Магловский Лондон Рона оглушил.
Когда гриффиндорцы без приключений выбрались из Мунго и немного поплутали по проулкам, за очередным поворотом  перед ними вдруг разлилось настоящее людское море. Уизли давно не видел такого скопления маглов… Да что там: такого скопления маглов он не видел никогда! Люди неслись мимо, налетали на него, нервно бурчали извинения и топали дальше. Гудели машины, подчиняясь трехцветному миганию светящихся штук на столбах, переливались огни нелепейших рекламных картинок, в витринах магазинов, в которых то и дело отражалось растерянное Роново лицо, были выставлены странные предметы непонятного назначения, а обрывки фраз, долетавшие до пятикурсника, не несли в себе ровно никакого смысла.
Рыжий как никогда ощутил свою беспомощность. Раньше ему казалось, что, если магия к нему не вернется, он сможет уйти к маглам и оставшуюся жизнь влачить унылое неволшебное существование, но теперь Рон задумался: а сможет ли он так просто влиться в мир простецов? Или так навсегда и останется чудаком, шарахающимся от автомобильной сирены?
Толпа в очередной раз оттеснила его, и рыжий едва смог различить впереди лимонный маячок трансфигурированной мантии Гермионы. Хорошо все-таки, что она пошла с ними – неизвестно, смогли бы они с Гарри найти путь на Гриммо.  Но Гермионе Рон этого, конечно, не сказал. Как и с огромным трудом избежал соблазна схватить подругу за рукав и попросить не отходить далеко. К огромному облегчению, совсем скоро они вдруг вынырнули из толпы и, пройдя по гораздо более тихим улицам, оказались перед обветшалыми домами с грязными стеклами окон – Гриммо 11 и 13 по-прежнему не выдавали посторонним тайну своего невидимого до поры соседа.

По пути, к счастью, не случилось ничего непоправимого: никого не арестовали, ни к кому не пристали агрессивные подростки, никого не спровоцировали на Ступефай и даже ноги никому особо не оттоптали, хотя выражение лица Рона говорило о сильном впечатлении, которое маггловский мир на него произвёл. Напряжение, которое не покидало Гермиону, пока они втроём добирались по городу, отпустило, когда они переступили порог дома Сириуса. Только оказавшись в окружении магии, она почувствовала себя в безопасности и, поймав себя на этом ощущении, удивилась и даже немного огорчилась: получалось, как будто мир, в котором она родилась и провела пока что большую часть жизни, постепенно переставал восприниматься ею как родной и безопасный. Наверное, это началось после Хэллоуина, а Грейнджер тогда и не заметила.
– В порядке я, тихо! – шикнула она на Гарри, но опоздала.
– Опять грязнокровное отродье и предатели крови в моём доме! – завопила покойная матушка Сириуса, вынуждая Гермиону поморщиться и потянуться за волшебной палочкой. Летом, когда они все были на Гриммо, миссис Уизли показала заклинание, которым можно было заставить портрет снова заснуть, так что Грейнджер намеревалась его испытать. – О, от этой мерзкой вони не спасёт никакое средство!
Слух у старой ведьмы был острее, наверное, чем у хищника, даром что всего лишь нарисованная и вообще-то давным-давно почившая. На крики миссис Блэк Гермиона, разумеется, ничуть не обиделась и даже не обратила бы внимания, если бы они не были настолько громкими и не отвлекали от их очень важной цели. А ещё казалось, что каждый вопль отдавался тянущим неприятным чувством в груди, как будто не до конца вылеченное проклятье подпитывалось ненавистью бывшей хозяйки дома. Это, конечно, было не так, да и очередной этап лечения ждал Гермиону только через несколько часов, так что она просто потянула друзей подальше от двери, предварительно несколькими взмахами волшебной палочки отправив Вальбургу Блэк в сон.
– Кто вздумает кричать и звать орденцев во весь голос, получит затрещину и будет проклят на ежедневную зубрёжку в течение месяца! – очень угрожающим шёпотом предупредила Грейнджер, направляясь к гостиной – обычно дежурные проводили время там или на кухне.
Так оно и оказалось: сквозь неплотно прикрытую дверь в гостиную сочился мягкий свет, так что ребятам оставалось только войти, постучав, и узнать, с кем им предстоит иметь дело.

[nick]Hermione Granger[/nick][icon]http://s2.uploads.ru/b2ncJ.jpg[/icon][info]<img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png"><br><b>Гермиона Грейнджер, 16</b><br>ШЧиВ Хогвартс. Гриффиндор, 5<br><img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png">[/info]

Едва они оказались в мрачном пропахшем плесенью коридоре дома Сириуса, Рон облегченно вздохнул. Родовое гнездо Блэков он искренне ненавидел (в основном потому, что по поручению матери отдраил тут каждый угол), но здесь все дышало старой доброй магией, пропитавшей каждый миллиметр стен в унылых подтеках и обшарпанного пола. А главное – здесь было тихо!
Правда, ненадолго.
- Вот же старая кошелка! Никак не угомонится! – взмутился Уизли и погрозил орущему портрету кулаком, пока Гермиона вытаскивала свою волшебную палочку. Вальбурга Блэк была какой-то там Роновой пра-пра-пра, и рыжий испытывал перед подругой некоторую неловкость по этому поводу. Будто у тебя есть полоумный прадедушка, который в периоды особо глубокого старческого маразма осыпает крепкими ругательствами всех гостей, особенно тех, что помоложе.
Расправившись с психованной старушенцией, Гермиона грозно зыркнула на них с Гарри и строгим шепотом приказала им молчать. С ней вообще сегодня было страшно спорить – вон какая деловая. Неделя безделья в больнице сказывается, видимо. Поэтому Рон обменялся с Гарри саркастичным взглядами и молча последовал в гостиную. Где их уж ждали.
Уизли больше бы обрадовался Люпину, а уж особенно кому-то из своей семьи. Миссис Тонкс он почти не знал и не ждал, что она отнесется к судьбе его брата серьезно. Но все же медлить было нельзя, и он рубанул сплеча, решив, что в случае чего друзья помогут с конкретикой:
- Мы из Мунго. Амбридж кто-то грохнул, а они все хотят свалить на Перси. Надо найти убийцу и вытащить этого придурка из допросной Аврората. Вот.

Отредактировано Ronald Weasley (6 марта, 2017г. 14:02)

Как и Рон, Гермиона больше обрадовалась бы профессору Люпину, Аластору Муди или кому-то из семьи Уизли, кого они хорошо знали, ну хотя бы Нимфадоре – с ней, которая была не намного старше, всегда было проще найти общий язык. Как и Гарри, Грейнджер в первый момент поразилась внешнему сходству миссис Тонкс со старшей сестрой, которое, конечно же, тут же рассеялось, стоило лишь Андромеде выйти из темноты на свет – тут же стали очевидны и более светлый цвет глаз и волос, и приятное, не искажённое гримасой фанатичной ярости лицо, и даже движения, от которых ничуть не веяло угрозой. И всё же Гермиона невольно успела покрепче сжать ещё ранее извлечённую для неравного боя с портретом  волшебную палочку, когда сердце пропустило удар, прежде чем иллюзия была разрушена сперва голосом миссис Тонкс, а потом и ответом Рона. Палочку Грейнджер тут же спрятала в чехол под рукавом и глубоко вздохнула, прогоняя последние остатки неуместного наваждения. Подумав о том, что миссис Тонкс могла заметить её реакцию, и это могло задеть совершенно ни в чём не виноватого человека, заставила Грейнджер немного устыдиться, поэтому она позволила друзьям взять на себя инициативу, хотя после слов Гарри всё же добавила комментарий, посчитав, что недопонимания ничему не помогут:
– Амбридж несколько дней назад доставили в охраняемую палату неподалёку от моей, но сегодня она умерла, причём в присутствии Перси, из-за чего его, видимо, задержали как свидетеля, – успокаивающе посмотрев на Рона, проговорила Гермиона, очень надеясь, что всё так и сложилось и Перси не арестовали по подозрению в убийстве. В Аврорат очень хотелось верить, но история жизни Сириуса вносила свои коррективы в это желание. – Мы решили, что Ордену нужно узнать о случившемся как можно скорее. И... предпринять меры.

[nick]Hermione Granger[/nick][icon]http://s2.uploads.ru/b2ncJ.jpg[/icon][info]<img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png"><br><b>Гермиона Грейнджер, 16</b><br>ШЧиВ Хогвартс. Гриффиндор, 5<br><img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png">[/info]

[AVA]http://s1.uploads.ru/KOzJa.jpg[/AVA]Соболь Андромеды закружился перед ним, когда Артур только-только отошел от тележки с жареными каштанами, направляясь как раз на Гриммо. Послание Андромеды, лаконичное, но тем еще более тревожащее, заставило Уизли торопливо запихнуть кулек в карман потертого плаща и поскорее заскочить в ближайшую подворотню, чтобы аппарировать поблизости от штаб-квартиры.
Какие дети, что понадобилось детям на Гриммо, думал он, прекрасно догадываясь об ответе на первым вопрос и страшась узнать ответ на второй - он все никак не мог поверить в то, что совсем недавно Волдеморт осмелился напасть на Хогвартс, и теперь боялся, что прибытие детей в штаб могло означать повторное нападение, к которому они не были готовы.
Громадина дома встретила его привычной мрачностью, дверь распахнулась, строптиво скрипнув, однако Вальбурга на удивление молчала - впрочем, Артур обратил на это внимание лишь задним числом, когда, подуспокоившись, мог отметить подобные мелочи.
Не раздеваясь, не мешкая, он пронесся по коридору на голоса, сунулся в гостиную - так и есть, дети. Те самые, которым на месте не сидится. Ох и задаст Молли им всем троим головомойку, когда узнает.
- Что случилось? Почему вы здесь, Рон? - за время, потребовавшееся на прибытие на Гриммо, Артур уже успел взять себя в руки - случись что-то по-настоящему страшное, вряд ли патронус прибыл бы от Андромеды, которая дежурила сегодня в штабе - и теперь ждал известия о каких-нибудь проказах сына, его лучшего друга и Гермионы, которую не иначе как что-то держало рядом с двумя беспокойными мальчишками. - Как ты вообще здесь оказался? Мадам Помфри знает, что ты разгуливаешь по Лондону? Что вы покинули школу?
Мадам Помфри, конечно, была бы крайне недовольна - Рон все еще находился на ее попечении, даже вернувшись к учебе - но Артур даже представить себе не мог, как отреагирует профессор МакГонагалл на эту самовольную выходку. И надеялся, что у ребят есть крайне веская причина находиться в гостиной штаба Ордена.
- А ты, Гермиона? Разве ты не должна быть в Мунго? Гарри? - обращаясь ко всем сразу, мистер Уизли с недовольством разматывал шарф, связанный женой, игнорируя аппетитный дух уже, наверное, остывших каштанов из кармана.

Отредактировано Master of Death (26 апреля, 2017г. 12:20)

Гарри не вмешивался в разговор Рона с отцом - точнее, монолог, учитывая, как экспрессивно друг излагал произошедшие события, да так, что не усыпи Гермиона портрет заранее, перевозбудившуюся от такого шума Вальбургу еще долго не смогли бы угомонить. Наверное, можно было считать миссию выполненной: Орден оповещен, Перси вызволят, настоящего виновника непременно найдут по горячим следам.
Гарри готов был поклясться - то, что Амбридж убили сегодня, напрямую связано с неудавшейся атакой на Хогвартс, и за всем этим стоит ни кто иной, как Волдеморт и его приспешники. Судя по тому, что Гарри узнал от друзей, Волдеморту пришлось ретироваться, когда появился Дамблдор, несомненно, он жаждал реванша, жаждал отыграться. Интересно, где...
Додумать Гарри не успел. Когда его мысли перекинулись на темного лорда, голос Рона как бы отдалился, а в голове запульсировала знакомая боль, с которой он не раз просыпался летом - правда, в Хогвартсе приступы почти прошли.
Двигаясь автоматически, Гарри сделал шаг, поднимая руку ко лбу, а потом ему словно в глаза засветило люмос максима, да так, что нестерпимая резь прокатилась по голове ослепительно белой волной, за которой хлынула чернота, движение, звук - крик, который, тем не менее, казался удаляющимся, и быстро сменился другими звуками, словно бы плеском воды, шорохом, скрипом...
Тьма не рассеялась полностью, но света хватало, чтобы различить фигуры, облаченные в черные плащи, окружившие человека, на коленях стоящего в центре круга.
Гарри опустил глаза - в неверном свете пальцы, вертящие странную узловатую палочку казались неестественно, мертвенно-бледными и длинными. Он снова перевел взгляд на человека - теперь Гарри узнал его, это был новый министр - и произнес:
- Убей его, Рудольфус.
Полыхнуло зеленым, Скримджер упал вперед, а Гарри понял, что отдаленный крик никуда не девался, что кричит он сам. Озеро, лес, все растаяло, вместо этого перед глазами почему-то вертелся темный потолок незнакомого помещения, а зрение все никак не может сфокусироваться на лицах - настолько сильно болит шрам, который он рефлекторно зажал рукой.

[AVA]http://s1.uploads.ru/KOzJa.jpg[/AVA]
При упоминании Перси Артур остановился и замешкался, растерянно дергая шарф, обмотанный вокруг шеи по меньшей мере трижды. Сын, сделавший выбор между семьей и карьерой в пользу последней, попал в неприятности, судя по рассказу Рона, и Артур обеспокоенно шагнул к вестнику несчастья, позабыв и про шарф, и про каштаны.
- Мерлин великий, - растерянно взмахнул он руками, готовый с равным энтузиазмом как броситься назад, в Министерство, чтобы выяснять все там, так и отправиться прямиком в Мунго, надеясь помочь Персивалю. - А Перси? Перси не пострадал?
Он оглянулся на Андромеду в поисках поддержки - уж ей-то должно было быть хорошо знакомо это тянущее беспокойство за ребенка - и принялся вновь заматывать шею шарфом.
- Надо было остаться в Мунго, оттуда дать мне знать, - пробормотал он, однако в голосе не было ни упрека, ни укора - сплошное беспокойство и озабоченность судьбой Перси. Из рассказа младшего сына Артур сделал в целом верный, но в деталях все же некорректный вывод о том, что и Перси пострадал при обстоятельствах смерти Амбридж, ни на минуту не допустив и мысли, что Перси мог быть не свидетелем, а подозреваемым, пусть и в глазах Аврората. Сама же новость о смерти Долорес прошла пока стороной, чтобы вернуться позже - уже в Норе, поселяя неуверенность в безопасности кого бы то ни было из членов обширного семейства.
- Да, да, Гермиона права, я немедленно отправлюсь в Мунго, выясню...
Что именно он собрался выяснять, Артур еще не знал - как не думал и о том, насколько вообще будет уместно его присутствие в Мунго, откуда наверняка уже авроры забрали Перси.
Он торопливо обежал взглядом лицо Гермионы, надеясь, что та и впрямь в порядке, как утверждает, и перевел взгляд на Гарри.
Вот с ним точно было не все в порядке - мало того, что он не сказал еще ни слова, но и двинулся будто неисправный маггловский механизм, как-то дерганно и бесцельно, а затем вскинул руку ко лбу.
Едва ли кому-то из присутствующих нужно было дополнительных доказательств, что дело в шраме - и Артур шагнул вперед, ужасаясь этому крику, который издавал мальчик, и одновременно полный решимости сделать все, от него зависящее, чтобы облегчить страдания Избранного.
Крик Гарри смешался с испуганным аханьем Гермионы, и Артур протиснулся к упавшему мальчику, опустился на колени рядом, обхватил его за плечи, чтобы помочь подняться.
- Rennervate! - он осторожно коснулся кончиком волшебной палочки плеча Гарри, глядя на то, как по лбу юноши, частично загороженному рукой, расползается мертвенная бледность. - Гарри, ты можешь встать? Давай посадим тебя куда-нибудь... Рон, подай чашку!
То, о чем так осторожно, экивоками предупреждал Дамблдор, вновь произошло - и Артур не знал, пугает ли его больше то, что о природе этих приступов почти ничего не известно, или то, что догадки Ордена могут быть верны на сто процентов.
- Я думаю, о том, что происходит, должен узнать Дамблдор, - неожиданно спокойно проговорил он, не ожидая ни согласий, ни возражений, и тут же выпустил собственного Патронуса, велев ему найти директора и передать, что того срочно ждут в доме на Гриммо. - Я дождусь его здесь и только потом отправлюсь в Мунго.

Гарри дышал, как после хорошей пробежки, вернее, после хорошего заплыва - если учесть, что майка под мантией, судя по всему, насквозь пропиталась потом. Зубы лязгнули о край чашки, и он, довершая образ, поперхнулся, закашлявшись, вода хлынула носом, а небо обожгло, как будто в чашке был огневиски. Голоса все еще долетали обрывками. Дамблдор... Дамблдор! Конечно! Рефлекторно выпустив чашку, Гарри приподнялся в кресле и сгреб наклонившегося над ним Рона за отворот мантии.
- Дамблдор! - эхом повторил он, изо всех сил пытаясь сфокусироваться, но перед глазами - очки съехали куда-то на бок - все плыло, в том числе и от тупой, пульсирующей боли, не дающей сосредоточиться. И все же, выпуская мантию друга и оседая обратно на продавленную спинку, Гарри умудрялся не то шептать, не то просто шевелить губами, потому что своего голоса за шумом крови в ушах он не слышал: - Министр... он мертв... его убили... я убил...
Перед глазами снова и снова вставала жуткая картина. Что это? Видение? Как сон, который он видел летом? Но сейчас он же не спал! Как же раскалывается голова...
- Позовите Дамблдора, - не отнимая ладони ото лба, словно, если он опустит руку, она расколется, как гнилой орех, чуть тверже потребовал Гарри. Его снова замутило, и гриффиндорец закашлялся - если бы он недавно поел, то, несомненно, уже простился бы с обедом, а так во рту появился противный горьковатый привкус желчи.