток с записями, сделанными по-русски, а еще – узкий, длинный нож. Отблески огня заплясали в зеркале, прислоненном к спинке стула.
Мария не испытывала страха или отвращения перед тем, что она собиралась сделать. Во-первых, с рукой все вышло не так уж плохо – она не повредила сухожилий, а шрамы зажили почти так же хорошо, как в детстве, и есть шанс, что до конца этого года они опять почти полностью исчезнут – в конце концов, мазь уже доказала свою полезность. Не было и сомнений, что она справится и разберется с остальными костями – направляющие, старые, тонкие нити шрамов у нее есть.
Девушка бросила мантию на спинку стула, расстегнула и сняла рубашку. Многие уже носили свитера, но ей, привыкшей к куда более суровому климату, постоянно было жарко. Возможно, стоило бы начать с ноги, на нее, по крайней мере, можно наложить жгут. Но какая, в сущности, разница? Мария провела пальцем по едва заметным белым линиям. Конечно, можно делать надрез вдоль каждого ребра и двигаться постепенно. Но так она, во-первых, располосует себя, а во-вторых, этот не слишком приятный процесс рискует затянуться надолго. Так что она, пожалуй, просто снимет лоскут кожи, перепишет руны и постарается не истечь за это время кровью.
Вытащив из складок мантии пузырек, девушка проглотила его содержимое и, скривившись, уселась на колени перед зеркалом. Эту обезболивающую настойку она готовила месяц, (еще месяц перед этим ушел на поиск ингредиентов, кое-какие, нужно признаться, она позаимствовала в кабинете зельеварения), поэтому приступить к задуманному смогла только сейчас. В отличие от прочих зелий, она не притупляла восприятие, оставляя ясным ум, но побочный эффект можно было сравнить с трезвостью, внезапно наступившей после недельного запоя.
Поудобнее перехватив нож, Мария твердой рукой провела по линии старого шрама. По животу заструилась кровь, впитываясь в пояс юбки. Проклятье, не так-то просто отогнуть кусок кожи размером почти с открытую книгу, а кровь заливает ребра – попробуй что-то разобрать. Обезболивающее не подвело – она чувствовала только холод, хотя кровь, несомненно, была теплой.
Кажется, вот первая руна. Привстав на коленях и периодически проводя пальцем по кости, чтобы стереть кровь, Мария принялась переносить вязь на пергамент, лежащий перед зеркалом.[icon]https://pp.userapi.com/c837134/v837134955/41a3d/N_y8iMOhX0A.jpg[/icon]

Отредактировано Maria Gregorovitch (18 июня, 2017г. 21:02)

Перо дернулось, прочертив на пергаменте длинную линию, и Мария рефлекторно отдернула руку, чтобы брызнувшие чернила не попали на уже начертанные руны. Проклятье! Она не заперла дверь. Конечно, теперь поздно думать об этом, да и в любом случае, вряд ли профессор ходил и дергал двери за ручки, проверяя, какая из них не заперта. Он откуда-то знал, что она здесь, вот только, судя по выражению лица и неуверенно замершей на отлете палочке понятия не имел, зачем Грегорович совершает ночные прогулки.
Несколько долгих секунд Мария из-под упавших на лицо волос взирала на декана Слизерина, а сердце бешено билось прямо под пальцами, выталкивая сквозь них кровь. Первой мыслью, пробившейся сквозь пелену шока от неожиданности было дурацкое - прикрыться, только вот чем сперва - вернуть на место липкий лоскут кожи?
Вообще-то Мария не видела абсолютно ничего плохого в том, что она делала. Она же не ставила опыты на другом ученике - такое и в Дурмстранге не приветствовалось, даже если все происходило по обоюдному согласию. А что касается того, как это выглядит... Проклятье, если бы был способ увидеть руны, не вскрывая плоть, она бы им воспользовалась. Но, очевидно, они были зачарованы так, что никакие из известных целительских заклинаний не могли обнаружить их - возможно, потому, что магия не воспринимала руны как повреждение кости. Они были особенностью ее тела, такой же нормальной, как, скажем, родинка, вот только обладали свойствами, которые ей позарез нужно было выяснить. Опять же, в буквальном смысле.
А сейчас она теряет драгоценные мгновения - кровь не водица, да и обезболивающее не рассчитано на длительный эффект. Несколько минут, и может наступить критическая кровопотеря, которую догонит болевой шок - а еще нижнее ребро с правой стороны, которое все время заливает, и она никак не может разобрать руны.
Но это явно придется отложить - судя по тому, с каким выражением обычно столь неэмоциональный профессор взирает на ее богатый внутренний мир.
- Я...
Слово повисло в воздухе - Мария выдохнула, пытаясь как можно короче сформулировать свою мысль.
- ...провожу исследование, - закончила она, в подтверждение своих слов отнимая руку от ребер и переводя взгляд на перечеркнутый пергамент.
На костях достаточно отчетливо были видны борозды, заполненные кровью, которые сплетались в замысловатую вязь - лист был заполнен до половины, руны выстроились в ровные столбики.[icon]https://pp.userapi.com/c837134/v837134955/41a3d/N_y8iMOhX0A.jpg[/icon]

Отредактировано Maria Gregorovitch (19 июня, 2017г. 21:40)

Грегорович вздрогнула: холодок скользнул вдоль позвоночника, но пока действует обезболивающие, она не сможет узнать, сработал ли один из блоков из-за направленного на нее заклинания. Это отвлекло ее ровно настолько, чтобы тот факт, что лицо Снейпа внезапно оказалось прямо напротив, стал неожиданностью.
Когда профессор был зол, он умудрялся орать, не повышая голоса, с эдаким змеиным присвистом - Марии уже доводилось слышать на занятиях этот тон, возмущение и брезгливость которого можно было сравнить только с возмущением и брезгливостью старой девы, обнаружившей в своем буфете дохлую мышь.
Мария попыталась перехватить пергамент свободной рукой - в правой она все еще сжимала перо, но влажные от крови пальцы только скользнули по листу, прежде чем тот скрылся в складках мантии декана. Грегорович подхватилась - не потому, что ей велели встать: рука, выброшенная вперед, наткнулась на собственную рубашку, оставив на ней багровые отпечатки. Пожалуй, оно и к лучшему - всего мгновение, но в течение этого мгновения Мария действительно собиралась вцепиться в профессорскую мантию, чтобы вытащить лист. И села она, опять же, не по команде - рефлекторно отпрянула, сообразив, что у нее и так большие неприятности, и нападение на декана - а подобные действия можно было расценить, как нападение - вряд ли улучшат ее положение.
Глаза у Снейпа были черные, как колодцы, а в полутьме радужка почти сливалась со зрачком.
- Руны, - озвучила Мария очевидное.
Конечно, если декан сильно постарается, он, возможно, определит, что это за язык, и может, при большом желании, и сможет перевести отдельные знаки. Камень. Вода. Бег. Даже ей придется поломать голову, но чужак - нет, он ничего не поймет. Но что-то во взгляде Снейпа подсказывало, что такой ответ его вряд ли устроит.
- Послушайте, я была ребенком, - Мария, наконец, разжала пальцы и перо, выпорхнув из ее руки, легло на пол между ними. - Это... амулеты. В своем роде. Мне нужно знать, какую магию они поглощают, что рассеивают и что отражают.
Взявшись за свободный край рубашки, Мария стерла оставшуюся кровь - под воздействием заклинания она остановилась, и теперь открытая грудная клетка выглядела даже неприятнее, чем прежде, - словно у покойницы, - зато руны проступили четко - мелкая вязь бежала по ребрам, карабкалась по грудине...
- Пожалуйста, не нужно больше заклинаний, - уголок рта Марии дернулся, обрывая невысказанное - иначе руны, причем не обязательно эти, вспыхнут, прожигая плоть до самой кожи, и еще долго - как было с рукой - она не сможет добраться до кости.[icon]https://pp.userapi.com/c837134/v837134955/41a3d/N_y8iMOhX0A.jpg[/icon]

Отредактировано Maria Gregorovitch (19 июня, 2017г. 21:40)

Мария недоверчиво воззрилась на Снейпа. Он что, серьезно?
- Я бы вернулась. А вы бы рассказали всем о том, что дает вам преимущество? - вопросом на вопрос ответила девушка.
Возможно, это был не тот тон, которым стоило разговаривать с профессором, поймавшем на нарушении как минимум десятка школьных правил. Но учитывая ситуацию, было не до церемоний, вроде непременного "сэр" в конце каждой фразы - особенность английской речи, к которой Грегорович за три месяца едва привыкла.
- Мне не нужна помощь.
Это было сказано абсолютно нейтральным тоном, без апломба, просто как констатация факта. Действительно, она не раз слышала, что Дамблдор чуть ли воплощение Мерлина, но вряд ли даже сильнейший и мудрейший директор Хогвартса что-нибудь знает о ритуалах крайнего севера, где отойдя несколько миль от стойбища и наткнувшись на другое поселение вполне можно было не понять речь местных - настолько обособленно существовали общины. Так что в том, что касалось рун, ей неоткуда было ждать помощи - если бы даже хотелось получить ее.
Наверное, Мария не ожидала, что декан прислушается к ее словам - поэтому со все возрастающим удивлением следила за тем, как его рука нырнула в складки мантии и вновь появилась на свет с заветным пергаментом, причем Снейп сопровождал свое движение вопросами, явно свидетельствующими о том, что он не собирается отправить ее в больничное крыло или наложить взыскание.
- Не больше четверти часа. Да, и обезболивающее, - Мария решила не углубляться в тему, чтобы не возник вопрос, откуда она берет зелья. - Позвольте, я закончу? - быстро попросила она, словно боясь, что декан сейчас передумает и снова спрячет аккуратно разглаженный пергамент. - Вот эти руны... здесь, - она указала на нижнее ребро и потянулась к перу. - Я бы справилась быстрее, но в зеркале... неудобно, - неизвестно зачем, словно оправдываясь, заметила она.
Действительно, закончи она раньше, профессор не застал бы всего этого, а значит, не узнал бы ее секрета. Возможно, она ближайший месяц драила бы котлы в наказание за ночные прогулки, но с другой стороны, понимание, что кто-то еще, кроме нее самой и, возможно, Грегоровича, причастен к тайне, вызывало нехороший трепет под ложечкой, что-то вроде беспокойства. Все-таки это было для нее очень личным. Близким, если можно так выразиться, к сердцу.[icon]https://pp.userapi.com/c837134/v837134955/41a3d/N_y8iMOhX0A.jpg[/icon]

Отредактировано Maria Gregorovitch (24 июня, 2017г. 11:46)

Пальцы девушки замерли в дюйме от пола, едва не натолкнувшись на руку декана. Мария выпрямилась, закладывая за уши выбившиеся из стянутого ремешком хвоста пряди. Ее сердце екнуло и подскочило, забившись у самого горла, так что девушка была вынуждена сглотнуть плотный комок, мешающий вдохнуть. Он предлагает помощь?
Все еще не вполне веря в происходящее, Мария поднялась с колен и пересела на стул, чтобы открытая грудная клетка была на уровне глаз Снейпа. Мокрая от крови юбка липла к ногам, колени серых чулок были черными. Стыдно признаться, но она затянула. Здесь не меньше литра, и только действие зелья не дает ее зрению туманиться, а рукам позволяет оставаться твердыми, хотя девушка уже чувствовала знакомый подступающий холод, а на побелевшем лбу выступили бисеринки пота.   
Она старалась дышать медленно и поверхностно, чтобы ребра не двигались. Глядя сверху вниз на сосредоточенное лицо декана, Мария испытывала смешанные чувства. С одной стороны, это было настолько личное - даже Макею она не позволила взглянуть, соврала, что не хочет лезть в это, что боится. С другой...
Мария послушно повернулась, переведя взгляд на пергамент - руны были выписаны четко, и легко читалась разница между покосившимися черточками, выведенными ею на коленке, и твердой рукой преподавателя зельеварения.
По позвоночнику прокатилась волна холода, и Мария вздрогнула. Кажется, действие зелья заканчивается. Рука, которой она потянулась к оставленной вне круга света сумке, дрожала. К счастью, ей не нужно было ничего делать - заклинание было заготовлено заранее. Мария просто выровняла кожу и воткнула изогнутую иголку в точку, от которой начинался разрез. Зачарованная игла замелькала, стягивая края раны, а Мария откинулась на спинку стула, прислушиваясь к ощущениям, машинально отерла окровавленной рукой влажный от пота лоб. Во рту стало сухо, а ком в горле, который она уже который раз безуспешно сглатывала, налился тошнотворной тяжестью. 
Слова о кабинете декана привели ее в чувство лучше, чем эннервейт. Значит, рано она успокоилась, и серьезный разговор еще предстоит.
- Я готова, - Мария набросила мантию прямо на голое тело, а пропитанную кровью рубашку запихнула в сумку. У нее не было ни сил, ни желания пытаться отчистить кровь заклинанием. Убрала нож, проводила взглядом пергамент, который Снейп явно не собирался отдавать ей - по крайней мере пока, как очень хотелось бы надеяться.
Девушка встала и сделала пару шагов в сторону выхода. Перед глазами слегка плыло, но если не бежать, она вполне может дойти, держа спину прямо и не растеряв по дороге в подземелья остатки собственного достоинства.[icon]https://pp.userapi.com/c837134/v837134955/41a3d/N_y8iMOhX0A.jpg[/icon]

Отредактировано Maria Gregorovitch (24 июня, 2017г. 11:46)

Головокружение, отправившее кабинет в медленном вальсе куда-то в сторону, постепенно прошло, а черные мушки, облепившие поле зрения, разлетелись в стороны. Определенно, могло быть и хуже. Очень хотелось пить; слюна стала вязкой, и Мария с трудом сглатывала, не рискуя облизнуть пересохшие губы - было ощущение, что язык только пройдется по ним, как наждак. И куда легче было бы мириться с этим противным состоянием, если бы пергамент с рунами сейчас лежал у нее в кармане, и не было профессора, который рассматривал ее так, словно прикидывал, как будет набивать чучело, которое украсит угол его кабинета с табличкой "она нарушала школьные правила".
- Могу, - отрезала девушка, гадая, кто может увидеть ее в такой час, кроме привидений, портретов и, возможно, таких же нарушителей, как она сама.
Пока они шли - достаточно медленно, нельзя было отрицать, что темп здесь задавала Грегорович, время от времени она чувствовала на себе взгляд декана, но не оборачивалась, чтобы встретиться с ним глазами и попытаться понять, о чем он сейчас думает. Мария могла предположить, что у Снейпа в голове сейчас идет жестокая борьба между поборником жесткой дисциплины и ученым, которого не могла не заинтересовать столь необычная находка, и девушка предпочла помалкивать, чтобы ненароком не склонить чашу весов не в ту сторону.
Кабинет зельеварения, что ночью, что днем, выглядел одинаково. Марию не раз посещала мысль, что живя в подземельях, можно запросто потерять ощущение времени. По крайней мере с ней именно это и происходило, когда она зачитывалась до утра в гостиной, и, не прибегая к часам, разве что по тающим свечам могла определить, сколько уже прошло.
Отодвинув стул, Мария с плохо скрываемым облегчением села, опершись локтями о столешницу. Это путешествие по замку отняло у нее остатки сил, и теперь она с удовольствием легла бы прямо здесь, хоть на пол, или хотя бы положила голову на парту.
Скользнув взглядом по пузырькам с зельями - они были непрозрачны, но Мария и без этого могла бы сказать, что внутри: кровевосполняющее, регенерирующее и, возможно, еще одно обезболивающее - девушка подняла голову, взглянув в глаза декану.
Интересно, и как это он собирается заметить новые шрамы?
Ситуация, в которой Снейп застал свою ученицу, само собой, сдвигала морализаторство на второй план, но сейчас Мария достаточно ярко вообразила, как декан, вызвав ее к себе, закрывает дверь и приказывает раздеться, скурпулезно проверяя, не нарушила ли она его запрет.
Мария была взрослой девушкой. По английским меркам, закончив этот год обучения она считалась бы полноценным членом магического сообщества. К тому же, у нее не было проблем с тем, чтобы раздеться перед кем бы то ни было - как будущий колдомедик Мария считала, что раз уж анатомически все люди устроены одинаково, видел одного, значит, видел всех. Но смутное чувство субординации, к которому иногда, особенно в школе, приходилось прислушиваться, подсказывало, что это будет немного... ну... странно. И вот это "здесь" прозвучало так, словно Снейп выразил желание присутствовать при ее исследованиях. И кажется, это настоящая дилемма - отказаться от опытов, пока она находится в Хогвартсе, чтобы гарантированно оставить при себе их результаты и не менее гарантированно оставаться под пристальным вниманием декана, что даже более странно, чем его присутствие при ее исследованиях, - или информировать Снейпа.
Здравствуйте, профессор, не запирайте, пожалуйста, кабинет, я закончу эссе и приду вскрывать себе ногу. Звучит как бред.
Отбросив все появившиеся домыслы, Мария спросила прямо:
- Ваше согласие означает, что вы будете присутствовать при этом?
Протянув руку, она повертела в пальцах один из пузырьков, но открывать его не спешила.[icon]https://pp.userapi.com/c837134/v837134955/41a3d/N_y8iMOhX0A.jpg[/icon]

Отредактировано Maria Gregorovitch (24 июня, 2017г. 11:46)

Одним движением Мария сковырнула пробку, плотно сидящую в горлышке пробирки. В нос ударил горьковатый запах. Профессор Снейп, пусть она сталкивалась с ним всего ничего - можно считать, не больше полутора десятка раз за все время пребывания в Хогвартсе, производил впечатление человека, который не терпит возражений и пререканий. Можно было не сомневаться, что условий он также не потерпит, тем более что она здесь - сторона более слабая. Мария не разделяла ни безотчетный ужас, который испытывали прочие факультеты перед деканом Слизерина, ни благоговение его учеников. Хотя профессор Снейп был весьма компетентным специалистом в зельях и, на что он намекал неоднократно, как показалось Марии с некоторой долей желчи, в темных искусствах. То, что в Хогвартсе именовалось ЗОТИ, было абсолютно бесполезным курсом, который, к тому же, читал заика. Складывалось впечатление, что директор школы в своем стремлении оградить учеников от всякого зла немного перегнул палку. Учитывая, что она сейчас сидит здесь, непроизвольно кривясь от мерзких на вкус зелий, а не слушает нотации, возможно, даже в исполнении Дамблдора, интерес декана к такого рода магии может быть даже сильнее, чем ей показалось вначале.
Учитывая, что он уже видел слишком много, чтобы имело смысл дальше что-то скрывать, может, будет верным решением принять помощь? Мария поставила на стол последний пузырек и, сцепив пальцы в замок, оперлась о столешницу, снизу вверх глядя на профессора.
- Хорошо. Благодарю за зелья. Я могу идти?
Очень хотелось содрать с себя заскорузлую одежду и, наконец, лечь. Головокружение прошло, но Мария подозревала, что даже зелья профессора не вернут ее в норму мгновенно - через какое-то время слабость вернется. Кроветворение, даже ускоренное лекарством - процесс длительный, и еще пару дней она будет чувствовать себя отвратительно.
А ближе к выходным можно и наведаться в кабинет зельеварения. Мария намеренно не задала вопрос - ей было интересно, назначит ли профессор время сам, или будет ждать, когда она подойдет к нему?[icon]https://pp.userapi.com/c837134/v837134955/41a3d/N_y8iMOhX0A.jpg[/icon]

Отредактировано Maria Gregorovitch (9 июля, 2017г. 19:39)