Чашки она все же помыла.
А то, как-то нехорошо все же получится – придут гости, а тут гора грязных чашек. Да и чистые еще утром кончились. Возможно, следовало приготовить что-нибудь к чаю, перед приходом гости, только совсем не хотелось. Ни домой возвращаться, ни готовить что-то. Кот, которого оставляли одного, обижался. Предлагать Уинстону еще и кота -  хоть мелкая привязана к пушистому – журналистка не осмелилась.
Фиалка, которую постоянно забывали поливать, январь не пережила.
Кактус пока держался. 
За месяц на работе уже привыкли, что домой Макгрегор уходит не каждый день. Раньше она тоже могла в работу с головой уйти и остаться ночевать на стульях редакции (вон, дочь просто так, что ль такая самостоятельная?) но все же временами.
А не раз в три-четыре дня. 
Взгляд падает на небольшую изящную нефритовую кошачью фигурку – в мужской руке поместится – примостившуюся на полке. Надо бы дочери занести – та любила эту статуэтку. Магический артефакт, если точнее. Фионе лет с тринадцати – до этого все считала, что цвет та меняет из-за освещения, иллюзии или хитро встроенной батарейки – интересно: откуда у той женщины такая вещь. Впрочем, маги, несмотря на нежно лелеемый ими Статут, весьма беспечно к нему относились. На рынках и барахолках всегда можно было прикупить что угодно: от стула, приносящего владельцам мелкие неприятности до алмаза, заговоренного на смерть. Короче, Макгрегор особо не заморачивалась.
Молча осмотрелась. По золотистым стенам были развешаны разные фальшивые мексиканские маски, изображающие духов и картины в кубинском стиле. Красный стол, разместившийся под окном, желтенькие стулья, накрытые пестрыми покрывалами, зеленые шкафчики…
А ладно! Авось стиль бохо леди смело вынесет! Лично у Эльки это выходит.
Когда прилетела сова от Снежной Королевы, журналистка все-таки удивилась. По ее мнению, наговорила она тогда достаточно, чтобы от психически больных личностей подальше держаться. Следовательно, произошло нечто довольно важное. С Крисом, что ли, случилось чего? На предложение, где можно нормально встретиться, предложила свой дом. Огород городить из-за секрета полишинеля не стала. Все равно её адрес в отделе кадров Пророка есть. 
Как добраться живой до ее дома, расписала подробненько. На всякий случай даже приписала, что «если что» пусть смело работает палочкой – с аврорами договориться проще, чем с гопниками или идиотами. Да что там! В ее районе поседеет сам Волдеморт, ибо он не единственный придурок на всю деревню. Джон все ей предлагал переехать отсюда нафиг… Аппарирование, кажется, работало, только если человек сам знал место куда направляется. А то бы предложила спокойно переместиться сразу в коридор и не мучатся. То, что было проще миссис Малфой проводить от ее «приземления», дошло сильно позже.
Когда потренькал звонок, в «глазок» Фиона даже не глянула.
- Миссис Малфой. Здравствуйте. 
Зачем скрывать имена там, где тебя все равно не знают?
Провела чистокровную гостью на маггловскую кухню и предложила:
- Чаю?
Вопрос «о чем вы хотели побеседовать?» остался висеть в воздухе. В комнату не отправляет – даже на взгляд журналистки там было слишком захламлено.  А гостиной, в которой можно чинно попивать из хрустальных бокалов кофе и разговаривать о высоком, у нее никогда не было.

- Благодарю, - пожала плечами журналистка. Чего-чего, но одного у слизеринских представителей древних фамилий не отнять – самообладания. Беллатрисса и Рудольфус Лестрейджи – не к ночи помянутые – исключение, конечно. Так что, даже если Нарцисса была потрясена «безвкусицей», то она этого совершенно не показала.
Макгрегор аж чихнула от такого занятного вопросика. Интересно, что именно под «семьей» считает леди Малфой? Ее и дочь? Давным-давно умершую мать, да не узнает она ничего о жизни собственной дочери? Погибшего Хьюза, перед которым ей все более и более стыдно? Друзей…тех, кто остался в живых – этой весной будет уже пять могил? Приют, который она так и считает домом…из которого давно ушла и выросла? Хог, благодаря которому между тылом и ею выросла немаленькая такая стенка недоверия и лжи? 
Что именно, волшебница Нарцисса Малфой считает «семьей»?
Впрочем, у чистокровных магов с этим, как правило, было банальней некуда.
Кровь.
Никакого тебе полета фантазии.
- Мэрил что-то натворила? –внешне  спокойно в ответ поинтересовалась хозяйка квартиры у гостьи. Мать – магглу – та точно не должна была знать. 
Дочь месяц уже жила у деда подруги.
Дочь не могла ничего натворить при светской даме…впрочем, в случае дочурки все было не столь явно.
Внезапно пришедшая мысль, заставила поежиться, как от холодного ветра и подумать об обливейте и свидетельницах (впрочем, в ее случае, она, скорее, сотрет ВСЮ память…Авада и то милосердней). 
Нарцисса Малфой узнала об отце Мэрил? 
Разлила недавно вскипевший черный чай по чашкам, подвинула Малфой одну. Выдала чайную ложку. Кусковой сахар уже стоял на столе. Сыпанула в свою чашку мелко порезанных сухих яблок, предложила их Нарциссе: вкусно.

Подавившись чайком, журналистка откашлялась:
- Кх…кто же о таком, когда человек спокойно отпивает, спрашивает?
Хоть не в дочери – и то хлеб. Со стекловатой. И пожала плечами.
- Знаю, то, что его у меня нет.…Гм, в смысле, есть, конечно, человек, которому я обязана рождением и половиной чертовых генов, но где он сейчас бегает – без понятия. Проходимец какой-то, - честно пожала плечами Макгрегор. Если верить ее детским воспоминаниям, то даже мама не знала с какого тот района. Конечно, можно было бы решить, что случилось как у нее с Роули – и мама отлично знала будущего папу. Но точно был не ее круг общения: забеременев от мужика своего круга – не сбегаешь из дома с громким скандалом. – Если переводить на ваши деньги, то моя чистокровная мать втюрилась, как дура, в какого-то магглорожденного (и хорошо, если не в не-мага) и понесла от него. О-о-ой…. – чуть не влепила себе по лбу, сообразив, то леди могла обидеться. У них же там Андромеды. – Извините, леди Малфой. У меня плохо с тактичностью и прочей фигней, я просто для точного примера.
Шерлок внутри ехидно прошелся по глупым курицам с факультета умников, намекая на то, что просто так о родителях не спрашивают. И просто так в гости к нечистокровным журналисткам не приходят, будучи чистокровными дамочками с кучей предков за плечами.
Яэль, само собой, исключение. Она просто всю головушку отшибла, когда на нее с дуба свалились. И Мейсен с братской Германии.
- А вы знаете про моего биологического батюшку, который не понятно где гулял двадцать шесть лет? – по-птичьи наклонила девушка голову, всем видом показывая, что пути назад для Нарциссы нет и теперь пока она не выложит все явки и пароли – драккл кто ее отпустит домой. Похоже, папашка все же числился магглом…тьфу, ты! Магом. Теперь оставалось понять, как во всем этом замешана добропорядочная миссис Малфой. Почему Макгрегор показалось, что открыть эту тайну она не захочет.
Поздно.
Истина где-то рядом.… Ну вот! Наступили!

А она и не собиралась на кого-то капать ядом. Она вообще про чужих сестер забыла. Но, главное, примерно объяснить получилось. Неопределенно дернула плечом – типа, да. Разве что тут замуж не вышли и родили вне брака. А статус крови во внешнем мире, не замыкающийся на волдемортах и его последователях, отлично заменяет самый обыкновенный статус или национальность. Белые леди цыганам-бродягам не пара.
- Сочувствую, - брякнула Фиона, честно посочувствовав на счет родни. А далее Макгрегор подобралась и немножко приофигела. Нарцисса Малфой – крестница Долохова?! Нарцисса Малфой, заботившаяся о сквибе?! Она так херово шутит, ведь, да? И про крестников и про отцов? Судя по взгляду миссис – первое апреля та раньше срока праздновать не начала. Да еще…гм… Фионин кровный родственничек. Шовинист, расист и кто только не «ист»… Мысленная стенка для смертников стала ближе намного. А то, что зек.… Ну что – зек? В любом государстве два класса вне закона – власть и уголовники. Во время потрясений они нередко меняются местами. Да и вообще: у половины ее знакомых (или сами они) родственнички сидели, сидят или уже все, никто никуда не сидит.… Было бы чего переживать. 
Как должен отреагировать человек, узнавший, что Король-чародей английского Темного властелина – его отец?
А) проорать в форточку «Бойтесь жалкие смертные»?
Б) возгордится генами, и написать целую книжку на триста страниц «Мой папа убийца, а я его дочь. Почему, блин, не космонавт?»?
В) послать эти гены нафиг, перебить всю посуду, благо все равно давно тарелки поменять хотела, и указать короткое направление издательствам желающим получить трогательную историю «Долохов. Мой отец бы меня расстрелял»?
Фиона мрачно вздохнула. Хуже быть не могло. Хотя не. На ее пороге мог оказаться сам Антонин Палыч с такими радостными новостями, а не милая Нарцисса Малфой.
- Потрясающе, - резюмировала она. Радости в голосе не было ни капли. Радовало одно: Долохову было явно не в пример хуже. Обнаружить на седьмом десятке жизни, что дурная плохо воспитанная журналистка с колокольчиками и хвостиками – родная по крови дочурка – пожелаешь разве что старшему Лестрейнджу. Даже погордиться дочерью не сможет, хех. Впрочем, сам виноват! Урод ненормальный. Ибо нормальные люди не трахают барышень вдвое младше себя, перед началом своей шовинисткой войны, где этим самым барышням место будет в братской могиле. Нормальные люди озадачиваются вопросом контрацепции, ибо счет потом придет их потомку. Получите, мисс Макгрегор, и распишитесь. И даже по морде теперь не дашь, ибо седины и все такое. 
Напрягало одно: нафига, Антонину Павловичу знания об своих ублюдках, да еще нечистокровных? 
- Леди Малфой, зачем в магическом мире ищут...м-м-м…внебрачных детей?
В магловском их искали только в двух случаях: либо совсем-совсем никого не осталось, либо – в расход. На обе ситуации Фиона Макгрегор своего разрешения не давала. Вряд ли, конечно, у волшебников по-другому, но не спросишь же прямо: Нарцисса, скажите, а дорогой папенька не говорил, нахера я ему сдалась?
Кого черта все это свалилось на ее бедную, несчастную голову, Фиа не знала. Магия так, что ли, прикололась и решила попробовать возродить древний волшебный клан Макгрегоров – ушедший в небытие еще в начале прошлого столетия (как-то на пятом курсе ей стало интересно, были ли такие волшебники и почему некий, упавший с дуба, массон называл себя МакГрегором)? С полукровки, наверное, проще возродить, чем с магглорожденной. Дорогая Магия, обращаюсь как к богу: почему, блин, я?! Я-то почему? Что я – крайний? Рыжий? Подняла полотенце перед рождением? Сидела в своем приюте, и знать не знала ни про какие гены, никаких волшебников, и никакую волшебную магию. 
Молчание было ей ответом.
Кажется, шиза еще окончательно не наступила, чтобы еще и магия с ней разговаривала.
Зато теперь стало ясно: почему оба раза не сработало обычное предохранение, и почему на нее хреновато действуют нормальные человеческие лекарства, что приходится самой заниматься занимательным зельеварением.

– Вот как он таки обнаружил внучку-то? – проворчала женщина. Не хватало еще в своих знакомых пожирательских крысок иметь. И ладно – в знакомых. Антонин Павлович еще же и узнал как-то, будто на Мэрил написано, чьих кровей.
Впору было огорчаться, что алкоголь и сигареты временно недоступны.
- За мной приходят люди в масках. И даже в форме иногда. Но я им мрачно отвечаю, что дома нету…никого… - пропела журналистка. – Я – незаконная и «грязная» дочь пожирателя. Вы – будучи женой бывшего человека-в-маске и крестницей пожирателя - опекаете не-мага. Мы с вами, леди Малфой, можем просто отметить эту встречу…. – веселым тоном заявила журналистка. Глаза, однако, смеяться и не думали. – Не хватает, разве что, какого-нибудь сквиба принадлежащего семье пожирателя и можно собственный клуб открывать.
Самоубийц.
Ибо пожиратели были, конечно, все одиозны, но только два человека там пугали больше всех в этой в толпе (даже если взять ту всю вместе) и только один из двух мог встать вровень с Темным Лордом.
Антонин Павлович Долохов.
Когда-то переспавший с той, которая в их глазах почти животное. С той, которая осталась после него живой. Нет, Фиа балдеет от этого человека однозначно. Но размышлять – как он умудрился, будет потом. Не повезет – спросит.
У него.
Ой, говорил ей Хьюз: нифига ты не понимаешь в людях Фионочка, ибо в шахматах – дуб дубом… Связь между людьми и шахматами журналистка поняла уже потом.
Зато она всегда была хорошим картежником.
- Чур, первую вечеринку проводим в поместье людей на «Л»! А на барабаны поставим одного классного барсучка с фамилией на «С»… Я заварю еще чаю… - поднялась она к плите. Исключительная примета жителей бывшей Империи. Когда все плохо – они пьют чай.
Наливая воду в чайник, женщина не удержалась и кинула взгляд назад, на гостью. У той обнаружилась неестественно прямая осанка королевы перед расстрелом, потерянный взгляд, будто похоронку получила, да осмыслить пытается.… Казалось бы, просто воспитательница сквиба – ну кто же мог подумать, что так получится? У магов дети тоже… тот еще книзл в мешке. Хороший поступок, только кого это волнует?  И это ужасно, отвратительно несправедливо.
«Я ничего не хочу знать. Я хочу обратно домой…» - тоскливо промелькнуло в голове. И предательски: может она и зря тогда не согласилась на обливейт?
Не зря.
Дома давно не было. Девочка Дороти уже была не в Канзасе, а Изумрудный город, обещавший свободу, лет восемь уже как превратился в размытый мираж Макового поля.
- Нарцисса, что же вы не уехали, например, в Штаты после первой войны? – риторически вопросила Макгрегор, возвращаясь за стол. Действительно. Сейчас бы Снежная Королева жила в США, Драко учился бы в Ильверморни, никаких проблем и метаний с не-магами и внезапными детьми опасных крестных находящихся вне закона.
Голос знаменитого сыщика в голове, заметил, что просто так высокородные не ходят в гости к воспитанницам приюта.
- И, главное. Зачем это вам мне говорить?
Просто, четко и даже без словестных уловок.
У кого бы ума одолжить?

Слова гостьи, будто последний кусочек пазла, встраиваются в декабрьскую картину. По крайней мере, Фиона теперь знает, почему Долохов не дал ее заавадить на той заснеженной улице. Нафига – уже иной вопрос.
Она что-то пропустила в данной формуле, но что?  Попытки подумать на эту тему рассыпались прахом, как вампир от святой водички – вернулась мигрень. А у нее только-только головная боль перестала вечерами приходить. От того падения на асфальт поди. Вопрос – где же он мог видеть дочь – был закрыт за неимением данных.
- Вот нет бы ему Le Petit Parisien почитать – там как раз некая потерянная дочка или внучка Долохова объявилась… - проворчала журналистка, вспомнив французский магический журнал желтой прессы.  Дева юная и невинная, закончила Шарбатон несколько лет назад, чистокровна, что та арабская лошадь в конюшне шейха, и деда защищала: дескать, не виновен тот – магглы сами к нему домой пришли. Так глядишь, отвлекся бы на эту худосочную Маргу и никакой ей больше на голову внезапной родни.
Вот что с этим всем делать? Жалко, что даже загордится великородным родством не может… слишком глупая, наверное. А ведь говорили ей умные знакомые из древних магических семей: доиграешься ты, Фионочка, когда-нибудь со своим неверием в наш мир. Кушайте – не обляпайтесь.
Паутина. 
Вся магическая Англия – драклова паутина, в которой запутались все они.
- От меня не узнает – спокойно пожимает она плечами. И задумавшись, здраво добавляет :- По крайней мере, до допросов третьей степени, применения сыворотки правды и легилименции.
От последнего вопроса леди молодая женщина вытаращилась, будто увидев курящего травку Мерлина на рок-концентре. Алиса – это пудинг, пудинг – это Алиса, унесите зрителей, которые аплодируют.
Знакомые-то у нее возможно и были – один «милейший» оборотень. К оборотням она всегда питала самые «нежные» чувства. Только...
…только Макгрегор жутко хотела больше не иметь дел с этим миром. Маггловского участка в подростковом возрасте хватило за глаза. Фионочка – девочка упрямая. Она всю юность хотела законопослушных живых маму и папу, пожрать и те прикольные сапожки. Вон даже дочь все-таки получилось  родить совсем не от преступника. И далеко не факт, что Роули – перспективный наследник одного из двадцати восьми родов – загремит в Азкабан. 
С дедом дочери, конечно, промашка вышла – пятнаху отсидел – но кто же знал-то.
Кто в Лютном и Ист-Энде жил – вовек не забудет их ветер и пыль.
- А почему вы, кстати, решили, что у меня могут быть такие знакомые? – вопросом на вопрос заметила журналистка. Это было просто любопытно, ибо реноме свое журналистка знала, двусмысленное конечно, у грязнокровки-то, но все же преступницей не слылась. И совершенно не помнила, чтобы когда-то признавалась в легком знании небольшого преступного мира Лютного. Или Ист-Энда.
Не меньшим любопытством стало: а зачем блистательной леди Малфой фальшивые документы? Веских причин вмешиваться ей в это дурно пахнувшее дело Макгрегор пока не видела. И останется ли она со своей памятью – после – кстати тоже. А ее память – ее богатство. Попытки ее отобрать будут сурово и беспощадно караться. А месть будет неотвратима, как сердечный приступ у семидесятилетнего больного старика.
Все страньше и страньше.
Глаза высеченной из камня кошки насмешливо загадочно поблескивали. Она явно знала некую тайну – но открывать не спешила.
Бильбо, запрыгнув на столешницу, напоминал вторую резную статуэтку.
- Вы хоть когда-нибудь с документами сталкивались? - осторожно поинтересовалась она у Малфой.

Отредактировано Fiona McGregor (8 марта, 2017г. 20:02)

- … За темные делишки, за то, о чем молчок, за хитрые мыслишки, что нам пошли не впрок. Мишенью нас избрали параграфы статей – и поманили дали свободою своей, - пробормотала она, вспомнив любимого ею Киплинга.
Вопросы про свалившееся родство были закрыты. Конечно, у Фионы осталось много белых пятен в стиле: куда бежать, что делать, как это аукнется и откликнется, и как хоть зовут ее прадедов – чтобы знать, за что морду бьют – но спрашивать надо было не у миссис Малфой. Впрочем, поинтересоваться, как так получилось, у виновника торжества тоже не выйдет – не разговаривал Антонин Павлович с ней раньше, не заговорит и впредь. Чтобы ему икалось и спалось крепко весь месяц! Чтобы ему весна раньше срока пришла! Чтобы… чтобы…чтобы… ему овсянкой всю последующую жизнь питаться в Бедламе и пассии не дали.…Нет, лучше, залетели! Все десять! Он, поди, даже не спрашивал согласия (ну не может же чистокровный маг-расист увлечься красавицей нелюдей больше чем на один час, ну) мамы – сделал дело и бежать. А всех этих сваливших куда попало по дороге та потом сама придумала. Так что – тьфу на него. К счастью не Долохова по паспорту и ладно.
- Нефига у вас «всякие случаи», – честно присвистнула журналистка, немного отойдя от основ вежливой беседы. – Там же срок грозит до четырех лет, кажется. Впрочем, соглашусь – британская тюрьма все же не отпуск на Северном море… - заметила она, наблюдая за перемещениями гостьи. И с интересом смотрела, как статуэтка меняет цвет. Какой все-таки прикольный магический детектор лжи. Бильбо даже ухом не повел.
- Подарила одна женщина в раннем детстве, когда я еще была молода, прекрасна, белокура и синеглаза, прямо арийский ангелочек…. – пожала плечами и отпила еще горячего чая. И криво ухмыльнулась. – Не. На эту фотографию не смотрите – там я уже потемнела и вообще мне одиннадцать, и мне заявили что я – избранная. И не в космическую имперскую программу. - Рядом со статуэткой находилось статичное изображение в фиолетовой рамке мрачной девочки с косичками. Она кому-то махала рукой. Узнать бы, чем руководствовался умный человек, забирающий грязнокровку в 1981 в Хог. Если эти к власти придут, то может новый директор умнее будет – просто магглорожденным образование запретит. – Я плохо помню тот случай: кажется, то ли заблудилась, то ли в воду свалилась.
И волшебная статуэтка, и немногие статичные фотографии остались напоминаниями детства.
Иногда Фиона сомневалась, что оно вообще – было.
- Ладно… - неожиданно решилась журналистка. – Я – помогу.
Одной из причин было еще и то, что Нарцисса Малфой – типа должная быть замороженной снулой рыбиной, ненавидящей грязнокровок, а уж о сквибах вообще заикаться нельзя – никак не поддалась на ее гм-м-м… провокации на детской площадке. Чем-то она напоминала ей Гамп. Такая же стальная и терпеливая. 
Слизерин. Блэк.
- Только не говорите, что документы для Рудольфуса Лестрейнджа нужны…. – похоронным тоном пошутила она. – Сообщайте плохие новости в первую очередь.
Ну а что? С этого мать-его-Гудини – станется. Ни сосульки на голову, ни авады в спину, ни адреса проживания – чтобы гости навестили. Где справедливость, когда она так нужна, спрашивается?! Какому дьяволу душу отдать в обмен на смерть этого козла?

- Маггловско-магическая биология, – хмыкнула она. Насколько ей было известно: и у магов белокурые детки иногда с возрастом темнели цветом волос.
Женщина припоминалась весьма смутно – почти двадцать прошедших лет – это не кот чихнул. А память-то ей зачем стирать? А! Магия, чтоб она исчезла уже, наконец.… Не волшебникам знать ничего нельзя.
- Ну и правильно – я потом на трупы и так насмотрелась…. – с трудом, наконец, нашла, что сказать журналистка. Нарцисса Малфой ошеломляла все больше и больше. Сотканная из липкой паутины долга, правил и сожалений, навечно запертая среди стен чистокровного особняка, Снежная Королева умудрялась бунтовать намного гибче и хитрее, чем старшие сестры. И, по сути, оказалась свободнее даже Андромеды.
- Что вас так волнует старший Лестрейндж? Он вроде в вашу семью не входит…. – договорив, вспоминает о замужестве сестры Нарциссы. С такой родней – врагов не надо. Черт! Для полного полукровного счастья явно не хватало свадьбы Лисы на младшем брате этого козла. И как в индийском кино все начнут танцевать, петь осанну, бросать в воздух чепчики и подставлять вторую щеку. Хорошо хоть никто не знает о том глупом поцелуе на скамейке – где таки была ее голова и почему она решила это хорошей забавой. Интересно, зачем ей документы? Уехать из сраной Британии? Честно говоря, Фионка сомневалась, что Рудольфус добровольно свалит куда подальше из страны. Не похож был он на адекватного или трусливого человека.
– Кстати…. Главное чтобы он не догадался о. А то подарит кое-кому семейный круциатус, – совершенно спокойным голосом говорит она, отвернувшись в окно, застывшим взглядом наблюдая за облаком. Хорошо бы им стать. Или маленьким. Или птичкой.
Она не может простить. 
Три месяца слишком малый срок.
Над крышами понемногу темнело небо. Небу плевать на людей и их предрассудки, оно не ведает границ.   
«Он убил моего мужчину. Вместе с Долоховым». Говорить этого вслух не стала. Да и тот ее – грязнокровку….полукровку…Богиня, какая уже разница? – прибьет при случае с удовольствием. Этого говорить она не стала тоже. Нечестно конечно, но произнести это вслух все же не получилось.
- С теми, кто мне не сделал нифига, проблем не вижу…. – уклончиво заметила она. Тем более, она верит и в пришедшую после срока справедливость. Спустя десять лет, двадцать, тридцать… Пожиратели очень многим обязаны британским гражданам, никто не избежит личного суда. – Я не хочу войны. 
Но как простить тех, кто убил твоих близких? А еще она думает, что если бы старший Лестр чудом оказался тут, у нее бы получилась авада. Наверное. Булатности продолжало не хватать. Кажется, в шахматах все это называется цугцванг.

- Ээээ.… Ну, ваш супруг – еще ладно, но причем тут пятнадцатилетний, на минуточку, пацан, – ошарашено глянула она на гостью. Та серьезно думает, что Фиона полный отморозок и пойдет мстить ребенку?
А потом понимает.
Пожалуй, самый близкий аналог местной магической гражданской войне найдется в истории Испании. Это тысячи не рожденных детей, тысячи не написанных книг, тысячи не придуманных изобретений…тысячи не.
И старшее поколение с его прелестным неугасающим военно-травматическим синдромом. Которое смогло все – но не смогло вернуться с войны.
И пусть даже магические семьи Британии выбило не тысячами, то лишь по банальной причине малолюдности волшебного населения.
И чуть не застонала в голос от этих мыслей, двинув непутевой головушкой об ближайшую стенку. Рассказать о радуге можно лишь зрячему человеку.
- А? – снова недоуменно глянула она на миссис Малфой, и только сейчас сообразивши, что даже не допустила мысли о мирном разрешении той детской ситуации. Чудные люди все же эти чистокровные…превращать в лягушек их пора. – Начнем с того, что моя мать погибла через пару месяцев после того летнего дня. И работала я криминальным журналистом. Ну и просто… - замолчала она.
…Был обычный мальчик Джонни, который сидел на ярких разноцветных «конфетках» и крэке.… Однажды Джонни просто-напросто не проснулся.
…Была хорошая девочка Нэт, утонувшая в Темзе.
… Был тот рыжий лопоухий придурок, ввязавшийся в драку сил добра против сил разума. Все разошлись, а парень остался лежать на асфальте. 
Много что было.
- Это Ист-Энд, - с кривой ухмылкой пожала журналистка плечами.
Коротко выдохнула. Одним глотком допила остывший горчащий чай. Закусила яблоком. Поднялась. Хотела, конечно, оставить это веселое занятие для Лиски, но обстоятельства резко изменились.
Сгребла все имеющиеся тарелки на стол.
- Нарцисса, - торжественно начала она. – Сегодня у нас будет – простите бедные соседи – интерактивное занятие «Битье тарелок, как банальная не-магическая антистрессовая терапия».
И отсалютовала «викторией».

Так странно.… Вся эта чистокровная муть ломает им жизни, но они продолжают считать себя избранными… «Почему вы такие?» она не спрашивала даже у старшей подруги, а то ведь бы получилось: ужики, станьте ежиками. Млекопитающие же, че. Да и птицами – намного интересней! Небо свидетель – в ей маловато смирения. И наследник наследником, но все же сын миссис Малфой не-со-вер-ше-но-лет-ний. И даже вопя о грязнокровках и заигрывая с темными искусствами, все в пятнадцать напоминают заводного болванчика.
- Она самая, - заржала Макгрегор. – Чтобы в соседи к душевнобольным в Мунго не попасть.
И показала плохой пример, радостно кинув тарелкой на пол. Стало немного легче. Внизу раздался приглушенный мат.
- Тьфу ты черт – про наши супертонкие стенки забыла…- и приглушенно добавила, – …убила бы этих горе-архитекторов.… Или превратила бы в пикси. 
Впрочем, каким заклинанием для «заглушки» пользоваться журналистка все равно не помнила. Ну и ладно. Ее максимум в быту «блин, как теперь затушить этот шоб-его-случайный-пожар?!». Да и не в бытовой магии ее ценность. И не в ритуалистике. И даже, как выяснилось, не в семейственности. Да и вообще – ну какая из нее, к сифилисному Волдеморту, ценность?
Кнат в ярморочный день.
От души грохнула еще тарелку.
Легче почему-то теперь не стало.
Нижний сосед снова упомянул о мыслительных способностях существа наверху и пункт назначения, куда следовало собираться немедля. Губы растянулись в лукавой улыбке. Зато она может задолбать даже мертвяка, который выговорившись, закопается подальше, надеясь, что несколько метром земли – гарантия тихого спокойного сна. Директриса как-то сказала, что Макгрегор может не бояться любых похитителей – вернут. Обиженная девочка понеслась к старшему другу, который, просмеявшись, добавил – «с доплатой».   
- Попробуйте, леди – это весьма весело. Они не кусаются – я проверила.

Во-о-от. Она же говорила – терапия. Даже смеяться начали. Дальнейшее стало совсем напоминать какой-то сюр…не хватало где-нибудь Долохова в ушанке с баяном и младшего (старшего представить так и не получилось) Лестрейнджа умеющего водить автомобиль.
Фальшивые документы.
Оружие.
Все что вы не догадывались о миссис Малфой – на маленькой кухоньке посреди Ист-Энда!
Бильбо, про которого, пожалуй, успели позабыть обе собеседницы, нервно дернул ухом от ошарашенного присвиста.
- Э-э-э.…В тире, например.…Или, кто-нибудь может научить стрелять – можно уходить на стрельбище, да хоть в поля! – махнула она рукой. И хихикнула – сходить с ума так с музыкой! - Хотите – свожу.
Вон у нее подарок Хьюза на десятилетие – AR-7 – в углу валяется. Находилась винтовка, конечно, не в самом углу, но то что про ее месторасположение знала даже дочь – факт. И то, что про винтовку следует на людях молчать –тоже.  И заинтересовалась:
- А вам-то зачем? Волдеморта решили порешить?
Картина маслом: приходит Нарцисса Малфой на слет Ближнего Круга, советует сестре пригнуться (сестра все же  – что поделаешь…впрочем, как ценят в магмире семейственность могут рассказать Андромеда с дочерью) и очередью по этим супостатам. Волда с вышибленными мозгами, Долохов – с развороченной грудью, старший Лестрейндж так вообще всмятку. Красивенько.… И три проблемы Британии махом решены. Вот с ММ сложнее будет.
- Главное, в голову тогда цельтесь – сомневаюсь, что в сердце поможет. Мозг же у него должен быть.