Поначалу, когда Рону сказали, что в холле его ждет аврор МакГрат, чтобы проводить в Мунго, рыжий этому совершенно не обрадовался. Даже если его не ведут на место убийства Амбридж, чтобы взять показания и пожурить, возвращаться в больницу, где стоит резкий запах дезинфицирующего зелья и постоянно кто-то умирает, все равно не хотелось. Лучше было бы... да хоть ту же Выручай-комнату попристальнее поизучать! Но кто Рона спрашивает?
А потом МакГрат, уже знакомый рыжему по лету в «Норе», рассказал, к кому именно они идут, и Уизли быстро перестал ныть. Итон! Живая! Охре... В смысле, ну ничего себе!
Но когда Рон вошел в палату и увидел главного аврора, он понял, что особый восторг выражать не стоит: где бы ни была Итон, это, по всему видать, был далеко не курорт. Рыжий насупился и сжал руки в карманах в кулаки. Вот она, война. Может, иногда люди на ней и не умирают, но калечат их – будь здоров. И все это – пока они там, в школе, учат Гербологию и эссе пишут!
- Что с вами стряслось? – спросил Рон, садясь «верхом» на стул у пустой кровати. – Ко мне парень приходил, Дэвис, он сказал, что вы умерли. А МакГрат ничего не рассказывает. Ни про вас, ни про это... тху.. тха – это вот все, в общем. Хотя после нападения я все равно вряд ли смогу выбираться из школы так легко, как раньше.
Честно говоря, Уизли вообще не очень понимал, как маггловская самооборона может ему помочь против тех же пожирателей. Итон вон и навыки главы Аврората не спасли.

- Ай, каким там молодцом! – Рон только рукой махнул. – Хорошо, что вы меня не видели, а то нарезал бы я сейчас круги по палате, тренируя щиты и уворачиваясь от подзатыльников.
Уизли понимал, что Итон сказала ему неправду – не всю правду. Задень её только слегка – она нашла бы способ предупредить Дэвиса, что раздавать её добро еще рано. Да и вообще: что за странная привычка перед каждой операцией составлять завещание? Может, эта просто была какой-то особенной?
Но допрашивать главу Аврората было плохой идеей, и рыжий только устало потер лоб.
- Ну, в общем, мы сидели в Выручай-комнате. Это такая штука в Хогвартсе, которая раньше была страшной тайной, а теперь о ней каждая собака знает. В общем, фишка в том, что пока мы там были, никто её открыть не смог бы с другой стороны. И все было бы хорошо, если бы... Короче, струхнул я. Сам не свой был, не знаю, что нашло. Выскочил с палочкой наперевес – а там этот, Долохов. И Сами-Знаете-Кто.
Рон поежился. В палате будто стало холоднее, а в висках запульсировала боль, заставив рыжего поморщиться. «Надо будет после возвращения из Мунго снова к Выручайке подойти. Наверняка мы просто что-то упускаем».
- Ну, в общем, понятное дело, внимание на меня только Долохов и обратил. И давай закидывать ступефаями. Я, дурак, не понял, что он меня просто отвлекал – и отбивался по-серьезному. А потом до нас с Гермионой добралась какая-то темномагическая пакость – и все, её уложили в Мунго на неделю, а я до сих пор хожу в сквибах. Спасибо Дамблдору – прикрыл нас. В общем, ваших надежд я не оправдал. В следующий раз можете обойти меня в своем завещании.
Рон поскреб затылок – боль перебралась туда и мешала сосредоточиться.
- Кстати, миссис Итон... А что это все значило? Я воспоминания посмотрел, но... В общем, если это был урок, то я его не очень понял.

- Да так, ерунда, - Рон дернулся, не желая мусолить эту тему. Не хватало еще, чтобы Итон начала его жалеть. Лежащая на больничной койке побитая глава Аврората жалеет глупого пацаненка, нарвавшегося на неприятности только по собственной глупости.
Он чувствовал, что понемногу раздражается, хотя его догадка о том, зачем Итон отдала ему эту часть своих воспоминаний, оказалась верной. Но вся эта затея казалась ему слишком сентиментальной и слишком... слишком. Странное чувство – раньше Рон с большим уважением относился к истории своей семьи.
- Они были клевые, - пересилив  себя, сказал рыжий и переключился на более интересную для себя тему: - А что это был за Пиритс? Это пожиратель, да? Как Долохов? Вы его тогда нашли?
Мысль о так и не показанном сражении с плохими ребятами действительно не давала Рону покоя. Но еще он надеялся, что, вспоминая о далеком прошлом, Итон войдет во вкус и все-таки расскажет, что произошло во время нападения на Хогвартс.

- Обалдеть, - честно признался Рон. – А почему «хотели»? Не вышло? Сопротивлялся, что ли?
В пятнадцать лет гибель Пожирателя при задержании, да еще и произошедшая до твоего рождения, кажется просто крышесносящим приключением крутых полумифических дядьев. Осознание того, что убивать – даже Пожирателя – трудно и по-хорошему-то совсем неправильно, придет намного позже. А пока Рон лишь понимающе ухмыльнулся и махнул рукой: мол, можете не отвечать.
А вот на неудобный вопрос Итон сам Уизли ответ дал, причем не чувствуя особенной неловкости: о многих подробностях родительской молодости он узнавал только сейчас, когда  отголоски тех событий настойчиво стучались в его собственную жизнь, и такое положение вещей долгое время казалось ему нормальным – наверное, до тех пор, пока Итон не начала рассказывать ему про Прюэттов.
- Нет. До этого лета я о вас ничего не знал. Но, - Рон пожал плечами, - вы не обижайтесь: к тому моменту, как я родился, героями были уже Билл и Чарли. Про них мама говорила охотнее, чем про своих братьев и тем более их друзей. А вас, вроде, и в стране даже не было. Так что у них, видимо, просто не было повода.

Рон был почти уверен, что у него отвисла челюсть – как у придурковатых  героев магических комиксов. А если и нет, вид у него все равно наверняка  был донельзя дурацкий, и слава Мерлиновой бороде, что Итон предпочитала изучать стену, а не его самого, дав ему тем самым собрать мысли в кучу.
В семье Уизли к обряду принятия в род относились достаточно формально, считая лишь поводом собраться вместе, поэтому и крестных выбирали... ну, без расчета на перспективу. Слишком много было детей, чтобы на них хватало проверенных друзей семьи, и Рон порой думал, что ему крестных попросту не досталось. Но не слишком переживал: гости, приходящие в «Нору», обычно приносили кулек сладостей на всех детей и особенно никого не выделяли. Он, конечно, видел, как Гарри привязан к Сириусу, но объяснял это просто: у друга долгое время не было никого, кто мог хотя бы с натяжкой считаться семьей, и не будь Нюхалз его крестным отцом, но относись так же, мало что поменялось бы. Сам Рон потребности в крестных не ощущал и своим положением был доволен. Но почему-то последние слова Итон вдруг задели его, и рыжий упрямо вскинул голову, принимая решение.
- Я против, - он нахмурился и неожиданно зло выпалил: - Переживать за меня можно было бы пятнадцать последних лет. И не так.
Рон помолчал немного, справляясь с внезапно нахлынувшим раздражением, а потом спокойно добавил:
- Я как-нибудь справлюсь. В любом случае, вы не худший вариант. Главное, что не тетушка Мюриэль.
Вряд ли это прозвучало убедительно, поэтому рыжий решил прибегнуть к рациональным доводам – если вдуматься, именно их ни он, ни его крестная никогда не слушали:
- И мне все равно нельзя сейчас проводить ритуал. Проклятье, все такое. Кто знает, как подействуют чары, только деньги на ритуалиста переведете.
Уизли говорил небрежно, нарочито растягивая гласные, как делают все подростки, когда пытаются казаться взрослее, чем они есть. Но он ясно осознавал, что – если уж и правда обязательно нужно его слово – он никогда на это не пойдет. Не потому что ему нужен еще один родственник. Просто он не трус. Он племянник Прюэттов, а это все-таки должно что-то значить.
Может быть, и для Итон тоже.