Руки у Араминты и правда были холодными, но вздрагивал Лестрейд, естественно, не от этого, хотя безумная артефакторша-рунистка-ритуалистка-кто-там-ещё была слишком увлечена любованием делом рук своих, чтобы задуматься о чём-то ином, но Рэд был совсем не против, что Минни отвлеклась. Хотел было пошутить в духе того, что нечего ей руки распускать, он всё-таки с войны пришёл, баб у них там не особо много было, так что того и гляди неадекватно отреагирует, так что ай-яй-яй и веди-ка ты себя, мелкая, прилично, однако всё это так и осталось невысказанным. От греха подальше. Это как с затаёнными страхами: как только озвучиваешь их – они воплощаются в реальность. Впрочем, возможно, он что-то напутал, и страхи, наоборот, следовало называть своими именами, после чего они теряли над тобой власть. В его случае метод не работал: имя Араминты он произносил миллион раз, а эффекта освобождения что-то не наблюдалось, скорее наоборот.
– Разумеется, сам виноват, – покаянно согласился он, ещё будучи согнутым, чтобы мастерица своего дела могла водить по холсту живой кожи руками, зараза этакая, Пикассо недоделанная. Впрочем, нет, скорее Дали, с такими-то придурями. Рэд разогнулся и оправил одежду. – И в этом виноват, и в твоём плохом настроении, и в военном конфликте в Афганистане, и в методах воздействия Аврората, и в плохой погоде, и в прыще на левом полупопии Борджина, и в запоре господина Министра, и в чём там ещё придумает твоя бедовая головушка. Во всём виноват. Главное – что мне за это ничего не будет.
Нахально ухмыльнувшись, он сделал глоток джина, старательно не думая о том, что свою цену он как раз таки выплачивал ежедневно на протяжении уже не первого десятка лет, но это было из той же серии недозволенного к оглашению, как и пришедшая на ум неуместная шутка.
Вообще-то прямо сейчас Лестрейду было хорошо. Тепло, в меру светло, комфортно, удобно. Хорошо. И главное – он мог наблюдать за тем, как исходит самодовольной радостью Араминта, невыразимо счастливая, как будто только что выиграла в лотерею власть над всем миром и новенькие модельные туфли впридачу. Или шляпку. Или перчатки. Или кинжальчик с отравленным лезвием. Или что там ещё могло её настолько же обрадовать, как сознание собственного профессионального совершенства, так его через этак. Редвальду же нравилось наблюдать за тем, как меняется её лицо, изгибаются губы, морщится нос и загораются глаза. Наверное, похожим образом выглядели буйнопомешанные во время особенно диких своих припадков. И вот как раз это-то вполне можно было озвучить, но Рэд и тут промолчал, оберегая момент и старательно не обращаясь мысленно к разбору собственной персоны как подопытного клубкопуха. Леший с ним, пусть экспериментирует. Если он хотя бы в этом статусе мог оказаться полезен и вот так порадовать – пусть ей. Да и грех жаловаться: эксперименты эти и впрямь ему шкуру спасали.
Никуда уходить он, разумеется, не собирался, но метания Араминты туда-сюда на пороге заставили ещё шире ухмыляться над бокалом, а время её отсутствия Редвальд использовал для того, чтобы закурить. Тему с магглами он развивать не стал, как и углубляться в историю своих странствий. Шутки шутками, но вот этот полёт сплющенной пули, пожалуй, был единственным, о чём Рэд мог поведать в подобном тоне. В остальном было слишком много грязи, дряни и крови, чтобы рассказывать правду, и слишком много трупов, чтобы отшучиваться. На какой-то момент его лицо застыло, черты заострились, взгляд потемнел, но, быстро поняв, что его начинает затягивать, словно в зыбучий песок, Лестрейд встряхнулся, сфокусировавшись на Араминте, что было совсем не так уж трудно сделать, если учесть, что она была очень яркой, очень шумной, очень заметной, как всегда. И, точно так же как всегда, её было очень много. Впрочем, Рэду это никогда не мешало, хотя он нередко велел Минни не мельтешить (когда она была ребёнком, можно было ещё ткнуть пальцем в лоб или прижать пятернёй за макушку к полу), а сейчас даже в какой-то степени шло на пользу.
– Ну, во-первых, я лез не проверять твою работу, – лениво начал отвечать он на угрозы Араминты. – Во-вторых, эта штука до сих пор у меня на спине, твоё лицо говорит мне о том, что я на своей коже ношу чуть ли не "Мону Лизу" от магии, но при этом ты так и не объяснила мне, что это такое, почему оно вызвало такую бурную реакцию и с чего конкретно ты такая молодец. Кроме того, разумеется, что ты по определению умница и это не обсуждается.
Последнее он произнёс с ухмылкой, выдохнув дым в сторону и с ленивым интересом косясь на очередную побрякушку, поднесённую Араминтой. Смысл её действий был для него понятен только очень приблизительно, но грешно было отрывать ребёнка от любимой игрушки, женщину – от побрякушки, мастера – от своего творения, психа – от объекта его безумия, а Араминту – от всех этих составляющих, поскольку она, единая в четырёх лицах, воплощала в себе каждого. Пожалуй, от психа было чуть больше.
– И в-третьих, да, пожелания будут, – он расслабленно раскинулся в кресле, в одной руке покручивая бокал, а другую свесив с подлокотника. Подобравшаяся к креслу пепельница на ножках примостилась как раз под сигаретой, чтобы вовремя поймать пепел. Судя по тому, как радостно подрагивали её витые ножки, беднягу эти пять лет никто особо не подкармливал пеплом. Ну, хоть кто-то в нём нуждался, и то радость. Редвальд ухмыльнулся, подняв взгляд на Араминту. – Трёхразовое питание, сигареты, ежедневные прогулки на свежем воздухе, причём лучше всего пробежка, огневиски, мороженое Фортескью по пятницам, книжную полку и женщину хотя бы два раза в неделю, лучше чаще, – и можешь держать меня магией хоть до второго пришествия. Я предпочитаю рыжеволосых и немного с приветом. Думаю, это семейное.
Кривая ухмылка Лестрейда как будто подтверждала, что всё описанное его и впрямь более чем устроит.
– Вот только ты слишком любишь экспериментировать и наблюдать за успешным исходом своих экспериментов, чтобы запереть единственный опытный образец в четырёх стенах, – подмигнул Рэд, делая затяжку. – Так что облом мне, а не уютненькое местечко с гостиничным сервисом от самой Араминты Бёрк.
Мужнина фамилия подходила Араминте примерно так же, как Рэду – балетная пачка. Разумеется, только по этой причине он за столько лет ни разу не назвал ей Мелифлуа.

[icon]http://s4.uploads.ru/SWAwh.jpg[/icon][info]<img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png"><br><b><a href="https://rise.rusff.me/viewtopic.php?id=771">Редвальд Лестрейд</a>, 42</b><br>Сквиб, детектив полиции<br><img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png">[/info]

Отредактировано Redwald Lestrade (28 августа, 2016г. 01:11)

– Прямо с утра пораньше? – поморщился Рэд. – А выспаться мне, конечно, не надо, жестокое ты создание? На свежую голову, знаешь, любые дела лучше делаются, особенно незаконные.
С незаконностью Минни, конечно, чутка погорячилась: Рэд и раньше старался держаться на грани закона и его нарушения, никогда не наглея настолько, чтобы привлечь внимание Аврората. В конце концов, он всё же был копом и, наверное, из какой-то подсознательной солидарности не горел желанием подбрасывать условным коллегам лишнюю работу, несмотря на не слишком благодушное отношение к ним как таковым. Но пересечение маггловского и магического миров потому и было прекрасным местом для бизнеса, что ни там, ни там не было прописано чётких ограничений. Статут о секретности, разумеется, никуда не девался, но сформулирован он был несколько сотен лет назад при помощи лексики, в которой даже идиот смог бы лазейку отыскать. Редвальд идиотом не был, потому-то и вполне успешно находил способы использовать блага маггловского мира для совершения определённых сделок в магическом. Вреда это никому не причиняло (ну, или Лестрейд об этом не знал), так что профессиональная гордость никак не задевалась. Совести же у него отродясь не было. Во всяком случае, так утверждала Араминта, а в этом деле она толк знала, поскольку и сама не могла похвастаться наличием этого рудимента.
– А предложения мои прозвучали ровно так, как должны были, – Лестрейд отсалютовал Араминте бокалом. – Потому что на всякие твои побрякушки я по умолчанию согласен, а если даже и нет, разве тебя это когда-нибудь останавливало? Пра-а-авильно. Так и смысл обсуждать очевидное, когда у нас так много других тем для разговора. Например, загадочная татуировка на моей спине. Ты так усердно увиливаешь от ответа, зубастая моя, что я начинаю ощущать жаркие объятия паранойи. Она, знаешь, штучка горячая, я от её присутствия начинаю нервничать и неадекватно реагировать. Ну, ты понимаешь: поствоенный синдром, всё такое.
Его паранойя за последние несколько лет и впрямь изрядно выросла, и хотя неадекватные реакции были скорее для красного словца, Рэд вполне серьёзно начал беспокоиться. Разумеется, он не подозревал Араминту в создании какой-то дряни, которая могла причинить ему вред, но вот в том, что спасительные символы не накладывали какие-то суровые магические печати на него самого или даже мастера, то бишь саму Минни, он уверен не был. Экспериментаторская жилка могла напрочь выбить из Араминты разумное самосохранение и беспокойство о собственной шкуре; до сих пор Рэд не слишком переживал о Минни как раз потому, что знал, насколько в ней сильна любовь к себе, своей безопасности и комфорту – только они и удерживали её от окончательного погружения в омут неограниченного научного безумия. Было бы неприятно узнать, что ради исследований Минни могла поступиться своими основными принципами или, что ещё хуже, забыть о них в порыве увлечённости. Если сделала так один раз, могла сделать и второй, а это уже Лестрейд считал полноценным поводом не спускать с самоуверенной дурынды глаз, пока она не вляпалась в историю, которая окажется ей не по зубам.
– А Борджин твой пусть идёт в задницу, – постаравшись сгладить предыдущие слова таким вот сомнительным дополнением, отмахнулся Рэд. – Вот о ком я ни разу за всё время не вспомнил, так это Цезарь... или как он там себя величает в этом десятилетии.
Глотнув джина, он чуть улыбнулся, кивнув на ушибленное колено.
– Приложи что-нибудь холодное. Особая маггловская магия, – Редвальд хмыкнул.
Невольно улыбнувшись с какой-то теплотой, Рэд припомнил, как проводил опасную "операцию" по извлечению занозы из пятки шестилетней вроде как Минни. Как она умудрилась её туда загнать – та ещё загадка века, но тонкая и длинная деревяшка ушла достаточно глубоко под кожу, а к отцу или Борджину за простеньким "Accio!" пигалица отчего-то идти отказалась. То ли не хотела, чтобы старшие знали, как она где-то босиком щеголяет, сбросив обувь, полагающуюся юной леди, то ли попросту решила приобщиться к той жизни, которую вёл тогда ещё Джонни, попробовав, каково не пользоваться магией, то ли ещё какая пикси её дёрнула, но Лестрейд тогда с четверть часа орудовал обожжённой для дезинфекции иголкой и пинцетом, оказывая девчонке первую медицинскую и отвлекая её чтением морали о вреде хождения босиком, чтобы она не думала о процессе и не дёргалась. Упрямая мелочь дулась, кусала губы, сжимала кулачки и очень старалась не плакать. Теперь уже Редвальд не помнил, разревелась тогда Минни или всё же нет, но зато вспомнил о другом: что очень давно, с самого детства, наверное, не видел Араминту в слезах. Вероятно, не набей она синяк, а откромсай случайно палец, всё равно бы не проронила и слезинки, вместо этого обложив отборным матом орудие нанесения урона, обрубок пальца и Рэда за компанию.
– Впрочем, есть ли смысл? С твоими-то методами работы – удивлюсь, если ты хотя бы неделю можешь прожить без синяков, царапин, ожогов или заноз.
Интересно, если бы посчитать их шрамы – кто бы выиграл?

[icon]http://s4.uploads.ru/SWAwh.jpg[/icon][info]<img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png"><br><b><a href="https://rise.rusff.me/viewtopic.php?id=771">Редвальд Лестрейд</a>, 42</b><br>Сквиб, детектив полиции<br><img src="http://ipic.su/img/img7/fs/Stripe.1462627764.png">[/info]