- Не будет, - последнюю фразу девки Рудольфус уловил уже в дверях, Сэнди, расхристанная и помятая, шла позади, не то отчитаться перед хозяйкой, не то убедиться, что тяжелый клиент по пути не учинит дополнительных проблем. Лестрейндж, только что напившийся пустым зельем, чтобы шлюха не поняла, с кем имела дело по правде, был настроен скорее смирно: тощая и мелкая, Сэнди не была против его обращения в койке и даже на пару грубых тычков не обратила внимания, помалкивая и подмахивая с прытью, достойной ударной карьеры.
Как Долохов и обещал, после секса ему стало легче, и хотя нога по-прежнему напоминала о себе, отвратительное ощущение, что с него с живого слезает кожа на спине, осталось в прошлом.
Рудольфус передернул плечами, удостоверяясь в этом, и потер шею сзади, стирая пот и размазанные чернила, покачнулся, а Сэнди плавно поднырнула ему под руку, хлипкая и юркая, улыбаясь дежурно распухшими губами.
Лестрейндж оттолкнул ее и прошел дальше, припадая на хромую ногу, заглянул в чашки на столе с отвращением, граничащим с брезгливостью.
- Вот девка. Ты хотел взглянуть на нее, как я закончу. Если надумаешь - она отрабатывает каждый кнат. Или ты так и просидел здесь все это время? - обратился он к брату и повернулся к Шарлотте. - Выпьем, детка. И поговорим о том, как часто твое заведение посещают люди, которые могли бы быть мне интересны.

Рабастан не готов был никому спускать упоминаний про Азкабан, но когда речь шла о других, его интересовал только финал, без пройденного к нему пути. Это не было необычно, но именно в нем это отчасти удивляло Шарлотту. Разговор, впрочем, продолжать она и правда не собиралась. Она и так давила достаточно для того, чтобы он мог это заметить и, вероятно, заметил. Она не любила настолько выбираться из привычной другой роли. Практически все знали, что Шарлотта очень умная, сколько бы она ни пыталась скрывать это от клиентов, было что-то такое в ее глазах, из-за чего они все понимали. Но как она просчитывает все вокруг, как осторожно щупает окольными вопросами то, что ей интересно, скрывала она неплохо. А теперь слишком выбралась из этой роли.
О чем говорить еще, она не знала и не хотела придумывать. Поэтому появлению Рудольфуса - кто бы знал, что это вообще возможно - даже обрадовалась. Он выглядел не то, что более добрым или спокойным - скорее уставшим, сделавшим то, что должен был, и теперь отдыхающим после этого. С ним все хорошо, это было видно с первого взгляда. О Сэнди, молчаливой и скрытной, такого сказать наверняка Шарлотта не могла. Она дала Рабастану закончить с ее руками, оставить ей указания, потом, игнорируя вопрос Рудольфуса, подошла к Сэнди. Опустившись на колени рядом с диваном, чтобы они были на одном уровне, обхватила ее лицо ладонями в привычном и мягком жесте.
- Все хорошо?
Сэнди молча кивнула и моргнула особым способом, показывая, что говорит правду, а не притворяется перед клиентами.
- Завтра не выходи. До конца недели не выходи, - сказала Шарлотта и прежде, чем ей что-то возразили бы, добавила, - не спорь, так надо. Денег получишь как обычно за эти дни - это отгулы не по твоей вине. Просто так надо. Слышишь? Так надо. Теперь иди отдохни немного.
Умница Сэнди послушно встала и ушла, мельком кинув на Рудольфуса заинтересованный взгляд. Наверное, пытается угадать, кто там, под этой внешностью. Не знает, что под ней только мрак и жестокость.
Шарлотта посмотрела на Рабастана, который пытался увести брата поскорее, переключить его внимание. Взмахом подманила три рюмки, в которые плеснулось бренди из строгой бутылки.
- Отчего же, выпьем. Но с говорить труднее. Видите, у меня одинаковые правила для всех. Я планирую молчать о вас не из страха или надежды получить какую-то выгоду, а просто потому, что я так делаю. Тут так делают. Но это правило одно на всех, понимаете? Я молчу о других так же, как буду молчать о вас. И потому - нет, Рудольфус, здесь вообще не бывает людей, которые могут быть вам интересны. Здесь вообще нет ничего для вас интересного. Кроме, возможно, Сэнди. Чин-чин, - улыбнулась она, зазвенев о рюмки пожирателей.[icon]http://savepic.ru/11398178.png[/icon][info]<b>Шарлотта Трэверс, 32</a></b><br><i>шлюха</i>[/info]

Отредактировано Irving Drake (23 ноября, 2016г. 01:32)

Рабастан подозрительно суетился, и Рудольфус смерил брата оценивающим взглядом, пытаясь понять, что стоит за его откровенным желанием уйти - только ли специфика заведения, или дело простирается куда дальше. И первый, и второй вариант, в чем бы он не заключался, Рудольфуса не устраивал: он не собирался уходить по приказу младшего брата, и кинул на Рабастана взгляд, призывающий того вспомнить, с кем он разговаривает, и заткнуться.
Он оперся боком о стол, посматривая на то, как девка выпроваживает вторую, а затем остановил взгляд на бутылке бренди.
Поднял голову и не моргая посмотрел на Шарлотту, вновь пытающуюся скормить ему версию, по которой все будет так, как хотела она.
Рабастан снова заговорил, но Рудольфус не отреагировал, глядя на девку, перечившую ему под мелодичный перезвон стекла.
Он медленно поднял рюмку, сжал ее в кулаке, чувствуя, как ломается хрупкий хрусталь, а затем ссыпал осколки, вымазанные в крови, на стол, потянулся за бутылкой и сделал большой глоток, прочищая мозги.
- Не все, драккл раздери. Мы получили здесь не все, что хотели, Баст! - он грохнул бутылку на стол, надвинулся на Трэверс и оскалился. - Так что, бывает здесь Руфус Скримджер?

Девка, что бы из себя не строила, его боится - Рудольфуса сложно обмануть в том, что касается вопроса, какую реакцию он вызывает в людях. Она смотрит на его младшего брата совсем иначе, не так, как на него - и смотрит на осколки рюмки. Это хорошо, она и должна смотреть, и представлять себя на полу - размазанной по полу, окровавленной, разбитой.
Рудольфус умеет разбивать - в навыках уничтоженнния он достиг совершенства, и он не скрывает этого. Ну что она им сделает - вызовет авроров? Воспользуется какой-то другой хитростью?
Что она сделает лично ему? Блеванет на мантию, когда он вскроет ей ребра и достанет еще трепещущее сердце?
Лестрейндж прикрывает веки, облизывает губы - ему почти хорошо. Он почти счастлив - в том числе и потому, что снова может пить, наплевав на ритуал.
В подтверждение этого он опрокидывает бутылку надо ртом, делает приличный глоток - бренди тоже приличный, на удивление приличный, но, видимо, Шарлотта все же понимает, с кем имеет дело, раз не поит их какой-то дрянью.
О ком Рабастан вел речь, он понял не сразу - но когда понял, ухмыльнулся - так или иначе, но брат не отверг окончательно возможность узнать, кто стоит за спиной Шарлотты Трэверс, раз она позволяет себе так вести себя  с ними.
- А ты не отказывайся, - неожиданно рационально - а для него вдвойне неожиданно - заявляет Рудольфус, отпивая еще. Полощет бренди рот, наслаждаясь тягучим послевкусием и тем ощущением, которое будит в нем алкоголь.
- Говорить "да" намного проще. Тебе ли не знать, - он издевательски салютует Шарлотте, ощупывая ее взглядом - теперь, когда вопрос ритуала был решен, он с возрастающим интересом осматривал рыжеволосую хозяйку, чей спятивший дядя, к счастью, не передал племяннице своих черт.

[icon]http://savepic.ru/11398178.png[/icon][info]<b>Шарлотта Трэверс, 32</a></b><br><i>шлюха</i>[/info]Говорить "да" не было проще. Шарлотта сейчас уже не помнила, как это было - но только потому, что она хорошо умела забывать то, что не помогло бы в будущем, но то, что мешало бы, постоянно давя неприятными воспоминаниями. Говорить "да" в те, первые разы ей должно было быть просто мучительно, так, что внутри все билось и трепыхалось, пока его не придавливало это самое "да". Отказываться было опаснее - но не проще. Никогда не проще.
Рудольфусу этого знать не стоило. Да и вряд ли его это интересовало, а если бы и так, он был не из тех, с кем таким хотелось бы делиться - в любом проявлении слабости он наверняка видел бы только наметки для новых наступлений.
- Может и проще, - сказала она, - но соглашаться всегда неинтересно.
Она допила бренди прежде чем, Рабастан поднял руку с бокалом. О рисках он так ничего и не сказал, и Шарлотта полагала, что это значит, что они будут высокими. Много выше, чем она может себе позволить. К тому же женщина наверняка будет значить, что ее и дальше будут навещать пожиратели.
- Я не хочу ее здесь, - сказала Шарлотта. - У нас не отель, все комнаты заняты и используются. А если это будет не так - на это обратят внимание. Разве что она согласится поработать у нас эти несколько дней, - она усмехнулась.
Можно было бы предложить продать им оборотное зелье, но она никогда не связывалась с продажей. У нее была своя ниша, и Шарлотта знала, что как только она выйдет из нее, она попадет в совсем иной, куда более заполненный участок дел и жизни Лютного. А ввязываться туда она не особо хотела.
- Если - учтите, пока я говорю именно о "если" - я соглашусь, то я хочу гарантий. В первую очередь я хочу Непреложный обет от вас, - Шарлотта кивнула на Рудольфуса, - о том, что вы или любой, на кого вы или по вашему желанию наложено Империо, не переступит порог "Мутабора" и не причинит никому здесь вреда без моего на то добровольно данного разрешения. Не только пока я буду укрывать вашу женщину - а всегда.

Рудольфус вглядывался в лицо девки долго, так долго, пока не увидел там то, что хотел увидеть.
Она не выглядела заинтересованной, но не выглядела и готовой отказаться. После того проблеска ярости, смешанной с застарелой обидой, она не выглядела вообще никакой - а Рудольфус быстро терял интерес, который ничем не подкреплялся: его заводило сопротивление, а не торги, торги же он предпочитал оставлять на долю Рабастана, который никогда не подавал вида, что не доволен таким положением дел.
Едва девка перестала говорить категорическое нет, Лестрейндж решил, что дело кончено - оставалось только договориться о цене, а так как они были в борделе, Рудольфус не виде с этом большой проблемы.
Шарлотта отпила, и он повторил за ней, так и не выпуская бутылку из рук, вновь прошелся по комнате, тяжело припадая на хромую ногу, опустился на диван, пинком здоровой ноги отправляя стоящий перед диваном стол чуть подальше - как раз, чтобы положить на него вытянутую ногу.
- Золото будет. Сколько попросишь, - он все никак не мог примириться с тем фактом, что их сейфы им больше не принадлежали. Воспитанный без необходимости считать каждый галеон, Рудольфус в самом деле не понимал, что едва ли не все их состояние сейчас лежит на дальнем конце стола в качестве платы за услуги Сэнди.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (27 ноября, 2016г. 14:19)

Шарлотта улыбалась в рюмку, надеясь, что братья этого не замечают. Один разбрасывался воображаемым золотом, другой не был способен заплатить за короткий секс без излишеств - и им, кажется, и в голову не приходило соотнести свои картины реальности и свести их воедино.
"Сколько попросишь" - интересно, что они скажут, когда она и правда назовет цену? Если - все еще если - она сделает это. Шарлотта не торопилась отвечать, но чем дальше, тем менее плохой ей казалась эта идея. Да, пожиратели вряд ли смогут победить - потому что пятнадцать лет назад их позиции были куда более прочны - и даже тогда они проиграли. Чего же ждать от теперь? Но она привыкла рассматривать все варианты, а не запираться в рамках своего уютного мирка, где все всегда хорошо,а  проблемы рассеиваются сами по себе. И потому подумать о том, как быть дальше, если им все же удастся, следовало.
И в этом варианте развития будущего ей пока что было не особенно уютно. Она не помогала пожирателям тогда, потому что была еще слишком молода, и слишком девушка, и никому и в голову не приходило предложить ей что-то подобное. Она уцелела после войны, сохранила и даже приумножила семейное состояние, но чтобы сделать это, продала поместье и занялась не самым приличным ремеслом. Ремеслом - тогда как женщины Трэверс занимались только необременительными мелочами и работали только из интереса, потому что о деньгах им волноваться было незачем. Она не спешила помогать пожирателям и теперь. И если допустить, что она окажет им эту небольшую услугу - то, вполне возможно, она зачтется ей потом?
Тогда она, возможно, не потеряет ничего, и даже более того - найдет в новом мире место получше, запустит свою жизнь с самого начала - минус пятнадцать лет, но это лучше, чем ничего. Наконец, если у нее будет какой-то голос и какая-то оказанная услуга в анамнезе, она, возможно, сможет помочь и Лестрейду, и его жене, и своим маленьким крестным - протащит их всех за эту одну услугу в прекрасный новый мир целыми и невредимыми.
Это стоило того. Это стоило даже иллюзорного золота Лестрейнджей.
- В-третьих, я вижу, как отчаянно вам нужна моя помощь, - сказала Шарлотта наконец, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло от бренди, но не спеша отдаваться ему. - Мы еще поговорим о деньгах и о том, как вы планируете расплачиваться - но это позже, не теперь. Если вы согласны на остальные мои "во-вторых", то ради этого "в-третьих" я соглашусь. Посмотрим, что из этого получится. [icon]http://savepic.ru/11398178.png[/icon][info]<b>Шарлотта Трэверс, 32</a></b><br><i>шлюха</i>[/info]

Рудольфус хмыкнул, но дал возможность брату говорить: в том, что касалось болтовни и договоров, Рабастан все же был более предпочтительной кандидатурой, нежели старший Лестрейндж, пребывающий в достаточно приятной расслабленности после отменного секса - а сознание того, что сегодняшний день еще на шаг приблизил его к заветному желанию, действовало не хуже бренди.
Отхлебнув еще - бутылка заканчивалась стремительно и бесславно - он кивнул на слова Рабастана: ставить в известность о местонахождении блондинистой девки Уолдена кого бы то ни было он не собирался и без многозначительного взгляда брата. Исключение мог составить - и наверняка составил бы - Милорд, появись у него желание знать, что сталось с министерским контактом Макнейра, но в этом случае опасения Трэверс и вовсе были безосновательны: Рудольфус хорошо помнил, что говорил ему отец о частом госте в их доме, о том, как легко давались ему те разделы магии, на которые иные тратили годы и десятилетия, а уж в магической силе Повелителя сейчас сомневаться и вовсе было наивно. Лестрейндж хорошо помнил и Круциатус от Лорда после известия о побеге Скримджера, и то, как взвилась объединенная с долоховской его магия, чтобы ответить на вызов в крови Повелителя, когда они накладывали чары на Ставку.
Не был еще рожден легиллемент, который мог проникнуть в тайны Темного Лорда - и тот немало потрудился, защищая сознание своих верных слуг и недавно обновил наложенные двадцать лет назад заклинания-связки.
- А у тебя обширный аппетит, - не без одобрения он смотрит на Шарлотту, которая выгадывает себе за пустяковую услугу условия, достойные тайного шпиона в логове Дамблдора. Но Рудольфус щедр - щедр настолько, насколько щедрым может быть человек, который никогда и ни в чем не знал отказа. Который просто не знает, что у него чего-то может не быть - всегда было достаточно лишь протянуть руку и взять. Какую бы сумму она не озвучила, Лестрейнджи заплатят: золото обязано появиться само, возникни в нем необходимость.
Это не значит, что Рудольфусу не придется делать совсем ничего - но Элоиза Паркинсон имеет кое-какие личные сбережения, один ее магазин заполнен товаром на сотни и сотни галеонов. Она не могла не позаботиться о том, чтобы иметь кое-какой капитал на случай, если Теренс окажется не джентльменом - и не посмеет отказать Рудольфусу, раз уж вынудила его отправиться в бордель.
- Назови сумму. Сейчас. Девка прибудет завтра же, - он снова отпивает, смотрит на Трэверс поверх бутылки.

[icon]http://savepic.ru/11398178.png[/icon][info]<b>Шарлотта Трэверс, 32</a></b><br><i>шлюха</i>[/info]Шарлотта следила за Рудольфусом - как было упускать его из вида, когда он при первой же возможности нацелился на ее бедро? - Но внимательнее смотрела на Рабастана. Из них двоих, и она готова была бы спорить об этом на любую сумму, за то, чтобы заключать междустрочные союзы, отвечал именно он. Теперь ей нужно было знать, подходит ее предложение или нет. Оно, похоже, подходило. Шарлотта улыбнулась и парировала словам Рудольфуса:
- Неудивительно, что вы удивляетесь моему уму - ведь прежде вы судили всю семью по тому одному ее члену, который решил, что присоединиться к пожирателям - хорошая идея.
Насмешки в ее словах, впрочем, не было. Резкие фразы Шарлотта по большей части выравнивала дружелюбием. Временами она бросала вызов судьбе, но любительницей даром дергать ее за усы не была. Особенно когда усы судьбы символизировали братья Лестрейнджи.
Ей нравилось в них то, как они не пытаются выговаривать себе условия получше. Как сами, оба, напоминают о Непреложном обете, а Рудольфус даже правильно, не улучшая для себя условия, повторяет ее формулу.
Рука у него была сухая и какая-то горячая, хватка крепкой, но, к ее удивлению, не жестокой. Послушная магия стянула их руки еще крепче, связывая обещанием и угрозой расплаты в случае, если то будет нарушено.
- Когда мне ждать вашу женщину? - спросила Шарлотта, все еще чувствуя на руке невидимую, свившуюся до поры до времени в клубок магию. - Как мне узнать ее?