Турнир трёх волшебников давно был окончен, все спроважены по домам, и, казалось, жизнь вернулась в своё русло. Но это было обманчивое и внешнее спокойствие. Кто-то давно чувствовал, что тёмные силы приходят в движение, кто-то был словно громом поражён известием о возрождении Волдеморта, и все замерли с того момента, выжидая, что же будет дальше. Но были и те, в чьих руках находилось это самое «дальше», кто давно участвовал в затянувшейся шахматной партии. Это их можно было увидеть сейчас в пустынных школьных закоулках.
Взгляд Снейпа уловил сначала колыхнувшийся угол лилово-фиолетовой мантии, и он едва не произнёс «Милорд», занятый тревожными мыслями. Конечно, Дамблдор оценил бы подобную шутку, но такими вещами не шутят.
- Директор, - декан Слизерина слегка кивнул в знак приветствия, глядя на стеклянные полумесяцы очков. Ему определённо повезло, что он застал Альбуса на территории Хогвартса, а не в кабинете, например. Не слишком уютно, когда за тобой наблюдает человек напротив, и это хорошо, если он вообще один в этом помещении. Да и отвлечься здесь директору не на что: никаких чаепитий, сладостей, схем для вязания… Не то чтобы он этим злоупотреблял часто при Снейпе, но старик воистину непредсказуем.
- Я не могу пока сообщить вам чего-то нового, - левое запястье как будто кольнуло, и Северус закутался в мантию несмотря на середину лета, коротко прочищая горло. – Но мне хотелось бы знать, как связующему звену… сторон, что будет теперь, что вы намерены предпринять? - Северус не придерживался мнения, что шпиону стоит знать только безликий минимум, и считал себя в праве требовать после всех этих лет хоть каких-то разъяснений. Однако терпеливо ждал, ведь лучшей кандидатуры для ответов на все эти вопросы он найти не мог. - И как эти события могут отразиться на школе?
Он слишком хорошо знал и помнил, что в тесном магическом мире всё взаимосвязано, и нередко именно школа становится центром событий или отправной точкой для очередной цепочки несчастий. Если из-за побега какого-то Блэка все встали на уши буквально пару лет назад, то теперь должна начаться массовая истерия, не меньше.

Лицо Снейпа на секунду застыло словно бескровное изваяние, и он едва заметно поморщился, глядя перед собой. Имя неприятно резало слух. И меньше всего он хотел снова его слышать. Казалось бы, проблемы магического мира вышли на глобальный уровень из-за стен Хогвартса, где каждый год происходили немыслимые события, но всё снова возвращается к этому Поттеру. Его явно переоценивают.
- И так получает достаточно внимания, - недовольно процедил Северус, как бы продолжая фразу директора, и резким движением одернул раздражённо ворот мантии. Мальчик и так думает, что весь мир вертится вокруг него. Как и его отец. А Дамблдор и ещё добрая половина Британии укрепляют в нём эту уверенность. Какое бы глубокое уважение профессор не испытывал к великовозрастному волшебнику, но эта зацикленность на Потере уже начинала надоедать. Эти нотки тёплоты к мальчику, которые проскальзывали в любом разговоре о нём, это многозначительное «Гарри»…
Снейп скривил губы и мельком покосился на Альбуса. Тот ведь прекрасно догадывается, о чём сейчас думает зельевар, тут никакая легилименция не нужна. Но спорить об этом сейчас совсем не к месту. Северус пытался мысленно настроиться на неторопливый диалог, который, несмотря на всю свою витиеватость, должен внести ясность в происходящее и, возможно, будущее.

Снейп недоверчиво нахмурился, и уже повернул на этот раз голову, с недолгим молчанием вглядываясь в безмятежность на лице директора. Любил Дамблдор иногда говорить так, что было неясно, где тяжёлая реальность переходит в добродушную шутку. И Северус до сих пор к этому не мог привыкнуть и разобрать, когда уже можно спокойно выдохнуть.
- Дарах Смерти? - переспросил он. На этот раз абсолютно всё казалось игрой слов, и потребовалось какое-то время, чтобы это воспринять буквально. Из недоуменного волшебника Снейп опять превратился в мрачного зельевара, поджавшего в раздумьях губы.
- Если... вы уверены в этой сказке, - почти равнодушно и пренебрежительно на первый взгляд произнёс наконец Северус, едва не пожимая плечами. Но за всем этим сквозила обеспокоенность. Он, конечно, понимал, что Дамблдор уверен в себе, своих знаниях и действиях, эта фраза скорее предназначалась для самого профессора, которому нужно было настроиться на эту тему, что бы директор не подразумевал под словами "дары смерти". - Но это совершенно абсурдно... ваше заявление. Какая в этом необходимость и польза?
На языке крутилось гораздо больше вопросов: о чём речь, откуда эта уверенность в дарах смерти и главное зачем ради этого рисковать жизнью? Но Альбуса никогда не стоило торопить.
- Я вряд ли знаю, о чём именно идёт речь и не могу быть объективен хотя бы по этой причине. Если понадобится информация, вы всегда можете на меня рассчитывать, - продолжил Снейп. Ему и самому было бы интересно разобраться в вопросе, который выносит на обсуждение Дамблдор, ведь у того простых тем для разговоров обычно не бывает. - Однако я не понимаю, зачем иметь дело с артефактом, заведомо зная, что придётся подвергать себя опасности. Особенно в свете недавних событий.
Глаза Северуса горели от одной только мысли о могущественной тёмной магии, но направление разговора ему совсем не нравилось. Директор хочет именно сейчас благородно пожертвовать жизнью? Очень своевременно. Кажется, опекать нужно самого Альбуса, а вовсе не этого мальчишку.

Северус медленно кивнул, как бы подтверждая, что Дамблдор всё верно помнит, несмотря на свою репутацию старого маразматика. Предметы весьма абстрактно представали в  воображении зельевара. Бузинная палочка. Снейп был склонен считать, что это лишь проводник магии и могущество зависит от самого волшебника. Смерть явно подшутила над одаряемым, он сам внушил себе, что от куска дерева что-то зависит, за что и поплатился жизнью. Если существовал, конечно. Воскрешающий камень. Тоже больше похоже на сказку. Северус не верил в возвращение из вечности. Это подтверждала и сама легенда о дарах. Мантия-невидимка. Больше всего похоже на реальный артефакт. И Дамблдор подкреплял своими словами догадки мужчины. Снейп взглянул искоса на директора, опасаясь, что это может быть новая аллегория. Но из-за стёкол очков голубые глаза как всегда смотрели двусмысленно. Видимо, связь сказки с реальной жизнью действительно гораздо более тесная, чем Снейп предполагал.
- То есть, вы хотите сказать, это как-то связано с возрождением Тёмного Лорда? – хмурясь, произнёс Северус несколько рассеянно. Для него последняя мысль Дамблдора распалась на две части. И он пока был готов к той, что занимала и его самого. Но от Волдеморта он не слышал ничего подобного и не помнил, чтобы тот интересовался сказочными артефактами. Тогда зачем директор интересуется этим. Причем вполне определённым предметом. Хочет воскресить старый состав Ордена? Или у камня на самом деле есть ещё какие-то ценные свойства, сведения о которых были утрачены? – Я всегда скептически относился к появляющимся то тут, то там сведениям о чудесных и легендарных дарах смерти. Чаще всего людям просто хотелось привлечь к себе внимание. Вы любите брать таких на должность преподавателя защиты от тёмных искусств.
Снейп недовольно намекал на Локонса и всё никак не мог простить, что Альбус каждый год берёт в школу таких растяп преподавать такой важный предмет, а он снова остался без заветного места.
- Поэтому… вы уверены, что это он? Как вы и сказали, я могу опираться только на факты. Камень опасен сам по себе, благодаря своим свойствам, или что-то иное делает его опасным? – Северус решил уточнить на всякий случай, в случае с Дамблдором не всегда понимая, когда от него ждут применения шпионских навыков, а когда магических. - Мы ведь говорим о магической опасности, а не стратегической?

Ну конечно, дети. Северус закатил глаза на мгновение со вздохом. Дамблдор успевает позаботиться не только обо всём мире, но ещё и о детях. Полезно было будущему Тёмному Лорду познавать самостоятельно занимающие его вещи? Полезно было самому Снейпу идти на поводу у своего интереса? Последнее, бесспорно, Альбусу теперь полезно, но очень уж однобокая эта польза выходит.
Однако продолжение разговора заставило на время забыть зельевара своё негодование. Ему нравились слова директора, признание некоторого его превосходства над старым волшебником. Снейпу как будто предоставляли на время возможность стоять за спиной тёмным ангелом и дёргать вовремя за ниточки на основе безоговорочного доверия. Тогда как обычно всё обстояло наоборот. Однако Дамблдор словно лавировал опять между неудобными формулировками и вопросами, стараясь не натыкаться на лишние подробности и оставляя место домыслам. Снейп мог понять нежелание делиться чем-то с людьми и знал, насколько ценно сейчас то, что ему рассказывает о себе Альбус, но он не так много знал о главе Ордена Феникса и боялся предположить, что стоит за его словами. И почему он так уверен, что возможности воскрешающего камня не прельщают профессора зельеварения? Впрочем, он бы и в самом деле не осмелился этого сделать, не вынес, прекрасно зная, что за всемогуществом артефакта стоит лишь иллюзия.
- Однако, мы никогда не сможем узнать, камень ли это, не использовав его, - заметил Северус, снова непонимающе хмурясь. Если у Дамблдора есть основания для опасений, то Снейп ему поможет, однако цель этого хождения вокруг артефакта ему была до сих пор не вполне понятна. Ещё и причастность Волдеморта так некстати. – Если это необходимо, конечно. Что вы хотите с ним сделать? Почему он только побывал у Тёмного Лорда, я должен это узнать?
Мужчина бросил на старика вопросительный взгляд, изгибая бровь.
- Я готов сделать всё и даже больше. Но если я должен взять на себя часть этого дела, мне нужны определённые условия, - Снейп остановился, разворачиваясь теперь к директору и глядя на него серьёзно. После всех этих лет он не только имеет право просить о чём-то, но и должен это сделать. Пусть он и не получит всего, Северус в этом был уверен, но Дамблдор должен хоть иногда перед кем-то отвечать, складывать с себя часть бремени спасителя, и это был тот самый случай, учитывая, что директор сам об этом практически говорит. - Правда и ваше слово не совершать необдуманные поступки без моего ведома.

Странно было слышать настоящее имя Тёмного Лорда, которое то и дело так фамильярно произносил Дамблдор. Видимо, тот всё ещё был в глазах Альбуса тем Томом, которого он знал в Хогвартсе многообещающим, но уже опасным и изворотливым юношей. Немногие уже жили с таким же ощущением, большинство в сознательном возрасте застало момент подъема и могущества Волдеморта, а не Тома Риддла. Помогает это Дамблдору или мешает? Снейпу не хотелось, чтобы старческая сентиментальность именно сейчас вмешивалась в историю.
Поэтому настоящим облегчением для него стало снятие вопроса о Тёмном Лорде. Северус ощущал сам факт своей шпионской участи как некую повинность, и отвлечься на совершенно иную тему было глотком свежего воздуха. Учитывая, что это даже не было никоим образом связано с Поттером. Или Альбус просто предусмотрительно об этом не говорил. Он вообще многого всегда не говорил, отчего приходилось вслушиваться в каждое слово, искать подводные камни, скрытые мысли и намеки. Одно было ясно: у Альбуса серьёзные намерения относительно могущественного артефакта. И Северус пока не торопил с остальным.
Зельевар довольно кивнул на обещание директора, болезненно сжимая губы однако. Почему души одних могут задерживаться в этом мире сколько им заблагорассудится, а других -  вынуждены ютиться клочками в воспоминаниях. Снейп стал ещё мрачнее на фоне оживившегося Дамблдора.
- И, как водится, этот человек уже умер? – кисло спросил профессор, продолжая тему смерти, вытягивая её из своих размышлений.

«Ну, хоть кто-то в нашей истории остался жив» - хотел съязвить Снейп, но не стал. Он особенно не любил вспоминать это в Хогвартсе и на его территории, где всё должно было сложиться иначе. Достаточно того, что Альбус - единственный, кто знает достоверно эту подноготную Северуса. Ему хватило лишь однажды поделиться этим с Дамблдором, чтобы теперь он мог испытывать облегчение каждый раз, когда требовалась его помощь. Словно происходил безмолвный энергетический обмен, построенный, однако, на не самом приятном чувстве вины.
- Гриндевальд?.. – как только Альбус закончил, тихо и полувопросительно повторил Снейп, несколько удивлённый таким поворотом беседы. Этот волшебник был для профессора всего лишь историей. Конечно, он почерпнул кое-что из идей Геллерта, но на его глазах шёл к вершине своего триумфа - и гибели – Тёмный Лорд, было бы странно отвлекаться на побеждённого и заточённого Гриндевальда. – Не знал, что вы были знакомы до того, как…
Северус не стал продолжать, конец этой истории был общеизвестен. В отличие от того, о чём говорил сейчас Дамблдор. Странно было представлять, что этот убелённый сединами маг был когда-то молод и совершал собственные ошибки. Снейп всегда его помнил многоопытным директором школы. История до боли напоминала что-то. Жили по соседству, разошлись во взглядах. Скрипнув зубами, зельевар отогнал эти мысли. От него ждут не психологического анализа ситуации.
- Прошло много времени до его заточения, он мог успеть собрать немало информации и, возможно, не только её, - когда в деле Даров смерти начал фигурировать ещё один человек, причём не самый глупый, Снейпу это уже не казалось такой уж фантастической сказкой. В совпадения он не верил. Поскольку история об этом умалчивает, это была личная инициатива Гриндевальда, не связанная с идеологией. Значит, Дамблдор знал его весьма неплохо. Незавидная доля каждый раз пытаться остановить волшебника, чьё тёмное могущество проморгал в самом начале.
- Сыворотка правды могла бы помочь, - прагматично предложил Снейп, как истинный зельевар. Это даже проще, чем легилименция. А доступ в камеру заключённого у Альбуса как у победившей стороны должен быть.

Альбус снова признавал, что не всесилен, что не всё ему подвластно, и это в глазах Снейпа было более ценной откровенностью, чем те крупицы сведений, которые удавалось выцарапывать из разговоров с директором. Наверное, в этом тоже есть часть силы Дамблдора: использовать свои сильные стороны и мириться со слабыми, обращая и их себе на пользу.
- А как давно вы видели его в последний раз? – не удержался от вопроса зельевар, наблюдая за Дамблдором. Это было только наполовину продиктовано необходимостью для дела. Не то что бы Северус всегда интересовался жизнью директора, но эти его маленькие тайны обычно выливались в нечто значимое, иначе он не стал бы говорить об этом. Но чтобы не смущать своего покровителя, Снейп продолжил, – Гриндевальд ведь провёл в одиночном заточении много лет, нельзя быть уверенным в твердости его памяти и рассудка.
Профессор не собирался пенять на потерю времени, кто мог знать, что всё так сложится. Но достаточно было примера сбежавшего из Азкабана Сириуса Блэка, чтобы понять, что ничего хорошего тюрьма с людьми не делает. В Нурменгарде, конечно, не было дементоров, но в каждой магической тюрьме есть свои особенности и удручающие заключенных хитрости.
- Тут понадобится разве что невиданная ловкость рук, - усмехнулся Снейп. – Особенно если он не будет ни о чём подозревать.
Сыворотка была продумана до мелочей и ничем, кроме эффекта, не отличалась от обыкновенной воды. Прищурившись, Северус посмотрел внимательно на директора. Святейший Альбус Дамблдор на его глазах, казалось, готов был принять самое беспардонное предложение Снейпа, не осаживая его любовь к типичным слизеринским методам. Такое не каждый день случается.

Дамблдор воистину умел удивлять. Он не только был знаком в юности с Гриндевальдом, но и поддерживал с ним общение после их роковой дуэли. Для Снейпа, знакомого только с официальной версией событий, это выглядело весьма странно. Видимо, стоит покопаться в книгах по истории магии. Про переписку Дамблдора он там вряд ли найдёт, конечно, но хотя бы почерпнёт нечто новое с оглядкой на то, что узнал сегодня.
Снейп вздохнул, отводя разочарованно взгляд: не оправдал Альбус его надежд. Вечно всё усложняет, планирует какие-то скандалы, интриги, расследования. И ладно бы Геллерта можно было использовать повторно, но ради такого дела вступать с ним в диалог? Рискованно, когда есть простое и верное средство.
- Его интересовал Волдеморт? Обратной связи между ними не было? - может быть, в этом связь темы даров смерти с Тёмным Лордом? Впрочем, тот бы не потерпел другого могущественного волшебника кроме себя, зачем ему поверженный маг с континента. Да и вообще зельевару всё больше казалось, что магическая Британия вечно варится в своём собственном котле и очень неохотно вспоминает о том, что вокруг кто-то есть. А ведь иногда это могло бы быть очень полезно. Дамблдор в этом плане был более дальновидным. - Думаете, Гриндевальд пойдёт так просто на выдачу сведений? Не потребует ничего взамен?
Если директор ещё на что-то надеется, значит, недоговаривает, сделал вывод Северус. Оставалось надеяться, что это не один из необдуманных поступков, которые он пообещал не делать.
- А что насчёт его последователей, они не имели к этому отношения? - шанс был призрачный, но если выбить сначала информацию из них, кто знает, может быть, Гриндевальд окажется в итоге сговорчивей. Профессор не обманывался тем, что всё будет просто, раз Геллерт с Альбусом были когда-то знакомы. Ведь директор всё-таки заинтересовался поначалу предложенным радикальным методом.

Сведения о детских годах действительно могли быть полезными. Всё самое важное закладывается именно в детстве, многие события этой поры взросления потом ощутимо влияют на самого человека и его жизнь. Тут Северус с досадой посмотрел куда-то совсем в сторону. Не хотелось думать о Дамблдоре окончательно плохо и неуважительно, но тот ведь сыграл на единственной слабости Снейпа, вынесенной именно из детства. И никакой маховик времени уже не поможет. И самое паршивое, что рассказал ему об этом сам зельевар. Волдеморт уж такой глупости явно не допускал, но и его прошлое не ускользнуло из цепких лап директора. Однако теперь никому и в голову не придёт обратиться к этой поре жизни Тёмного Лорда, тогда ещё просто Тома Риддла. Тут Альбус имел все преимущества неожиданного удара. Как всегда предусмотрительно.
- Конечно, если он их вообще будет знать, - вроде бы равнодушно, но всё же со скрытой претензией вставил профессор. Он прекрасно понимал, что не должен знать всё, как минимум для собственной безопасности. Но отчего-то казалось, что Гриндевальда Дамблдор по старому знакомству посвятит во многое, а даже если и не посвятит, два старых волшебника друг друга прекрасно поймут. Он ведь уверен почему-то в том, что скажет или сделает Геллерт.
- Сильные маги тоже люди. Им даже свойственна обычно некая сентиментальность, - Северус лукаво и, не скрывая усмешки, взглянул на Альбуса. Вот его шанс хоть немного компенсировать эти вечные взывания к его благородству. – Оступиться может каждый. Неосторожно брошенное слово, желание разделить с кем-то свои опасения или надежды… Я ведь не могу быть уверен в том, что именно Тёмный Лорд мог говорить своим самым верным слугам за закрытыми дверьми.
Снейп не ждал, что Волдеморт выложит как на духу все свои сокровенные тайны, но был уверен в том, что если знать, какие из кусочков, мимолётных фрагментов его слов и поступков сложить вместе, то ответ обязательно появится, хотя бы проблеснёт сквозь все ненужные детали. Только дело это хлопотное, требующее времени и местами рискованное.
- Так вы собираетесь в Европу, поговорить с Гриндевальдом, и это может затянуться? – снова повернулся зельевар к седовласому волшебнику, как-то обеспокоено вглядываясь в его лицо. Что рассуждать об абстрактном, его больше волнует настоящее. В Британии и так уже неспокойно, положение Дамблдора становится всё хуже, неужели он бросит всё и всех.

И снова Снейпа ждала классическая участь шпиона: слушать и запоминать. Но на этот раз это было действительно очень важно, раз сам Альбус признавал, что не может разрешить какую-то загадку. Информационная война была для профессора привлекательна, но требовала большого напряжения.
- Мне казалось, я и так предельно внимателен в его присутствии, - этой фразой зельевар давал понять, что снижать степень своего пристального внимания в стане врага не собирается. Значит, пока все наслаждались жизнью и наивно думали, что ужасы войны остались позади, Дамблдор предпринимал попытки найти корень зла. А теперь он объявлен едва ли не сумасшедшим, которого чудом не помещают в Мунго. Как всё-таки неблагодарны и недальновидны люди.
- Так всё-таки это просто легенда или нечто большее? Каковы шансы, что Тёмный Лорд этим заинтересуется, даже если камень с ним не связан? – абсолютной глупостью сейчас казалось, что два самых могущественных волшебника Британии будут гоняться за какими-то предметами из сказки. Но Альбус же верит в них. И чего-то опять недоговаривает. – Если это действительно даст какую-то власть, над смертью или любую иную, мы не можем допустить, чтобы она оказалась в его руках.
Северус вздохнул невольно. С детьми иногда проще, чем с этими умудренными сединами волшебниками. С одной стороны, Снейпа всё ещё мучили опасения за Альбуса, который мог однажды где-то оступиться самым роковым образом, а с другой, пока Волдеморт ещё не успел ничего предпринять, зельевар понимал, что нужно успеть приложить максимум усилий для укрепления и без того шатких позиций сил Света.

Снейп снова молча кивнул, и переносицу прорезала напряжённая складка, свидетельствующая о сосредоточенности. Он не будет пытаться разгадать скрытый смысл действий и фраз Волдеморта, а беспристрастность всегда Северусу удавалась, пусть и иногда с большими усилиями. Пожалуй, сегодняшний разговор станет одним из тех воспоминаний, что он оставит в замке, отправляясь на вызов к Тёмному Лорду.
- Этого вполне достаточно, - успокоил зельевар директора, задумчиво скользя взглядом по верхушкам деревьев хогвартского леса. Он был доволен тем, что услышал сегодня. Дамблдор в самом деле знает гораздо больше, чем говорит, как всегда неохотно делится информацией. Но по крайней мере он не собирается гоняться за выдумкой и относительно чёткий план действий у него есть. А именно это Снейпа и волновало, когда он пришёл к директору. Наверное, Тёмный Лорд и не рассчитывает, что Альбус пойдёт именно этим путём, но Снейп теперь знал, на что следует обращать внимание. Появилась какая-то определённость. И наконец все события перестали быть связаны с вездесущим Поттером.
Хотя тема Даров Смерти всё ещё вызывала у Снейпа скепсис. А стал бы он сам желать ими овладеть, хотя бы прикоснуться, зная теперь, что они есть? Пожалуй, нет. Что-то рациональное подсказывало ему, что подарок у Смерти есть для человека только один. Но он успеет ещё обдумать всё, что узнал, разберёт по косточкам каждую фразу Дамблдора.
- Надеюсь, вы на верном пути. Но… - Северус запнулся, не зная, стоит ли продолжать. Безнадёжность уже ёкнула ехидно внутри. Или извечный пессимизм и набитая за годы оскомина. – Меня волнует не только далёкое будущее и все эти теории. Через полтора месяца я вполне осязаемо опять буду вынужден согласно своей роли быть привязанным к замку.
Вот так прямо без обиняков и преподавательского фанатизма. Как бы подобравшись и ещё больше сосредоточившись, Снейп упрямо не смотрел на директора. Хотя бессмысленно уже было изображать, что он задаёт свой вопрос мимоходом или из праздного интереса.
– Нашли ли уже кого-нибудь на место преподавателя защиты от тёмных искусств?

- Вы правы. Как всегда, - не мог не признать безжизненно Снейп. Расстраиваться подобным отказам Дамблдора он разучился уже много лет назад, но всё ещё казалось, что его потчуют из года в год отговорками. И он не понимал, почему. Так же, как директор не понимал, зачем зельевару эта должность. Разве не доказал он за все эти годы, что достоин. Разве не знал он достаточно врага, против которого предлагалось бороться на курсе защиты от тёмных искусств. Разве сейчас было не самое подходящее время для того, чтобы действительно научить студентов чему-то, а не дать им опять обрывочные знания, из которых в их головах осядет в лучшем случае «экспеллиармус». Всё бесполезно, всё тщетно в этом мире…
- Надеюсь, министерство всё же примет верное решение, - прогнозы Дамблдора обычно были точны, а значит, школу будут ждать перемены. В этих условиях нет смысла пытаться что-то менять. Наоборот, нужно приложить все возможные усилия, чтобы прежний порядок вещей остался неизменным. Поэтому следующей фразой Снейпа должно было стать что-то вроде  «Не наделайте глупостей, вы ведь понимаете, насколько нужны Хогвартсу». Но Альбус был так спокоен и, конечно, уверен, будто знает, что делает. Это всегда заставляло Северуса молчать и снова закрываться в себе, чувствовать неуютную, совершенно неподобающую юношескую неуверенность, что его мнение никому не важно. – Вы разрешили отчасти мои сомнения. Не смею больше отнимать ваше время.
Развернувшись, Снейп торопливо пошёл обратно к замку. Вопреки прощальным фразам неясная тревога всё ещё терзала его, но он стремился поскорее остаться с ней наедине.