Название эпизода: Meds
Дата и время: 16 февраля 1996
Участники: Ральф Хоффман (NPC), Дженис Итон.
Мунго, палата 5-2.
1995: Voldemort rises! Can you believe in that? |
Добро пожаловать на литературную форумную ролевую игру по произведениям Джоан Роулинг «Гарри Поттер».
Название ролевого проекта: RISE Рейтинг: R Система игры: эпизодическая Время действия: 1996 год Возрождение Тёмного Лорда. |
КОЛОНКА НОВОСТЕЙ
|
Очередность постов в сюжетных эпизодах |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » 1995: Voldemort rises! Can you believe in that? » Завершенные эпизоды (с 1996 года по настоящее) » Meds (16 февраля 1996)
Название эпизода: Meds
Дата и время: 16 февраля 1996
Участники: Ральф Хоффман (NPC), Дженис Итон.
Мунго, палата 5-2.
Они встречаются раньше, чем было запланировано. Но для главы аврората Ральф может найти дыры в своё расписании, тем более, что ему действительно интересно заниматься с Дженис, особенно в свете того, что сообщил ему Сметвик.
Какого чёрта вообще, драккла, он сообщил ему едва ли не самую важную информацию, определяющую почти весь курс лечения, после первого сеанса?! Впрочем, уже не важно.
Ральф мнётся у двери, но не потому, что боится войти, а потому, что обе руки у него заняты. Наконец он справляется с дверной ручкой и попадает внутрь.
— Здравствуйте, Дженис. Как самочувствие?
Хоффман бросает кипу документов на стул вместе с палочкой, подходит к кровати больной, демонстрируя ей кошку.
— Это Моргана. Полуниззла. Очень умная. И мягкая. Низзлам-то Вас можно трогать?
Низзлов ему, как обитателю маггловского мира, держать конечно же не разрешили. Зато полуниззлов — пожалуйста. Магглы верят, что кошки обладают целительными свойствами, но только маги догадываются в чём дело.
Ральф чешет кошку за ухом, но опускать её на кровать к Дженис не спешит — кто её знает. Его помошница у него в этом плане незаменимая.
— Хотите погладить? В прошлый раз Вы сказали, что предпочитаете кошек. Вы пробовали сделать то, о чём я Вас просил?
Сегодня довольно солнечно, поэтому приглушать свет в палате нет необходимости. Обыкновенный дневной и так способствует разговорам.
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
Отредактировано Bellatrix Lestrange (23 февраля, 2017г. 13:56)
К 16-ому февраля Дженис чувствует себя лучше. Она плотно сидит на успокоительных и отказываться от них не собирается — те вымывают из памяти произошедшее и не дают подступиться к мыслям о будущем. Большую часть времени Итон пялится в заколдованное окно, иногда читает. Редко. Книги её больше не увлекают.
— Замечательно, — дежурно улыбается Дженис Хоффману и отходит от окна. Усаживается на кровать.
Значит, Сметвик не услышал её просьбы гнать психиатра подальше от неё и её головы. Ничего — она с него ещё спросит.
Кошка выглядит действительно мягкой. Дженис любит кошек. Собак, конечно, больше, но кошек — тоже.
— Хочу, — сообщает Дженис, подбирая под себя здоровую ногу и напрочь игнорируя напоминание о прошлом инциденте, и тянет руку к розовому носу. Знакомится. Едва заметно улыбается, когда Моргана пробует пропахший табаком воздух у её пальцев и чихает. — И на самом деле я предпочитаю собак и люблю сладкое.
Итон держит разжатую ладонь над кошачьими ушами, ждёт. Кошка, наконец, приподнимается, утыкается лобастой головой в руку, и Дженис, улыбнувшись уже по-настоящему, осторожно ведёт подушечками пальцев с пушистой макушки по шее и вниз.
— Она очаровательна, поздравляю.
Сочинение лежит на подоконнике — подпорченный ровным, убористым почерком пергамент без единой помарки, — и Дженис чуть кивает на него.
— Можете читать.
Я.
Одинаково.
Отношусь.
Ко всем.
Временам.
Года.
Отредактировано Janis Eaton (23 февраля, 2017г. 14:24)
Ральф кивает и передаёт кошку Дженис. Моргана знает как работать с больными и он ей доверяет в этом полностью. Если Дженис будет тяжело, кошка переберётся на кровать.
— Ложитесь, как наиграетесь с кошкой. Вам нужен покой. Будете хорошо себя вести — в следующий раз приведу собаку.
Он чувствует подвох, когда ещё не берёт лист в руки. Ральф чувствует раздражение. Мимолётная радость, что Дженис, видимо, решила пойти ему навстречу, моментально улетучивается. Видимо, об остальных заданиях лучше даже не спрашивать.
Чтобы сосредоточиться, Ральф начинает стандартную процедуру. Снимает халат, превращает стул в кресло, бросает историю болезни на подоконник. Туда же выкладывает принесённые дорожные шахматы, размером чуть больше его ладони, зато все на магнитах — ничто не потеряется.
— Про шахматы Вы тоже любезно приукрасили? — без особенной надежды на успех интересуется он, опускаясь в кресло.
— Обычно людям проще сосредоточится на собственных мыслях, когда они не отвлекаются на собеседника, но я могу сесть так, как Вам удобнее, — теперь Ральф делает скидку на то, что у Дженис действительно есть поводы для паранойи.
— Я подвину тумбочку? Нам нужен стол, хотя бы временный, — он оглядывается в поисках чего-то, что не имеет отношения к личным вещам Дженис и что можно трансфигурировать, но не находит.
— Сыграем ещё в одну игру Дженис. Перед Вами восемь цветов, — он перемешивает в руке карточки и раскладывает их перед Итон. Моргана устраивается у неё в ногах и начинает мурлыкать, создавая приятный фон, — выбирайте по одному цвету от самого приятного к самому неприятному. Только не нужно ассоциаций с чем-то. Я потом спрошу Вас, какой Ваш любимый цвет. Выбирайте просто по тому, к чему сейчас лежит Ваша душа.
Они теперь часто будут играть в эту игру. Хотя, наверное, мерить уровень стресса Дженис стандартными методами не лучшая идея.
1 2 3 4
5 6 7 8
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
Аккуратно, едва ли не нежно Итон подтягивает кошку к себе и в самом деле ложится. То, что Дженис в свою очередь проделывает сейчас с Ральфом, в психологии называют позитивным подкреплением. Её домашнее задание — негативное.
В прошлом у Дженис неплохо получалось дрессировать собак.
— Играю в них просто отвратительно, — кивает Итон, запуская пальцы в густую и тёплую шерсть. Кошка у неё на бёдрах урчит, затем тянет лапы к животу, переминается. Итон сперва терпит, когда та задевает не заживший ещё до конца бок, а затем осторожно подкладывает под её когти ладонь.
Моргана тёплая. Что-то в Итон под её теплом тоже оттаивает.
— Двигайте, — отмахивается Дженис, не глядя на Ральфа. Его движения попадают в поле её бокового зрения, поэтому она не волнуется — смотрит на стену перед собой и бессознательно поглаживает кошку свободной рукой. Только потом оборачивается.
Восемь цветов, да? Итон выбирает молча, правой рукой двигая карточки чуть к себе. Сперва первую, потом шестую, вторую, седьмую, восьмую, третью, четвёртую. Пятая остаётся последней.
— И что я проиграла?
Он едва заметно кивает, когда Дженис выбирает чёрный цвет, записывает цифрами в блокнот её результаты. Конечно, глупо было бы рассчитывать на что-то другое. Зато дальше ей удаётся его удивить, хотя и не сильно.
Ральф молча собирает карточки, и только потом говорит Дженис её диагноз.
— Существует чуть больше миллиарда вариантов выбрать карточки. На мой взгляд, Вы выбрали не самый худший из них, — хотя первые две карточки, конечно, всё определяют. По крайней мере, теперь ему есть к чему стремиться. Если не изгнать чёрный с первой позиции, то по крайней мере убрать серый со второй. Это будет существенным прогрессом.
— Вижу, Вы уже можете ходить. Это хорошо. Я пришёл к Вам с двумя упражнениями, которые у Вас просто обязаны получиться. И с шахматами. Можем сыграть, или, если Вы совершенно не уверены в своих силах, я попробую научить Вас играть.
Ещё он принёс цветные карандаши, блокнот и раскраски. Но прежде чем просить Итон рисовать, им нужно пройти ещё несколько ассоциативных тестов. И то, и другое, Ральф, откровенно говоря, побаивается пробовать.
Он задумывается, потом решает не давать Итон выбора. В конце-концов, он тут врач и ему решать, как вести лечение.
— Придётся отлипнуть от Морганы на время. Для этого упражнения, как и для большинства других, нужно "заземлить" ноги. Люди не склонны по-настоящему расслабляться, если не чувствуют опоры под ногами. Спустите ногу с кровати на пол или упритесь во что-нибудь. Закройте глаза.
Ральф косит на часы, давая Дженис время.
— Хорошо. Теперь представьте, что Вы лежите на плоту, — он понижает голос, говоря почти шёпотом. Он покажет Итон, что в любом времени года есть свои прелести, — скоро весна. Представьте, что сейчас весна. Поздняя. Вам тепло, потому что Вы, разумеется, под защитой согревающих чар. Вы медленно плывёте по реке. На много-много миль вокруг нет никого, кто мог бы Вас потревожить. Только лучи солнца и щебет птиц. Вам одиноко?
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
Теперь Дженис жалеет, что никогда не интересовалась расшифровкой теста Люшера. Впрочем, она уже знает, какие цвета выбирать в следующий раз.
— Попробуйте, — безразлично пожимает она плечами на предложение сыграть в шахматы. Сколько она не сидела над доской, тридцать лет? Даже больше, пожалуй — ближе к сорока. Отец учил её, когда она ещё предпочитала коротать лето в поместье, а не на маггловских улицах.
Не без сожаления Дженис приподнимается на постели, и Моргана, недовольно крутя хвостом, устраивается на постели рядом с ней. Дженис спускает босую ногу на пол, бесконтрольно оправляет задравшуюся над шрамами рубашку, вновь тянется рукой к кошачьему боку и послушно закрывает глаза.
Итон не любит весну с восьмидесятого, но на плоту, должно быть, и правда хорошо.
Должно быть, она и правда нуждается в покое.
— Наверное, — едва пожимает плечами она, добавляет "Не знаю", а затем уверенно лжёт:
— Нет. Не одиноко.
В своём одиночестве она не признается никому.
Ральф задаёт последний вопрос чуть более резко, чтобы у Итон не было возможности соврать и утаить это от него. Она мнётся, и он понимает что к чему.
Это странно, потому что он ожидал обратного. Зато это указывает на то, что Дженис действительно нужны их встречи. Когда человеку действительно не нужна помощь, он не чувствует себя одиноким в месте, где ему хорошо. Дженис нужна помощь, хотя она отчаянно делает вид, что нет.
— Хорошо, продолжает Ральф. Вы плывёте по течению. Вода медленно убаюкивает Вас. Вы покачиваетесь на волнах, Ваши глаза закрыты. Ветер отгоняет все лишние звуки и они кажутся Вам приглушёнными, далёкими. Солнце, хотя и падает Вам на лицо, глаза не режет. И хотя у Вас ещё много времени, спать Вам нельзя. Почему? — Ральф старается проводить карандашом по бумаге как можно тише, чтобы не нарушить ненароком атмосферы, которую он так старательно возводил. Ему бы слегка приоткрыть окно, но он не хочет лишний раз браться за палочку, чтобы не выводить Дженис из состояния душевного равновесия.
Тем более, что ему и так придётся это сделать.
— Вы всё ещё на плоту. Но Вы больше не одна. Представьте, что Вы слышите, будто кто-то зовёт на помощь. Можете описать этот голос? Это ребёнок или взрослый? Мужчина или женщина?
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
Когда птицы затихают, тишина становится тревожной, и в том, как светит солнце, Итон видится что-то неестественное.
Почему ей нельзя спать? Всё очень просто.
— Я на этой реке не одна, — и, хотя Дженис не поворачивает к Хоффману головы и не открывает глаз, её улыбка предназначена именно ему. Ничего хорошего в этой улыбке нет. Итон улыбалась также перед тем, как затянуть Ахелитус на шее малыша Никки.
Они с ним ещё встретятся. Она уже ждёт этой встречи — так же, как ждут её. Её никогда не оставят одну — и она их тоже не оставит.
У Хоффмана хороший голос. Итон представляет себе крик о помощи с правого берега и открывает глаза.
Кто бы там ни кричал, спасти его — даже в своём воображении, — она не сможет. Её уже слишком поздно спасать.
— Женщина лет тридцати. Голос по-южному мягкий. Она скорее в отчаянии, чем напугана.
Моргана ёрзает на одеяле, утыкается лбом ей под ладонь, и Итон послушно прочёсывает её шерсть пальцами.
Итон злится на Хоффмана — и на себя.
— Это всё?
Отредактировано Janis Eaton (23 февраля, 2017г. 16:55)
Ральф торопливо дописывает в блокнот ответы Дженис, больше не цепляясь за только что созданную идиллию. Наверное, он слишком поторопился с этим упражнением.
— Простите, Дженис, мне не следовало уводить Вас эти дебри. Я надеялся, Вы сможете помочь тому, кто кричит, — Ральф замолкает. Дженис не нужно об этом знать.
— Да, как скажете, — он бы прекратил в любом случае, но пусть Итон поймёт, что он ничего не будет делать против её воли.
— Теперь в шахматы? Белые или чёрные?
Он расставляет фигуры, и на это нужно время. Они слиплись между собой, потому что магниты в них несоизмеримо большие по сравнению с крохотными размерами. Если у них зайдёт это дело, нужно будет раздобыть нормальную доску. Ральф педантично расставляет фигуры точно по центру клеток.
— Чем Вы руководствуетесь при выборе цвета, если не секрет? Белые ассоциируются у Вас со светом, а чёрные с тьмой? Или Вы достаточно сильны в шахматной стратегии, чтобы ассоциировать белых с нападающей стороной, а чёрных с защищающейся?
Хоффман мог бы поставить ей детский мат, наверное. Но он, разумеется, этого не делает, почти не смотрит на доску, не задумывается, куда ставит фигуры.
Ральф не хочет выигрывать Дженис Итон.
На самом деле, это очень интересно, смотреть как Глава аврората играет в шахматы. Можно сделать много выводов и поволноваться за будущее магической Британии.
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
Что помогать уже некому, Дженис не говорит. В её фантазии, затихающей, исчезающей, никого не осталось.
— Белые, — усмехается Итон, располагаясь на кровати удобнее. Прикрывает ноги одеялом. Кошка терпит, ворочается вместе с ней. Машет хвостом — недовольно, — и пока не урчит, но под лаской Дженис успокаивается, вновь сворачивается клубком, выспростав одну лапу из-под себя. — Белые ходят первыми, — поясняет Дженис и только потом снимает с губ усмешку. Подтягивает к себе сигареты и пепельницу и, когда фигуры занимают свои места, скучно двигает е2 на е4.
Конь ходит буквой "L", если ей не изменяет память. Атака конём на ферзя называется гарде, но до этого ещё нужно дожить.
Итон выдвигает вперёд три пешки, поддерживает одну из них слоном, затем ставит в связку коней. Всё — не выходя за свою половину поля, не переходя в атаку. Это не её стиль, но так правильно — так учил отец.
— Что вам пообещал Сметвик?
Итон могла бы дать больше. Она всегда может дать больше.
Отредактировано Janis Eaton (23 февраля, 2017г. 18:10)
Значит, всё-таки возможность атаковать, делает вывод Ральф. Дженис опять тянется к сигаретам, что ему, конечно же, не по нраву.
Она ему снова соврала. Она всё-таки умеет играть. Хотя стратегия защиты весьма несвойственна белым. Белые на шаг впереди, так почему бы им не воспользоваться этим?
Ральф слишком мало знаком с политикой, чтобы проводить или не проводить аналогии с действиями министерства против пожирателей смерти.
— Никогда бы не сказал, что вы предпочитаете защиту нападению, — отмечает Ральф, отправляясь в атаку. Ему тоже куда больше по душе стратегия защиты, но они не могут позволить себе растягивать партию на часы.
Распространённая ошибка людей, плохо играющих в шахматы — ставить всё на ферзя, как на самую сильную фигуру. Они настолько увлечены его спасением, что забывают про все остальные фигуры.
Итон не такая. Она не трогает ферзя и почти не обращает внимания на другие тяжёлые фигуры. Жаль, Ральфу пока не удаётся понять, врождённое это у неё или всего лишь мастерство.
— Мы просто старые друзья. Я не могу отказывать друзьям, когда они просят меня об услуге, — конечно, работа Ральфа ещё и подкреплена материально, но это всё вторично. Никакие деньги не заставили бы его работать с Дженис, если бы он сам не захотел ей помочь. Никакие деньги не заставили бы его вернуться в Мунго, если бы просьба исходила от кого-нибудь другого, не Гиппократа.
Он задумывается настолько, что упускает собственного ферзя. Партия заканчивается в два счёта.
— Задумался. Виноват. Ещё партию? Я обещаю быть внимательнее, — он расставляет фигуры снова.
— Не любил вести в детстве активную игру ферзём. Или королевой. Мне больше нравится это название. Никогда не понимал, почему королева должна быть сильнее своего мужа, — замечает он, выдвигая ферзя вперёд и атакуя ладью Дженис.
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
Табачному дыму Моргана морщится, чихает. Прикрывает лапой нос, а затем и вовсе утыкается им куда-то в складки рубашки Дженис, и Дженис, тяжело вздохнув, тушит до поры до времени сигарету.
— Издержки профессии, — объясняет она свой выбор.
В шахматах Дженис ведёт себя лучше, чем в жизни: не трогает ферзя, позволяя ему прятаться за остальными фигурами до поры до времени — но кое-что всё же протаскивает с собой в игру. Например, она очень неохотно жертвует своими фигурами, и всё время, пока не приходит момент расстаться, те стоят в надёжных связках.
— Я знаю Сметвика почти тридцать лет. Он не упоминал о вас.
В самом конце Дженис расставляет ловушку на коня, и почти сразу партия заканчивается.
Они играют снова.
— Зато она меньше значит, — Дженис закрывает ладью слоном, открывая встречную угрозу чёрному ферзю. За слона она не беспокоится — того поддерживает конь. — Всё держится на короле. Без него партия заканчивается.
Вынужденная увести слона из связки с пешкой, пешку Дженис теряет. С опозданием догадывается:
— Хотите обсудить мой брак, док?
Ральф не сомневался в талантах Морганы, но он прячет улыбку, когда Дженис откладывает сигарету. Тоже победа, пусть и маленькая.
Хоффман замечает, что она медлит не только, когда дело касается крупных фигур. Посмотреть на доску — Дженис даже с пешкой не готова расстаться. Что в дальнейшем, разумеется, влечёт за собой необратимые последствия. У Хоффмана так и чешутся руки записать.
— Думаю, он считает меня последним... негодяем. Но я считаю, что разбираться с психическими увечьями дело не менее благородное, чем латать физические, — он кивает на гипс на ноге Дженис, — даже если это необходимо лишь в мире магглов.
Ральф разочарованно стучит пальцами по столу, забывая о времени. Надо бы отыграться для приличия.
— Последняя партия, — им ещё нужно повторить тест Люшера, а кто знает, сколько осталось времени. Ральф кидает взгляд на часы на часы. Десять минут, у них всего десять минут.
— Странно, что всё держится на фигуре, которая на самом деле может меньше, чем обычная пешка, — Хоффман взывает к чувству внутреннего долга и сознательно игнорирует угрозу для своего коня. Хотя Итон придётся потерять пешку ходом раньше. Тоже неплохая защита.
С Дженис станется выгнать его, когда кончится время.
— Да, я хочу обсудить Ваш брак, Дженис, — Ральф не смотрит, как она ставит ему мат, — но только при одном условии. Если Вы сами захотите рассказать. Я думаю, это будет не сегодня. Вам осталось терпеть моё общество четыре с половиной минуты, если, конечно, Вы не захотите больше.
Ральф складывает фигуры обратно в коробку, разлепляя слепившиеся фигуры.
— Могу оставить Вам шахматы, если найдёте, с кем поиграть. Сметвик умел. В молодости точно, — Ральф останавливается, смотрит Дженис в глаза, чуть наклоняясь к ней.
— Давайте попробуем ещё раз, Дженис. Я сделаю Вам массаж. Это будет не больно, я обещаю. Вы будете полностью контролировать ситуацию, и я уберусь из этой комнаты по первому Вашему требованию. Я думаю, это поможет Вам уснуть.
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
В шахматах Дженис не рискует напрасно. В шахматах, как и в жизни, её король защищён со всех сторон — она совершает ошибку своим нежеланием оставлять ему пространство для маневра, оставляя вместо них пути отхода. В шахматах она намечает себе несколько целей в стане врага и идёт к ним, не размениваясь по мелочам.
Выиграв в третий раз, Дженис не чувствует ничего.
— Лучше оставьте мне кошку, — улыбается она. Обсуждать Тома, как и комментировать своё нежелание, она не намерена. Ей просто нечего сказать. — Кошка мне понравилась.
А со Сметвиком и без шахмат есть чем заняться. Они говорят — много, но больше пьют. Иногда ему удаётся заставить её поесть.
Точно так же, как Хоффман наклоняется к ней, Итон невольно отклоняется назад.
— Нет.
Она ведь просила его больше никогда её не трогать, разве нет?
— У меня достаточно зелий, чтобы спать спокойно.
— Моргана на работе. Она почти психотерапевт. И разве Вы не знаете, что в Мунго запрещено проносить животных. Вам просто привиделось, — Хоффман улыбается. Он бы почесал кошку за ухом, но она занята на кровати Дженис.
— Я приглашу её на нашу следующую встречу. Или собаку. Я запомнил, что Вы предпочитаете собак.
В отличие от котов, собаки действительно служат психотерапевтам добрую службу. Итон сейчас немногим отличается от ребёнка на суде, которому необходимо избавится от стресса и найти в себе силы ничего не утаивать.
— Как скажете. Последний штрих, — Ральф не настаивает, раскладывает перед Итон знакомые ей карточки. процедура ей знакома. Он записывает результаты в блокнот.
Ральф встаёт, собирает вещи. Моргана, чувствуя, что их визит подходит к концу напоследок трётся об Дженис.
— Я не думал, что Вам нравится сидеть на зельях. Они вызывают привыкание и зависимость. Странно, что Вы можете себе позволить подобное, — вообще-то не в его правилах давить на пациентов, но Итон действительно вынуждает его. Ральф улыбается немного виновато. Видимо, они со Сметвиком действительно старые друзья, раз так усердно играют на одном поле, хотя на первый взгляд и подумать невозможно.
— Я бы дал Вам домашнее задание, но Вы ведь всё равно не будете делать. Просто выражу надежду, что Вы не забуте про упражнения. И захотите со мной о чём-нибудь поговорить в следующий раз.
Он кивает Дженис на прощание. Моргана спрыгивает с её кровати, и Ральф, аккуратно поднимая мохнатый комок, оставляет Дженис в одиночестве.
[nick]Ralph Hoffman[/nick][icon]http://se.uploads.ru/t/ZPsBN.png[/icon][info]<b>Ральф Хоффман, 56<sup>y.o.</sup></a></b><br><i>мозгоправ</i>[/info]
Вы здесь » 1995: Voldemort rises! Can you believe in that? » Завершенные эпизоды (с 1996 года по настоящее) » Meds (16 февраля 1996)