Разговор о тактике разгрома Аврората Алекто слушала внимательней. Ей нравилась мысль действовать скрыто. Подобная тактика давала возможность добиться больших результатов. Идея Повелителя показалась самой разумной.
Сбор приспешников. Алекто знала тяжесть этого занятия. Тем более сейчас, когда позиции организации были потеряны. Но стоило напомнить им о себе. Вернуть ужас в глазах и страх от одного имени Темного Лорда.
К счастью для Алекто Темный Лорд больше не возвращался к ее скромной персоне. Ей было не по себе, но она сдерживала все свои эмоция при себе. В целом, обстановка в комнате, в которой находился Повелитель всегда была напряжённой, да и стоило ли расслабляться, когда от взгляда мага во главе стола ничего не могло ускользнуть?  Он словно видел их всех насквозь. Кэрроу даже была счастлива, что решила сесть рядом с Долоховым, до тех пор, пока он не заговорил о ней. Кэрроу пришлось расправить плечи и поднять взгляд от столешницы, обращая его на Повелителя. В ее глазах не отражалось восхищение или торжество того, что ее заслуги перед организацией только что произнес наставник, а следом и Уолден.
Сколько бы она не присутствовала на собраниях, ей всегда казалось, что подобное упоминание может грозить неприятностями. И вот, следом за ее опасениями последовало и предложение Антонина допросить Вэнс.
Она собиралась уже ответить, как ее опередил Рабастан. Алекто перевела на него взгляд, а после вернула его на Повелителя.
- Вэнс за то время, что я присматривала за ней показала себе весьма скрытной особой, поэтому я согласна с Рабастаном. Она сострадательна, так что у Лестрейнджа есть все шансы на то, чтобы разговорить ее, а возможно и при необходимости заставить действовать в наших интересах.
Кэрроу и сама не ожидала от себя, что станет поддерживать Лестрейнджа, но ей совсем не хотелось терять времени с колдомедиком. Она прекрасно понимала, что та быстро надоест ей и она не найдет лучшего способа, чтобы разговорить ее как действовать по «старой схеме».
Снейп засобирался. К подобному привыкли уже все. Он приходил и уходил, когда считал нужным. Это несколько раздражало, поскольку подобным положением на памяти Кэрроу не пользовался больше никто.

Долохов откинулся в кресле, выслушивая дальнейший виток обсуждения. Слова Уолдена, размеренные и, по обыкновению, обстоятельные, вызывают у него интерес. Секретари-референты английского Министерства едва ли сильно отличаются от тех, с которыми был знаком Долохов еще в Румынии, да и сама должность располагала к тому, чтобы стать едва ли не правой рукой, личным помощником руководителя отдела. Референты все знали, обо всем догадывались, и, как правило, их догадки соответствовали действительности. Если Макнейр заполучил такой контакт, то это заслуживало самой высокой оценки.
Впрочем, советник Министерства и вовсе стал бы золотым билетом для всей Организации, обеспечивая как безопасность, так и опережение Аврората на шаг или два.
Антонин Павлович одобрительно кивнул на последние слова Макнейра - для тех, кто знает, что ищет, достаточно проглядеть денежные потоки средств, расходуемых Авроратом. И кто, как ни советник Визенгамота, имеет право запросить эту информацию. Выяснение же, спонсируется ли группа оказавших сопротивление Министерством, представлялось Долохову первоочередной задачей: от результатов этого выяснения зависела тактика Организации в целом по отношению к этой группе лиц во главе с Блэком - и наверняка Милорд понимал это.
Зато взявший слово Рудольфус заставил Долохова скептично хмыкнуть. Маниакальный блеск в глазах старшего Лестрейнджа лишь подчеркивал самоубийственность его планов, но кое-что рациональное в предложении было: и хотя Рудольфус слишком гнал фестралов, собираясь давать бой Аврорату едва ли не еженедельно, Антонин Павлович не мог не признать, что и сам думал о необходимости создания боевых групп, возглавляемых, быть может, каждым из здесь присутствующих. Оборотней едва ли было разумно оставлять без присмотра в стычке с Авроратом, да и новых бойцов для начала нужно где-то обучить...
А это значит - необходимость тренировочного лагеря, агитация, установка связей с недавними выпускниками и старшекурсниками Хогвартса. Все те, кто сейчас сидит бок о бок с ним, бывшая "золотая молодежь", потеряли и молодость, и лоск, и богатство. А для тех планов, что вынашивал Милорд, требовались люди и золото.
- Рудольфус прав, - поддерживает Лестрейнджа Антонин, наслаждаясь удивлением, промелькнувшем на лице того. - Однако нам нужно куда больше, чем мобильные отряды. Нам нужны новые члены Организации, готовые отдать за Вас жизнь, Милорд... И золото их семей. И, разумеется, тем больше золота, чем меньшее желание проявляю новобранцы. Он позволил себе тонко усмехнуться. - Те, кто захочет откупиться... Пусть сделают это. А цену назовем мы сами. И нам нужен инструмент, который позволит нам контролировать тех волшебников, которые захотят сбежать из Англии вместе со своими детьми и со своим золотом. Нам нужен Хогвартс, Милорд.
Вэнс уже не так его заботила, и Долохов пожал плечами на слова младшего Лестрейнджа и своей протеже - пусть делят целительницу как хотят, лишь бы от нее был прок.
Проводив взглядом удаляющегося Снейпа, Антонин Павлович бросил короткий взгляд на лицо Темного Лорда: тот очевидно был недоволен. О результатах своей шпионской деятельности Северус Снейп, как правило, докладывал лично Милорду, и подчас Долохов задавался вопросом, а приносит ли шпион хоть какую-то реальную пользу? Но любопытство никогда не заходило так далеко, чтобы начать расспрашивать.
Милорд отпустил всех, раздав задания - появление змеи послужило сигналом к окончанию собрания.
Долохов поднялся с места первым, учтиво поклонился, и только затем подал руку своей протеже, вкладывая в ее ладонь каменного скарабея, найденного на развалинах артефактной лавки.
- Он поможет вам быстрее восстановиться, - негромко проговорил он, разворачиваясь к выходу. Чтобы не произошло между ними в Румынии, Алекто не стоит сомневаться, что он на ее стороне - и позаботится о ней.

Лестрейндж нетерпеливо ожидает ответа Повелителя, не опуская взгляда, почти не обращает внимания ни на брата, ни на собирающегося уходить Снейпа. Тактика, тактика - опять скрываться, действовать из-за угла, когда можно ударить в открытую...
Рудольфус жаждет действия, жаждет вновь промаршировать по замершим от ужаса улицам. Ему достаточно будет знака, кивка, чтобы сорваться вперед, уничтожая преграды, мстя за потерянные годы, добиваясь победы любой ценой.
Позволение Повелителя звучит победным гимном.
- Я оправдаю Ваше доверие, - Рудольфус склоняет тяжелую голову, благодарно кланяется, поглядывает на Уолдена.
Учитывая его просьбу, это разрешение значит куда больше, чем просто приказ вербовать сторонников - это приказ заняться подготовкой ударной силы, и Лестрейндж в предвкушении ухмыляется, победоносно поглядывая на Долохова, который издавна занимался фактически тем, что сейчас поручили ему, Рудольфусу.
Однако румын удивляет, высказывая свое согласие с предложением Лестрейнджа, и тот внимательно слушает, следит за витиеватыми фразами, легко соскальзывающими с языка старого змея, но Долохов, фактически, не пытается возглавить тренировочную группу, а напротив, занят совсем иными заботами, если верить первому впечатлению.
Это на мгновение остужает огненный нрав Рудольфуса, но лишь на мгновение. Он высоко вскидывает голову, чувствуя себя как никогда победителем - пускай Долохов занимается школьничками, Лестрейндж наловит рыбки покрупнее. Молодые авроры, хит-визарды, да и просто юные бунтари - пришла пора объяснить им, что значит быть чистокровным. Пришла пора показать им, за что стоит сражаться.
Но все же Милорд снова находит способ возвысить выскочку, и фактически отправляет Лестрейнджа и Макнейра под руку румына.
Рудольфус плохо скрывает негодование, коротко кивает, едва ли не с вызовом, но все же подавляет самоубийственные порывы, и когда звучит приказ разойтись, тяжело поднимается на ноги и вновь кланяется, пряча гнев подальше.
У него впереди еще много времени, чтобы доказать Повелителю, кто на самом деле достоин быть его правой рукой.
Кивает на прощание Уолдену - в отличие от трусливого Люка, Уолден не кинулся обеспечивать себе алиби, свидетельствуя, чему верен на самом деле - и ждет, когда брат и жена поднимутся с мест. Им предстоит вернуться обратно - в коттедж, отданный им Милордом.
- Не забудь о Вэнс, - велит он Рабастану, уже выходя из зала собраний и пересекая холл.
На крыльце обхватывает Беллатрису за талию. Хлопок - и крыльцо пустеет.