Минувшей ночью было не до сна, всю предыдущую, как и день перед нападением, Минерва провела в подготовке к "часу Х", а сегодня замок стоял на ушах, приходилось разгребать последствия визита Пожирателей Смерти, не говоря уж о том, что кое-кто умудрился особенно отличиться и загремел в Больничное крыло и в Мунго. МакГонагалл успела показаться и там, и там, убедиться, что ученикам не грозит мучительная смерть (хотя, видит Мерлин, некоторые её ой как заслуживали!), а у мисс Грейнджер есть самое необходимое для больничного вдали от Хогвартса (читай: книги), после чего вновь окунулась в ворох забот и проблем, связанных с ночными событиями. По всему выходило, что она не спала больше двух суток, что в её возрасте было всё-таки несколько перебором, однако – странное дело! – до вечера этого дня МакГонагалл практически не ощущала усталости. Сначала её подгоняло вперёд беспокойство за детей и школу, позднее пыл магического поединка придавал сил, а дальше она просто не успевала задуматься о том, что пора бы и утомиться что ли для порядка.
Впрочем, к вечеру пятого числа Минерва всё-таки поймала себя на том, что едва стоит на ногах. Спать не хотелось, есть тоже – вот уже сутки или около того, – но усталость давала о себе знать, так что с тонизирующего чая она перешла на кофе, который таскали взбудораженные домовики, страшно гордые оттого, что ночью принимали активное участие в защите замка. Кофе действовал на не очень-то привычную к нему Минерву бронебойно: в ней как будто мотор какой-то маггловский появлялся и открывалось второе дыхание, хотя, если разобраться, оно было скорее десятым или даже пятнадцатым. Искусственная бодрость, которая грозила полным отключением организма сразу после того, как поступление топлива, то есть кофе, прекратится. Пока что, увы, МакГонагалл не могла себе позволить расслабиться, а потому только с благодарностью принимала от домовиков очередную большую кружку и занималась делами уже без отрыва от кофе.
Встречать специалиста из Министерства она вышла сама, Аргус успел только впустить его в замок и довести до коридора, где располагался кабинет Минервы, но там уже она их перехватила в компании с неизменной кружкой.
– Добрый вечер... Вы? – нет, она была в курсе, конечно, что явится кто-то из шишек Отдела происшествий и катастроф, но вот непосредственное начальство оказалось сюрпризом. Впрочем, ей хватило выдержки не скривиться, не поморщиться и даже изобразить некое подобие вежливой улыбки, недостаточную приветливость которой вполне можно было списать на усталость. Заниматься препирательствами с малоприятным хамом из Визенгамота не было ни времени, ни желания, так что Минерва предпочла перейти сразу к делу. – Добро пожаловать в родные пенаты. Сотрудники вашего Отдела уже проверили замок и привели в порядок коридоры, которым больше всего досталось. Насколько понимаю, вам нужно убедиться в этом? После этого провожу вас к Выручай-Комнате: что Сами-Знаете-Кто сделал с ней, ваши специалисты затруднились ответить.

Отредактировано Minerva McGonagall (5 января, 2017г. 01:18)

– Одна ученица в Мунго, ею уже занимаются, состояние стабильное. Больше никому, к счастью, не понадобилась помощь, которую не могли бы оказать в нашем Больничном крыле, – ответила МакГонагалл достаточно мягко, оценив заботу о здоровье учеников. – И я вас провожу. Пока не будет установлено, что проклятье Сами-Знаете-Кого не вызвало каких-то последствий, в одиночку к Выручай-Комнате даже вам ходить не стоит.
Если бы там было что-то сложное по профессиональной части Энгуса О'Райли, МакГонагалл, конечно, вряд ли смогла помочь – всё-таки с Тёмной магией она имела мало дела, изучала всё больше дуэльную, чтобы защититься в случае чего, и интересовалась ритуальной, но сложные проклятья, направленные на место, а не человека, были совсем за пределами её знаний. А вот если бы господина хорошего затащило магией в Комнату, как в Бермудский треугольник, Минерва могла бы заботливо уведомить об этом его подчинённых и Отдел. Запив эту мысль кофе, МакГонагалл направилась в нужную сторону.
– Боюсь, новых деталей относительно случившегося я не смогу добавить, – обернувшись на ходу, покачала головой она. – Всё, что заметили профессор Дамблдор и дети, находившиеся тогда в Выручай-Комнате, они уже сообщили вашим сотрудникам. То есть ничего, кроме того, что вы видели в отчётах. Однако кое-что необычное происходит теперь: когда ваши люди закончили изучать Выручай-Комнату и ушли, она застыла в том виде, в каком предстала перед ними. Не исчезла, не изменилась по моему желанию и воле профессора Флитвика, которого я попросила проверить. "Застряла", как изволил выразиться Филиус. Мы поставили в коридоре дежурных, чтобы дети вдруг не вздумали туда пробраться, но постоянно открытая Выручай-Комната, несущая печать проклятья Тёмного Лорда – это слишком опасное явление в школе, посему я надеюсь, что вы справитесь лучше ваших подчинённых.
Иначе придётся придумывать, как её заколотить, потому что когда пройдёт первый шок и дети придут в себя, никакие дежурные, охранники и угроза попасть под проклятие самого Тёмного Лорда не остановят маленьких любителей приключений от попыток проникнуть в Выручай-Комнату. Минерва была готова была руку положить на то, что кто-то уже сегодня доставит дежурным неудобства. И даже, пожалуй, не затруднилась бы поимённо перечислить группу риска.
– Могу помочь вам чем-нибудь ещё? – с разумным сомнением уточнила МакГонагалл на всякий случай, сворачивая к лестнице, которую пришлось подманить пальцем, чтобы она придвинулась к ним двоим и перенесла куда следует.

– Спасибо, на память не жалуюсь, – отсалютовав ему чашкой, ответила Минерва, пока лестница переносила их к нужному пролёту. – Интерес представляет только коридор возле входа в башню, ведущую к кабинету директора. В остальных местах и разрушения были мизерные, мы с ними сами справились, и ваши сотрудники ничего не обнаружили. Сюда.
Очередная лестница привела их в нужный коридор, и МакГонагалл порадовалась, что сегодня Хогвартс на удивление послушен: обычно с лестницами приходилось сложнее. Минерва, конечно, знала некоторые секреты, например, одна лестница отчего-то отзывалась на "кис-кис", другая тут же поворачивала в нужную сторону, если погладить её по определённой части поручня, третья любила, когда ей что-нибудь напевали. Разумеется, подобные методы уговоров лестниц были неуместны даже в присутствии студентов, не говоря уж о человеке постороннем, не имеющем к Хогвартсу никакого отношения, если не считать когда-то давно проведённые им в замке семь лет, которые, судя по выражению лица О'Рейли, не слишком его радовали.
– Экспериментировать с комнатой не было нужды, – поморщившись на неуместную колкость собеседника, проговорила МакГонагалл. – Достаточно было пройти мимо и невольно подумать о том, что хочется передохнуть, как Выручай-Комната тут же появилась, но, как я уже сказала, не была похожа на подходящее место для отдыха. А уж после того, как меня не затащило в распахнутую дверь страшными щупальцами темномагического монстра, профессор Флитвик любезно согласился пройти мимо, подумав о чём-то своём, но безрезультатно: тогда уже комната застыла в текущем состоянии.
Что же у этого человека за дурная манера была бросаться завуалированными оскорблениями и упрёками, считая всех окружающих скудоумными имбецилами? Себя он, должно быть, видел несчастным страдальцем, окружённым болотом без признаков интеллекта и остроумия. Это раздражало особенно сильно потому, что, судя по своим высказываниям ещё в Визенгамоте, О'Райли глупцом не являлся. Хоть Минерва и не была согласна практически со всем, что срывалось с его губ, она не могла не отметить, что эти речи были связными, логичными и, если исходить из позиции самого Энгуса, вполне толковыми. Однако самомнение, задранный до потолка нос и неумение слушать и слышать даже умного человека обряжали в рясу невежды. И вот это-то как раз вызывало досаду, как и все случаи, когда люди осознанно закапывали свои таланты в угоду порокам.
– Запереть, мистер О'Рейли? – иронично приподняв бровь, уточнила Минерва. – Вы имеете в виду на ключ, чтобы любой первогодка обычной алохоморой смог отпереть замок? Или вы предлагаете использовать запирающие чары, охранные и сигнальные, наложение рунического пароля или нумерологической вязи на дверь, ведущую в помещение, проклятое неопределённым способом одним из самых выдающихся тёмных магов современности?
Отличный совет. Особенно после критики их с Флитвиком "экспериментов".
– Мы на месте, – Миневра указала на нишу, где ещё полдня назад восседала зачарованная горгулья. Теперь с разрешения специалистов Отдела происшествий и катастроф вместо неё на стену временно повесили потрет одного из бывших директоров, чтобы хоть как-то контролировать проход на лестницу. Позднее планировали поместить новую горгулью, но это требовало времени, поисков, а главное – уверенности, что это безопасно. Ну, хотя бы мусора в коридоре уже не было, хотя в стенах всё ещё виднелись трещины и выбоины от осколков маггловской шумовой гранаты. – Впрочем, полагаю, вы и так знаете.
Если Энгус О'Райли и в юности был столь же вежлив и корректен в общении с людьми, как сейчас, в кабинете директора он наверняка побывал не единожды.

– А с аврорами вы не успели?.. – начала было уточнять МакГонагалл, но сама же себя одёрнула. – Впрочем, им не до того. Нет, Пожиратели Смерти не пробивались в кабинет директора, они, наоборот, двигались оттуда, временно сняв блокировку камина и антиаппарационный барьер. Долорес Амбридж была под Империо, и они использовали её возможности директора, чтобы сделать всё это. Разрушений так много, потому что как раз здесь мы их встретили. И да, увы, горгулья восстановлению не подлежит. Саму-то фигуру починить нетрудно, но магия её уже покинула.
Если бы Минерва умела читать мысли и в этот момент узнала, о чём думает Энгус, она бы удивилась тому, что их лёгкая печаль по почившей каменной твари оказалась первым, что хоть как-то их породнило. Но МакГонагалл не была наделена талантом спонтанной беспалочковой легилименции, поэтому лишь вспомнила горгулью добрым словом (гэльским не очень цензурным, но это же любя), после чего отступила в сторону, позволив О'Рейли работать. О Комнате она ответить не успела, а потом уже не хотела дёргать человека за работой, которая явно требовала сосредоточенности и тишины. Отошла к противоположной стене чуть поодаль, прислонилась плечом и, шикнув на перешёптывающиеся портреты, неспешно попивала кофе, наблюдая за тем, как О'Рейли работает. Молчаливым он даже казался почти выносимым. Или это просто кофе слегка улучшало настроение после утомления нескольких насыщенных дней.
– За вашими коллегами, разумеется, я наблюдала, – запоздало ответила Минерва, когда по действиям О'Рейли поняла, что он закончил осмотр. – В отсутствие Долорес Амбридж я являюсь исполняющей обязанности директора и, разумеется, должна была убедиться, что Выручай-Комната не несёт в себе угрозы. Любые серьёзные магические манипуляции в замке обязательно должны происходить под наблюдением директора.
Особенно если учесть, что после назначения Амбридж у Хогвартса с магическим фоном всё вообще было странно, поскольку бедняга замок, точно верный пёс, всё ещё цеплялся к Альбусу, которого не отказался признавать истинным директором, но в то же время не мог не подчиняться и Долорес. Когда же Дамблдор вернулся, не будучи признан официальным директором, а Амбридж, так и не ставшая директором в полной мере, наоборот, покинула стены замка, с магией и вовсе дракл что могло случиться. И вишенкой на торте оказалась ещё и сама Минерва, ставшая этаким перевалочным пунктом между Амбридж и Дамблдором... и это если его ещё восстановят в должности. А если нет? Был бы Хогвартс человеком, ему бы уже давно грозило помутнение рассудка с этими перестановками. Сочувственно погладив стену, на которую опиралась, Минерва передала опустевшую чашку вовремя подоспевшему домовику и благодарно ему улыбнулась.
– Это следы осколков маггловской шумовой гранаты, – достаточно было перевести взгляд на Энгуса, чтобы улыбка неуловимо изменилась, из искренней вновь став исключительно вежливой, не более того. – Никакого магического эффекта. Ждали вашего разрешения использовать чары для устранения видимых повреждений.
Да, мистер О'Рейли, у нас тут знают, что такое граната. И арматура тоже, но этот совет комментировать Минерва сочла совершенно не обязательным.

Отредактировано Minerva McGonagall (10 января, 2017г. 01:27)

– Разумеется, с другого конца коридора, – чуть шире улыбнулась Минерва. О'Рейли, кажется, в свои семнадцать так до Выручайки и не дошёл, иначе был бы в курсе, что коридор там совсем короткий, так что из-за любого поворота теперешний вход в комнату прекрасно просматривался. – По поводу желания помочь школе финансово вам следует обратиться в Совет Попечителей, подобными вопросами занимается он. А что до предложения помощи лично мне, то я весьма ценю это, однако, уверяю, с чарами у меня всё в порядке. К тому же у меня дальнозоркость.
Не говоря уж о том, что при определённом старании она куда лучше среднестатистического человека видела в темноте, причём не оборачиваясь в кошку окончательно. Один из ближайших портретов отметил её последние слова фырканьем, и Минерва бросила на него суровый взгляд. С приглушённым "Ладно-ладно, молчу!" тот скользнул за раму своего портрета, и в коридоре вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь отдалённым шумом – замок постепенно оживал после случившегося, наполняясь привычными для него звуками.
– Маггловская электроника, – поправила МакГонагалл утверждение О'Рейли. – И она не работает в любом месте средоточения магии, не только в Хогвартсе, однако в гранатах нет электроники. Всего лишь механический процесс, который запускает химическую реакцию, не более того. Иронично, не находите?
Простенькие маггловские часики на батарейке, ремешки которых обхватывали узкие запястья магглорожденных первогодок, ещё не знающих, что такое Хогвартс, переставали работать, наверное, ещё в лодках на полпути через Чёрное озеро, а вот столь опасное военное средство, как оказалось, можно было свободно использовать. Волшебники всегда недооценивали опасность магглов, а магглорожденные не спешили делиться сведениями о полезностях своего мира. Не то чтобы их мнением кто-то особенно интересовался, впрочем. С другой стороны, если бы в этой войне появилось ещё и огнестрельное оружие, с последними шансами на малую кровь можно было распрощаться.
Запоздало Минерва поймала себя на том, что спросила об ироничности у человека, который разговаривал на языке оскорблений и хамства, но слова назад было не воротить, так что и жалеть она не стала.
– Читаю ли я по-гэльски? – хмыкнула она вместо этого. – А Бимиш пенится?
Он бы ещё поинтересовался, носит ли она под мантией шотландку и отличает ли скотч от любого другого виски.

Сентиментальное отношение О'Рейли к горгулье могло бы даже умилить Минерву, если бы всё, что он говорил ранее, не было произнесено тем тоном, каким было произнесено, и не несло тот смысл, который несло. Поэтому она никак не прокомментировала надпись, только чуть дёрнула бровью, пока Энгус стоял к ней спиной.
– Благодарю, мистер О'Рейли, но со стеной мы справимся, – а вот это уже без уточнений оставить было нельзя. – Мы бы и с начальным этапом справились, но вы так споро взялись за дело, что мне, право, неловко было вас останавливать.
Мерлин, этот несносный человек и впрямь полагал, что среди преподавательского состава, то есть среди нормальных взрослых волшебников хоть кто-то не в состоянии использовать строительные и косметические чары, вплетая закрепляющие штрихи в магию замка, которую они знали получше, чем он сам? Нет, по части устранения последствий заклятий она не собиралась спорить о том, что всем им компетентности недоставало, однако Минерва и не лезла в то, что было очевидно сложным и доступным только специалисту, но вот тут мистер О'Рейли очередной раз продемонстрировал исключительно высокомерие. "Выпендрился", как сказала бы МакГонагалл, будь она немного моложе и чуточку менее обязана блюсти статус. Однако подумать именно так ей ничто не мешало.
– А граната первая, – тут же посерьёзнев, ответила она на высказанный ранее вопрос. – И это не самый плохой способ получить преимущество перед теми, кто пришёл убивать детей.
Использование маггловского оружия и правда было прецедентом – и в Хогвартсе, и на пресс-конференции Министра в январе, – но Минерва надеялась, что исключения всё же останутся исключениями. Все годы Первой магической и теперь Пожиратели Смерти если что и делали открыто и явно, так это демонстрировали своё пренебрежение ко всему маггловскому. Трудно представить, что должно было случиться, чтобы они хотя бы только снизошли до мысли о возможном использовании чего-то подобного. Даже если бы так случилось, им потребовалось немало времени, чтобы научиться обращаться хотя бы с самыми элементарными вещами. Сквиб, обеспечивший защитникам замка неожиданное преимущество, пытался объяснить аврорам, как пользоваться бутылками с зажигательной смесью, но в итоге даже за неделю тренировок с опытными боевыми магами всё-таки не решился дать им добро: простейшее, элементарнейшее боевое средство оказалось сложным в применении только из-за непривычности и необходимости работать руками, без магии. Волшебники веками отказывались ото всего маггловского и во всём полагались только на магию, так что вряд ли они могли бы вот так легко и быстро изменить своё мнение и начать чему-то учиться. Особенно – чистокровные. Особенно – носители древних магических знаний, выходцы из аристократических семей. Особенно – Пожиратели Смерти. Вон даже те, кому, возможно, эта маггловская штуковина в коридоре подарила лишний шанс отделаться ранами и сохранить жизнь, и то с недоверием поглядывали на сквиба, который единственный мог чем-то маггловским пользоваться.
Нельзя сказать, что МакГонагалл не беспокоилась относительно возможного риска в будущем, но всё же считала его не очень высоким. А вот то, что Пожиратели обозлятся после неудачи, было очевидно.
– Подумайте о другом прецеденте, мистер О'Рейли: впервые за долгое время Пожиратели Смерти не добились своей цели и получили отпор. И Хогвартс по-прежнему остаётся самым безопасным местом в магической Британии, – сказав это, Минерва чуть нахмурилась. – Или вновь станет таковым, когда вы разберётесь с Выручай-Комнатой. Вы готовы? Если хотите, конечно, я могу сперва показать вам ещё несколько сколов на стенах от заклинаний. Такая работа успокаивает нервы, говорят. Может, поэтому она вам так по душе?

– Эта работа, – кивнула на залатанную стену Минерва, – не по душе мне постольку, поскольку с нею может справиться любой здешний преподаватель, тогда как Выручай-Комната, несущая проклятье Тёмного Лорда, с которым разобраться способны только вы, всё это время стоит настежь распахнутая, а вы, десять минут назад упрекавший меня в неосторожном хождении мимо неё и недостаточных мерах безопасности, развлекаетесь эпитафиями горгулье вместо того, чтобы в первую очередь уделить внимание наиболее сложной проблеме.
Несмотря на то, что сама по себе речь могла показаться достаточно резкой, произнесла её МакГонагалл вполне мирным тоном, больше надеясь на то, что О'Рейли наконец-то соблаговолит и впрямь направиться к коридору с Выручай-Комнатой, нежели желая сделать очередной ход в игре "кто кого удачнее заденет", кою господин хороший, судя по всему, любил без всякой меры.
– Адское пламя? – сворачивая за угол, чтобы направиться к месту назначения, хмыкнула Минерва. – Отличная идея - использовать трудно контролируемое, при этом сметающее всё на своём пути и, в отличие от осколков гранаты, способное повернуть за угол заклятие в узком коридоре. Да ещё и темномагическое. Может, предложите сразу напялить на себя маски и устроить массовые гулянья в маггловском Лондоне в ближайший праздник? И никого не пристрелили потому, наверное, что таков был приказ главы Аврората. Если я верно помню, она при поддержке Министра Магии официально заявила о готовности предоставить Пожирателям Смерти шанс, так что было бы странно после подобного заявления заниматься отстрелом. Если же вы считаете нынешнюю власть неспособной последовательно выполнять собственные обещания, тогда что вы делаете на руководящем посту Министерства, мистер О'Рейли?
Он бы ещё предложил встречать их дружным салютом характерного зелёного цвета. Как будто на вызов Адского пламени каждый второй волшебник способен! А уж толком стрелять умело ещё меньшее их число. Нет, очевидно было, что Энгус считал все предпринятые меры обороны неправильными, действия авроров, остальных защитников замка и Минервы в частности – ошибочными, а сам, несомненно, лучше всех знал, что и как следовало сделать. Это было понятно даже без внимательного изучения выражения его лица, когда он задавал свои вопросы, так что МакГонагалл не стала оборачиваться. К тому же они как раз подошли к лестнице, которую на сей раз пришлось приманить движением указательного пальца и нахмуренными бровями.
– Относительно иных целей могу сказать ровно то же, что уже сообщила Аврорату, а вы наверняка видели в отчёте, – ответила Минерва, пожав плечами, и поднялась на несколько ступеней, прежде чем оглянуться, пока лестница переносила их к нужной нише. – У Сами-Знаете-Кого всегда была странная тяга к Хогвартсу и личные счёты к Альбусу Дамлбдору, не говоря уж о нездоровом интересе к юному Поттеру.
О том, что сообщил Ордену Северус, и о собственных предположениях, которые Минерва планировала в ближайшее время прояснить, она, разумеется, не намеревалась сообщать малознакомому человеку, чья лояльность оставалась сомнительной.
– Вот вам сразу три причины, выбирайте по вкусу. Э, нет, дорогая, давай-ка левее, не дури мне тут, – последнее, конечно, адресовалось уже лестнице, которая предприняла попытку доставить их не совсем туда, куда нужно. – Вы её в детстве случайно свиным жиром не натирали? Эта лестница редко капризничает, только если есть повод.

– Нервничаю? – удивлённо вздёрнула бровь МакГонагалл, и хмыкнула, попутно указывая лестнице нужное направление. – Вы переоцениваете собственную значимость.
Судя по всему, это было основной его проблемой, из которой уже росли ноги многочисленных сопутствующих проблемок, вполне способных вызвать значительную степень раздражительности. Впрочем, наибольшее недовольство МакГонагалл испытывала из-за необходимости тратить время впустую, а именно таковой ей казалась эта беседа, уже вторая с этим человеком, но с тем же лейтмотивом. И ведь даже Северуса на него нельзя было натравить – вот уж где истинная жалость!
– Любовь зла, – ответила она на предложенное Энгусом объяснение ненормального поведения лестницы, которая в конечном итоге всё же высадила их где следует.
Заканчивать фразу Минерва не стала, как и вслух рассуждать о дурновкусии лестницы в том случае, если версия О'Рейли была близка к истине. Всё остальное комментировать не было ровным счётом никакого желания, так что МакГонагалл вполне готова была бы перенести и несколько минут напряжённого молчания, но, к счастью, до нужного им коридора оставалось идти недалеко.
Дежурили староста школы и профессор Синистра, с которой Минерва перекинулось несколькими словами, после чего отпустила старосту заниматься своими делами и договорилась, что в случае неудачной работы с Выручай-Комнатой, если не удастся её запереть, пришлёт за Авророй домовика. Один из школьных эльфов, как будто услышав упоминание о себе (или же просто отследив расписание, по которому МакГонагалл последние несколько часов пила кофе), материализовался рядом, заботливо сунул МакГонагалл кружку и, похлопав ушами в ответ на её благодарность, тут же исчез. Потянув носом густой аромат крепкого кофе, Минерва немного взбодрилась и даже с куда меньшим негативом приняла тот факт, что после ухода старосты и Синистры они с О'Рейли вновь остались наедине.
– Прошу, – кивнула она на распахнутую настежь дверь. – А я, как и обещала, подожду в конце коридора.
Отсалютовав Энгусу кружкой с кофе, МакГонагалл вежливо улыбнулась и демонстративно сделала четыре небольших шага – ровно такое расстояние отделяло их от поворота. Просматривалось всё оттуда преотлично.

- В темном сумрачном лесу пошла Амбридж в колбасу! - истошно завопил Пивз, просачиваясь за очередную преграду из пары-тройки футов камня. Ночные события сказались на его и без того беспокойном естестве самым худшим образом, а потому, невзирая на то, что враг бежал и с того прошло достаточно часов, да и вернувшиеся студенты и так были возбуждены сверх всякой меры, полтергейст неистовствовал, получая ожидаемые попреки от Кровавые Барона и пустые угрозы от Филча.
Стараясь держаться от Барона подальше, Пивз, чей талант все же требовал подпитки, искал новые источники вдохновения - как и новых потенциальных почитателей его стихотворных изысков.
- Амбридж надоели дети и котята в кабинете - у нее теперь в подружках Беллатриса Лестрейндж-душка! - проинформировал полтергейст МакГонагалл, притаившуюся с кофе неподалеку от раззявленной пасти Выручай-комнаты. Впрочем, от профессора трансфигурации обычно Пивзу доставалось на орехи - та умела управляться и с Бароном, а тот уж находил виновника своего беспокойства быстро и неотвратимо, а потому, не задерживаясь на выслушивание оваций и комплиментов, Пивз скользнул дальше, совершил головокружительный кульбит под потолком...

Комната размеренно существовала сразу в нескольких  - правильнее было бы сказать, нескольких тысячах - измерениях одновременно, готовая в любой момент воплотить горячее желание вошедшего, и за годы, прошедшие с ее появления здесь, этот механизм не давал сбоев - вплоть до сегодняшнего дня.
Нельзя было с уверенностью утверждать, что именно пошло не так, и почему чары, наложенные на комнату, перестали реагировать на пожелания, а, сбитые с толку, ведомые сильной и злой волей, обратились против самого смысла создания подобного помещения, но проклятие Волдеморта исказило именно этот принцип, сделав комнату не просто бесполезной, но и опасной для посетителей, и теперь, за прошедшее с момента проклятия время, она, будто бы заполучив собственное сознание, терпеливо улавливала и копила негативные и пугающие картины, черпая их из сознания даже мимо проходящих магов.
Неустанно насаждая эти почерпнутые образы в своей новой реальности, комната, обернувшись против самого замка, выжидала - она уже упустила студентов, оказавшихся здесь в сам момент становления, лишь краев мазнув по их сознаниям, но теперь пыталась пополнить запасы энергии за счет неосторожных прохожих - или любых других сущностей, содержащих достаточно магии.
Вошедший маг казался легкой добычей, и комната затаилась, заманивая его глубже, дальше...

Что-то дернуло Пивза на том уровне, нападения на котором он не ждал - будто ледяная рука протянулась к нему из открытого входного проема в стене, ухватила за шкирку и затащила внутрь, не дав и пикнуть.
Обронив подхваченную в коридоре из какой-то ниши вазу, полтергейст заметался среди теней, двигающихся дерганно и причудливо, причем безо всякого костра или солнца, что озадачило бы пещерного теоретика Платона, смутно  - будто ему в лоб попала стеклянная штуковина - уловил проявление магии, отличной от той, что пропитывала здесь все и рванулся на источник этой магии со всей силы, будто выныривая раз за разом из глубины, переходя с уровня на уровень - прокатился по пыльному столу, сшибая позабытые или оставленные здесь нерадивыми студентами флаконы, колбы и котлы с неудачными результатами зельеварческой деятельности. Результаты выплеснулись в стороны, обливая и пол, и стол, и волшебника в темно-серой мантии, лишенной каких-либо украшений, поднимающего на Пивза темные, отсвечивающие алым глаза на лишенном носа лице.
Полтергейст заверещал, теряя контроль над своей природой - то проходя сквозь кособокие шкафы, то врезаясь в них с воплями и дребезжанием, а затем вновь почувствовал ту же ледяную руку, но на сей раз на своей шее, и, судя по ощущениям, отнюдь не метафорической. Мгновение спустя из-за старинного секретера, уставленного башнями из ночных горшков всевозможных форм и размеров, куда кубарем отшвырнуло Пивза, безуспешно пытавшегося избавиться от невидимой длани на собственном горле, выступил второй Волдеморт - еще более уродливый, до гротеска искажающий черты возвращенного облика Темного Лорда. А затем еще один. И еще.

Комната усваивала полученное - эта энергетика, дурная, зловредная, была сейчас далеко не худшей пищей, и в углах помещения, которое прихотливо изменялось, то сужаясь, то расступаясь, никак не желая останавливаться на какой-то безобидной знакомой форме, тени заклубились интенсивнее, раползаясь как гнилой туман с болот, и наставленные бессистемно и хаотически вещи - мебель, вазы, разбросанные прямо на полу книги и прочий хлам - оказываясь во власти этого тумана, оборачивались против вошедшего в комнату мага, наслаивая все уровни своего бытия друг на друга, все сильнее искажаясь. На месте дверного проема появилась стена без намека на дверь, а три Темных Лорда скользили к О'Рейли , вытягивая вперед свободную от палочки руку, чье очертание, если приглядеться, менялось и искажалось ежесекундно, наделяя и без того отталкивающий облик Волдеморта то по птичьи загнутыми когтями, то трупными пятнами.
Из гардероба с уродливой трещиной на дверце, оказавшегося позади ликвидатора, со влажным чавканьем вывалились черные глянцевито поблескивающие щупальца, скользнули вперед, оставляя на пыльных полах блестящий след, и обвились вокруг щиколоток мага, лишая его равновесия.

Пивз забился в невидимой хватке, теряя любой намек на веселье - а ведь все так хорошо начиналось. Издав затравленный хрип, полтергейст рванул прочь от приближающегося страшилища, почему-то увенчанного чалмой насыщенного фиолетового цвета, и заметался, когда понял, что попал в ловушку.
Окружают, всхлипнул Пивз, чувствуя, как уходят силы - он и раньше Выручай-комнату недолюбливал и предпочитал избегать, сейчас же она будто взбесилась вовсе.
Оставляя лохмотья сущность, полтергейст рванулся из сжавшихся на его шее пальцев, совершил сальто мортале назад и кинулся прочь, но стена внезапно оказалась сперва слишком далеко, а потом слишком плотной, от чего у непривычного к подобному Пивза разыгралась самая настоящая полтергейстовая мигрень.
Шляпа спланировала на пол, бубенчики немелодично тренькали - тренькать мелодично им не позволяло самоуважение Пивза, четко осознающего, что его удел - хаос и дисгармония, а не какой-то там порядок. Впрочем, полтергейсту уже было не до шляпы - он бестолково кидался из стороны в сторону в поисках выхода, но натыкался только на стены, неожиданно враждебные к полтергейсту.
Он обернулся и заверещал - один из Волдемортов разворачивался к нему, не то теряя интерес к барахтающемуся на полу ликвидатору, не то намереваясь покончить с Пивзом.

Обернувшийся Волдеморт задержался на месте, раздвигая губы в демонстрации по-акульи треугольных зубов. По-прежнему вытянутая рука извивалась, будто собираясь покинуть свое место и зажить самостоятельно, а горящие алым глаза не отрываясь всматривались в полтергейста одновременно жадно и отсутствующе.
Его товарищи на Пивза не отвлеклись. Подпитываемые жаждой комнаты и ее же силой, они скользили к волшебнику с той же мрачной и равнодушной целеустремленностью, не обращая внимания на увеличившееся между ними расстояние.
Щупальца оказались куда навязчивее - видимо, сказывалась близость к магу. Чары рассечения ударили в самое толстое, обвившееся вокруг левой ноги ликвидатора дважды и заходящего на третий круг. В месте рассечения показалась сероватая губчатая масса, контрастирующая с блестящей поверхностью щупальца, а в гардеробе что-то тяжело заворочалось с глухим клекотом.
Отсеченная часть соскользнула с ноги мага, оставив мокрый неопрятный след, и рассыпалась в пыль, а покалеченный отросток забился в судороге, с силой ударяя по полу. Второе щупальце рвануло добычу ближе к гардеробу, а на помощь ему из полуоткрытой дверцы уже лезло еще одно - длиннее и толще первого. Алый луч из палочки ликвидатора растворился в воздухе, никуда не попав - и комната отозвалась невнятным гулом.
Волдеморты кроме засмотревшегося на Пивза мгновенно оказались совсем рядом с Энгусом, распространяя удушливый запах никому не нужного старья. Волшебные палочки поднялись синхронно, будто цепы.
- Авада Кедавра, - раздалось одновременно отовсюду, тихо, но разборчиво, но ни один из Волдемортов не приоткрыл рта. Ни одна палочка не опустилась. Ни одного Непростительного заклятия выпущено не было.

Комната ждала, копила силы. Жирный, питательный Ступефай усвоился быстро, но на создание и поддержание тех иллюзий, что правили балом сейчас, уходило слишком много сил, и комнате пришлось наводить Энгуса на мысль воспользоваться магией иного порядка - магией, которая заставила комнату измениться и теперь могла напитать ее.

- Ой, мамочки, - заскулил Пивз, разглядев акульи зубы, и метнулся было за спину магу - но очередное щупальце мощным ударом сбросило его на пол, а затем резким, неожиданным при столь плавных движениях, рывком затащила не успевшего оказать сопротивление полтергейста в гардероб. Вой Пивза оборвался мгновенно - не хватило лишь мрачно захлопывающейся дверцы гардероба, куда упрямое щупальце, оставшееся в гордом одиночестве, продолжало тянуть мага.

Щупальце, прибитое дверцей, влажно чавкнуло, кое-где на пыльной лаковой поверхности гардероба пошла рябь, как если бы в болотную жижу швырнули камень поувесистее, однако метод ликвидатора принес пользу - в последний раз сжавшись в пароксизме так, что могло бы сломать руку ребенку, щупальце бессильно обвисло, распуская кольца, обвивающие ногу.
Дверца вновь пошла рябью и на этот раз заметно сильнее, втягивая щупальце, безвольно мотающееся по полу и оставляющее жирный след, прямо в якобы деревянную поверхность. Раздраженный клекот из гардероба прекратился вместе с воплями полтергейста - если не обращать внимания на постепенно втягивающийся в шкаф остаток щупальца, можно было бы решить, что гардероб не принимал ни малейшего участия в творящемся безобразии.

Между тем третий Волдеморт, отвлекшийся было на беснующегося полтергейста, вновь вернулся к прежнему интересу и поплыл к ликвидатору, держась позади двух своих двойников, уже достигших цели. Его палочка была так же вытянута и он также не переходил к чарам - и, достигнув незримой границы, очерченной вокруг себя ликвидатором, замер в неподвижности, будто натолкнулся на стекло. Поднял руку и провел перед собой серой когтистой рукой, с нажимом, с усилием - но магия, наложенная не на непосредственно исконное содержимое комнаты, не поддавалась.

Комната отозвалась хрустальным перезвоном - как если бы кто-то сердито толкнул пирамиду из пустых хрустальных фужеров, и в следующую секунду, будто в подтверждение этой догадки, к третьему подобию Волдеморта стали стягиваться по воздуху со всех сторон разнообразные сосуды - треснувшие хрустальные флаконы, используемые в зельеварении века назад, тончайшие фарфоровые чашки с отбитыми ручками, изуродованные и спрятанные от греха подальше, всевозможные емкости, до сих пор хранящие следы безудержных студенческих вакханалий в виде остатков сливочного пива или вина. Затхлый запах усилился за счет новых нот - и вся эта посуда, порхающая под дребезжание и едва слышный мелодичный гул вокруг огороженного Энгусом пространства в каком-то дерганном ритме, вдруг замерла на миг, чтобы обрушиться с силой на границу, перед которой застыл вызванный комнатой Волдеморт.
Самоубийство посуды не произвело на него никакого эффекта - он медленно растворился в воздухе, порождая молочно-белый туман, в который беззвучно канули хрустальные осколки. Дребезжание и гул смолкли, комната будто вздохнула.

Обезоруживающее выдернуло палочку из руки ближайшего к ликвидатору Волдеморта и она ударилась о все ту же невидимую грань, с другой стороны к которой жадно лип туман, так и не сумевший преодолеть чары несмотря на специфику заклинания, подразумевающего свободный пропуск объектов извне - комната прихотливо и неконтролируемо меняла направленность магии, что уже продемонстрировала на студентах, оказавшихся здесь в самый момент пробуждения.
Обезоруженный Волдеморт перевел взгляд на пустую руку, а его волшебная палочка, упавшая чуть ли не в руку Энгусу, стремительно видоизменялась - укоротилась примерно на дюйм, потолстела и явила миру широкую трещину по всему древку, больше не напоминая то орудие, с которым Волдеморт явился в Хогвартс этой ночью.

Тот из Темных Лордов, который стоически перенес удар в живот метлой, проигнорировал и растворение в воздухе его палочки - и потянулся к Энгусу вместе со своим двойником голыми руками, сверкая алыми глазами. Ухватившись за отломанный край метлы, потянул ее на себя, а затем придвинулся ближе, насаживаясь на торчащий отломанный край и растворяясь в воздухе. Зато второй Волдеморт, лишившийся палочки, которая оказалась всего лишь чьей-то сломанной и выброшенной за ненадобностью, окреп, стал выше ростом - линия плеч расширилась, запавшие щеки чуть округлились, засинели щетиной, лысый череп покрылся седыми волосами, лезущими из кожи без всяких чар. Оскал сменился хитрой улыбкой, прячущейся в стремительно растущей белоснежной бороде. Помесь Дамблдора с Волдемортом вцепилась когтистой рукой в волосы Энгуса, вторая рука скользнула в дюйме от его левого глаза.

Магические путы захлестнули конечности оставшегося Темного Лорда заботливо и не без внимания к деталям - серая безликая мантия подозрительно вздулась вокруг обвивших ее веревок, спеленутый мутант вяло зашевелил руками, в локтях плотно примотанными к туловищу, раскрыл по-прежнему зубастый рот, но не издал ни звука. Вместо него завздыхала, захныкала на разные голоса комната.
Портрет затерянного в пыли прошедших веков брылястого волшебника сорвался с дальней стены комнаты, полускрытой за высокими башнями забытых в классах и потерянных в коридорах кипах пергаментов. Туман жадно поглотил упавшее, не выпустив ни единого звука, свидетельствующего о касании тяжелой рамой пола, и растекся по окружающему ликвидатора куполу, поднимаясь все выше и выше, пока вокруг О'Рейли не замерцало подобие тускло светящейся вуали.

То, во что стремительно превращался Волдеморт, скосило сверкающие из-под седых бровей голубые глаза на веревки, задергалось в путах, затрясло бородой - и затряслось, когда Reducto ударило в упор. Комната завизжала, повышая тональность, а Темный Лорд, так и не обратившийся в директора Хогвартса, откинулся на противоположную сторону ограничивающего магию купола и , что распасться там на разнообразный мусор: перепачканную в чем-то маслянистом квиддичную мантию, чучело садового гнома, пучок затупившихся и ободранных писчих перьев...
В облаке пыли все эти сокровища прежних выпускников рухнули на пол, где и остались лежать без движения.
Комната затаилась, потеряв доступ к магу, и последние остатки перехваченной магии вложила в тот самый гардероб, отделенный от ликвидатора чарами и голодным туманом. населив его боггартом.

Шкаф протяжно выдохнул в лицо ликвидатору пылью и затхлостью, стоило тому сунуться в его недра, однако от полтергейства вестей не было. Вместо Пивза на зов О'Рейли отозвалось радио, рассыпавшись очередной неутешительной сводкой. Диктор четко артикулировал, повышал голос - если Пивз и мог отозваться, ему пришлось бы не стесняться с громкостью, чтобы перекричать небольшой обшарпанный приемник грязно-рыжего цвета - такой, какой, вероятно, был у каждой семьи, даже не самой зажиточной, в те времена, когда Энгус только знакомился с Хогвартсом в свой первый год.
- ... Взрыв бытового газа под Честером в прошлый вторник министерские специалисты, не сговариваясь, уже назвали очередной акцией так называемых Пожирателей Смерти. Гражданская панихида, организованная администрацией Честера, состоится сегодня в три пополудни. Напоминаем, что среди погибших пятеро являлись волшебниками, а прочие - членами их семей и близкими друзьями, - с неуместным энтузиазмом продолжил диктор, чей чуть искаженный голос с каждым словом будто заполнял комнату. - К сожалению, по свидетельствам уцелевших очевидцев, никто из погибших не смог оказать сопротивление по различным причинам. Для всех магов, желающих оказать честь жертвам не войны, объявляем их имена: Августа Лонгботтом. Уинстон Гамп. Арабелла Фигг. Иэн Корморан. Минерва МакГонагалл. Энгус О'Рейли.
Ликование в голосе радиоведущего уже нельзя было списать ни на механические искажения звука, ни на выражение каких-либо иных эмоций.
- После рекламы ожидайте повторение официального обращения Министра Магии Руфуса Скримджера, в котором он разъясняет, почему настоящая ситуация не может и не должна называться войной!
Бодрая мелодия прямо из пятидесятых разнеслась по комнате, проникнув в каждый угол.
Шкаф, зияя сиротливой пустотой, выжидал. Поблекший глянец на полках темного ореха слабо отражал мерцание тумана, облепившего купол, но ни следов Пивза, ни неожиданных щупалец больше не последовало. Боггарт разливался соловьем, продолжая предрекать смерть ликвидатору и тем, кого он знал лично, и только легкое подрагивание створок гардероба намекало, что мебель вовсе не довольна выставлением напоказ своего нутра.

Чары ликвидатора заткнули приемник - будто потеряв волну, воодушевленный голос комментатора превратился в набор статических помех, изредка прерываемых механическим шипением, однако, стоило Энгусу приступить вплотную в шкафу, породившему боггарта и те самые щупальца, еще недавно оставляющие осклизлый след на дощатом полу, как сквозь неразборчивое бормотание и помехи донесся приглушенный визг, исчезнувший вместе с исчезновением второй дверцы.
А затем на Выручай-комнату опустилась мертвая, голодная тишина.

Пустота шкафа, точь в точь подстать тишине, медленно выдавила из себя полтергейста, как если бы он прошел сквозь заднюю стенку, а теперь медленно и задом возвращался обратно.
Обычно сверкающие злобой и сдерживаемым хихиканьем глаза закатились, а из широко раззявленного рта тянулась ниточка слюны на яркий оранжевый галстук-бабочку. Местонахождение шляпы оставалось неизвестным, но вдали послышался и тут же умолк перезвон бубенчиков.

Полтергейст, двигаясь без следа своего обычного энтузиазма и кривляний, плавно развернулся в воздухе, с глухим чпоканьем оставив позади последнюю полку, и повис напротив ликвидатора.
Не будучи ни прозрачным, ни бесплотным, полтергейст, тем не менее, превосходно чувствовал себя в воздухе, хотя едва ли кто-либо из студентов или профессоров Хогвартса был свидетелем столь долгого нахождения Пивза в неподвижном состоянии.
Безвольно расслабленные губы шевельнулись.
- Найди, - порекомендовал Пивз низким и лишенным малейшей интонации голосом. - Забери. Унеси.
Он совершил еще один оборот, пройдя сквозь полки, чтобы вновь оказаться лицом к лицу с Энгусом.
- Найди, пока не нашли другие. Забери с собой. Унеси тому, кому принадлежит. - Если бы не шевелящиеся губы, можно было бы предположить, что голос исходит откуда-то за спиной или изнутри Пивза, минуя его голосовые связки. - Найди. Забери. Унеси. Найди! Забери! Унеси! Найдизабериунесинайдизабериунесинайдизабериунеси...
Не то просьба, не то приказ, не то настоятельная рекомендация превратилась в завывающий рефрен, а сам полтергейст закружился вокруг своей оси все быстрее и быстрее по мере того, как наращивал скорость и громкость требования.