Они с Беллатрисой не в первый раз отправляются в Лондон вдвоем, и он по привычке все еще смотрит за ней, готовый и одновременно не готовый к тому, что она может выкинуть - они, конечно, договорились, и Лестрейндж упорно надеется, что и она понимает, насколько важен этот договор для них обоих, но разве может он доверять Беллатрисе полностью?
Хотелось бы думать, что может - хотя бы по той причине, что сейчас у них общая цель.
Лестрейндж уже не уверен, что их задумка будет успешной: он впечатлен тем, что проклятие кольца настигло первого ювелира-мага, к которому они обратились.
Странное ощущение - он не желал смерти этому человеку, но тот все же мертв, причем по их с Беллатрисой вине, но Рабастан старается не зацикливаться на этом: только рефлексии на философские вопросы о вине и невиновности ему еще не хватало.
Единственное, чем им оказался полезен нынче мертвый ювелир - это имя. Имя Бодрига Косого, мастера из Лютного переулка - и потому они теперь пришли сюда, в эту низкую мрачную лавку.
Гоблинское имя, гоблинская лавка, гоблин за кассой - а Рабастан вроде как имеет зуб на гоблинов.
Пропуская Беллатрису вперед, он на всякий случай переворачивает табличку за своей спиной, чтобы с улицы лавка казалась закрытой, и принужденно почти улыбается гоблину, который провожает их дальше, к заднюю комнату, где, видимо, располагается мастерская.
- И консультация, и услуга, - твердо отвечает Лестрейндж, не глядя на Беллатрису, которая вроде как должна проспонсировать их спасение от неминуемой смерти. Откуда у нее деньги, он предпочитает не спрашивать - главное, что хотя бы у одного из них они есть. - Мастер Бодриг, нам посоветовали вас как ювелира, разбирающегося в артефактах гоблинсской работы. Нам нужно... изготовить копию такого артефакта. Взгляните?
Поддельное кольцо у Беллатрисы на пальце - как будто никто не обращает внимания на этот факт, но Лестрейндж предпочитает не рисковать - иногда - а потому при нем и потемневший оригинал. У него есть опасения, что гоблин не оценит, когда они сунут ему под нос трансфигурированную вилку, но начать с чего-то нужно.
- Это ведь гоблинская работа, не так ли? - кидает он пробный камень, кивая на кисть Беллатрисы.

[nick]Bodrig the Boss-Eyed[/nick][status]ювелир-артефактор[/status][icon]http://sg.uploads.ru/taH4I.jpg[/icon][info]<b>Бодриг Косой, 96 ^y.o.</a></b><br><i>малый бизнес</i>[/info]
Бодриг внимательно смотрит на потенциальных клиентов, задумчиво жует губу. Их не отпугнуло упоминание о дороговизне, а значит, и потертый плащ женщины, и непритязательная одежды мужчины могут быть для отвода глаз. Далеко не глупо позаботиться о том, чтобы на тебя обращали как можно меньше внимания в Лютном, и Бодриг кивает, давая племяннику знак выметаться и оставить его с предполагаемыми клиентами наедине.
- И кто вам посоветовал обратиться ко мне, кхе-кхе-кхе? - издает он серию глухих смешков, но после слов об артефакте работы гоблинов этот вопрос его перестает волновать. Такие артефакты на вес золота, о каждом он знает немало, и в его глазах появляется алчный блеск, когда женщина снимает с пальца перстень.
Даже изготовление копии будет стоить немало, и Бодриг как хищник бросается вперед, когда кольцо оказывается на столе перед ним, спуская со лба поднятые было очки с многократным увеличением.
Впрочем, через секунду он снова выпрямляется, брезгливо толкает кольцо коротким узловатым пальцем.
- Это уже дешевая подделка. Даже не артефакт. Вы пришли отнимать у меня время?
Он не может видеть сквозь трансфигурированные чары, но само их наличие хорошо различает благодаря своим очкам: здесь он не только продает украшения, но и держит небольшой ломбард, и сколько раз на его веку волшебники пытались всучить ему хлам под видом настоящего сокровища - не передать словами. Бодриг и этих незнакомцев начинает подозревать в чем-то подобном.

Гоблин её злит. Но самое скверное, что Рабастан ничего с этим не делает. Как будто этот недочеловек имеет право говорить с ними, Лестрейнджами, таким тоном. Как будто его время ценнее их. Как будто их одного присутствия в этой лавке недостаточно, чтобы подчеркнуть честь, оказанную мастеру.
Беллатриса презрительно кривит губы.
— Приготовь оригинал, — улыбается она Рабастану. Опираясь обеими руками о стол, она наклоняется к коротышке, мигом меняя выражение лица, как будто в роду у неё кроме чистокровных магов были и вейлы.
— Значит так, мистер Бодриг, — она презрительно растягивает его имя в пародии на уважительный тон, — если ты ещё не усёк, кто перед тобой стоит, тебя ждут большие проблемы. Тебе стоит быть повежливей и приложить максимум усилий, чтобы мы остались довольны. Одно наше присутствие здесь — неслыханная честь для твоей зашарпанной лавчонки, а мы, к тому же, ещё и платим.
Беллатриса выпрямляется, и только теперь мысль о том, что действовать стоило по сценарию Баста, посещает её. Рука ложится на палочку, но она ведёт плечом и замолкает, отступая на спину Лестрейнджа.

Он все еще колеблется, показывать ли оригинал - не то что у него есть какие-то рациональные причины сомневаться, просто не хочется лишний раз смотреть на семейную реликвию, пришедшую в негодность из-за нелепой ошибки, и пока колеблется, Беллатриса переходит к угрозам.
Вот так запросто - как будто это не они находятся вне закона, как будто им ничто не угрожает и гоблин не сможет отправиться в Аврорат, едва за ними захлопнется дверь, чтобы к их возвращению за подделкой тут было не протолкнуться от желающих вернуть Лестрейнджей за решетку - она фактически подтверждает любые догадки мастера, а затем в самом деле ему угрожает.
Рабастан хочет спросить у нее, насколько, по ее мнению, это работает - угрожать тому, кто возьмется за заказ, и что она собирается делать, если он откажет, убивать этого  и искать другого мастера? - но тот, кажется, отказываться не собирается.
Никак не комментируя поведение свояченицы, которая теперь держится за его спиной, как будто и не брала слово, Лестрейндж роется во внутреннем кармане куртки и кидает гоблину перстень.
Потемневший камень не отражает, а будто поглощает свет, бросаясь в глаза.
- Ну так докажите, что вы - тот ювелир, который нам нужен, и мы не останемся в долгу, - говорит Рабастан с той же вежливостью, но руку с волшебной палочки не убирает с того момента, как Беллатриса наклонилась над столом. - Оригинал пришел в негодность. Нам нужна идеальная копия, но камень должен быть прозрачным. И срочно. Иначе мы найдем другого мастера.
А ты будешь мертв - но это уже вроде как само очевидно.

Рабастан держит руку на палочке, но не взрывается всепоглощающей яркостью, поэтому она не видит в этом плохого знака. Беллатриса готова угрожать гоблину более прямыми, ощутимыми способами, и счастье гоблина, что он меняет тон на более пристойный.
Рабастан держит палочку, и обстановка, чуть накалившаяся, требует, чтобы она взяла в руки и свою палочку, подчёркивая своё превосходство. С придыханием Беллатриса следит за работой гоблина. Пусть только попробует отказаться.
— вы не единственный мастер в Англии, — возражает ему она, — но предыдущий мастер не оказался тем, кто нам нужен. Новости быстро идут по Лютному. Возможно, вы слышали. Он мёртв.
Это сделали не они, кольцо, но Беллатриса ни разу не соврала. И она совершенно искренне не желает коротышке смерти. Пока.
Гоблин безошибочно определяет чары на кольце. И хотя это говорит лишь о его компетентности, Беллатрикс всё равно дёргает ртом, нерничая.
Ломать комедию больше нет смысла.
— сколько? —её интересует всё. Цена, сроки. Молчание.
— нам же нет нужды дополнительно объяснять вам, мастер Бодриг, что это дело исключительной деликатности? – она кладёт голову Рабастану на плечо, поглаживает сгиб локтя, — почти интимное я бы сказала.

[nick]Bodrig the Boss-Eyed[/nick][status]ювелир-артефактор[/status][icon]http://sg.uploads.ru/taH4I.jpg[/icon][info]<b>Бодриг Косой, 96 ^y.o.</a></b><br><i>малый бизнес</i>[/info]
Бодриг цокает языком, потирает вспотевшие ладони, слыша неприкрытую угрозу от женщины: о да, он слышал о недавней смерти другого артефактора, но память подкидывает ему исчезновение египетского гостя Хорезми, а ранее - убийство посредника, Карла Как-бишь-его, случившееся летом.
Бодриг снова цокает языком, глядя на гостей с уже чисто деловым интересом - они в самом деле понимают серьезность того, о чем его просят, раз угрожают, а значит, готовы заплатить как следует.
Женщина держится с показным весельем, про мужчину такого не скажешь - несмотря на то, что перстень явно женский, именно ему, кажется, больше не по себе. Гоблину не особенно интересно разбираться в проблемах волшебников, но он давно в деле, а потому знает: чем больше он будет знать о секретах и мотивах своих клиентов, тем больше сможет получить.
Поэтому Бодриг улыбается зубастой улыбкой и прищуривается, складывая руки на груди.
- Я веду дела исключительно конфиденциально, миссис Лестрейндж. В этом бизнесе болтать нельзя, и я разорился бы, если бы не держал язык за зубами.
Его тон становится самодовольным - ни один гоблин никогда не упустит возможности похвалить себя.
Он притопывает короткой ногой, чудом сохраняя равновесие на своей небольшой стремяночке, но чувствует себя звездой - так, как и должен чувствовать себя в своей лавке.
- Я могу изготовить другое кольцо - точное подобие этого, но зачарованное на верность другому мужчине, - скрипит Бодриг, надеясь произвести эффект разорвавшейся Бомбарды. - Но мне потребуется много времени и много золота. Очень много времени и очень много золота.
Он наклоняет голову и снова цокает языком.
- Несколько недель, не меньше.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (15 августа, 2018г. 12:41)

Она перестает гладить ему локоть - но радоваться этому Лестрейндж не спешит, и, как оказывается, не зря.
На ее последних словах гоблин снова принимается скрипуче хихикать, а лицо Рабастана становится очень задумчивым, потому что он не из тех, кто может позволить себе хихикать, когда вздумается.
В следующий раз, обещает себе Лестрейндж, не особенно вдаваясь в подробности, что именно в следующий раз - сломает он ей шею, как собирался, или будет договариваться о каждом слове, каждом жесте и каждом взгляде, который она сделает, пойди они снова куда-то вместе.
- Одну минуту, - вежливо говорит он Бодригу, как будто они зашли за повседневной мантией и никак не могут прийти к согласию насчет цвета.
Отпускает рукоять палочки, кладет руку на пальцы Беллатрисы на своем локте и разворачивается спиной к гоблину, разворачивая ее по более широкому радиусу.
- Что ты придумала, - спрашивает Лестрейндж тоскливо. Он даже не уверен, что им хватит денег на регулярную подделку уже существующего кольца, не то что на изготовление нового, да еще с такими нетривиальными качествами - но этот вопрос не самый животрепещущий: как бы алчно не горели у гоблина глаза, Лестрейндж думает, что они с Беллатрисой еще могут собрать сумму, которую он потребует, в крайнем случае обратившись к Нарциссе или Яэль. Есть вопрос, который занимает его куда сильнее - который он просто не может не задать.
- Кто второй?

Он хмурится, пытаясь понять, почему она так убеждена, что новое кольцо потемнеет - почему так уверена, что оно отследит эту недо-измену, которая прошла еще до момента его создания, но потом Беллатриса прекращает их физический контакт и Лестрейндж сразу начинает соображать лучше.
Она так в этом уверена, потому что не собирается хранить Рудольфусу верность в будущем, вот в чем дело - и ей нужно избавить себя от этого беспокойства по поводу кольца.
Очень умно, думает Рабастан, впечатленный рациональной аморальностью такого подхода, а потом Беллатриса отвечает на его второй вопрос и он сразу впечатляется еще сильнее.
Все идет к тому, пессимистично решает он, что живым ему из этой ситуации уже не выбраться.
- Извини, - роняет Лестрейндж на всякий случай, потому что у нее такой вид, как будто ему срочно нужно извиниться за что-нибудь. - Ты настолько сильно хочешь ему отомстить? Даже при том, что он никогда об этом не узнает?
Сам Рабастан думал, что Беллатрису за неделю, прошедшую с этих нечаянных откровений, уже отпустило - по крайней мере, его отпустило, он больше не хочет хватать Вэнс за плечи, трясти и задавать неудобные им обоим вопросы, как не хочет и кастрировать старшего брата к дракклам, обойдя таким образом строжайший запрет на убийство главы рода... Точнее, как не хочет - спустя неделю ему все проще напоминать себе, что это нерационально и абсолютно неконструктивно, и с каждым днем эти напоминания кажутся ему все более убедительными, а соблазн все слабее.
Но то, конечно, он - а Беллатриса всегда отличалась излишней эмоциональностью.
И, как он может убедиться, мстительностью и злопамятностью.
Оказывается, ситуация, которую он уже привык считать решенной, таковой ничуть не является - и все это время Беллатриса не собиралась менять свое решение, каким бы скороспелым и продиктованным обидой  оно не было, а, наверное, искала пути его реализации.
Очень, очень рационально. Настолько, что Рабастан, с одной стороны, хочет наорать на нее, а с другой стороны - сделать комплимент тому, что она наконец-то начала использовать голову по назначению.
Впрочем, комплименты сейчас кажутся несвоевременными, как и возможность возмутиться, что она не спрашивает его мнения - считает, видимо, что с его мнением хорошо знакома. К несчастью, это именно так.
- Решение есть - повторить прежние чары на артефакте. - Он медлит недолго. - Твое мне нравится больше.
Поворачиваясь к гоблину, Лестрейндж снова хмурится - ему не нравится, что какой-то торговец с сомнительной репутацией, и даже не волшебник, оказался втянут в настолько личные дела, но приходится мириться с этим.
- Полторы недели. Условия вы слышали. И кольцо должно выглядеть точь-в-точь как это.

[nick]Bodrig the Boss-Eyed[/nick][status]ювелир-артефактор[/status][icon]http://sg.uploads.ru/taH4I.jpg[/icon][info]<b>Бодриг Косой, 96 ^y.o.</a></b><br><i>малый бизнес</i>[/info]
Бодриг хихикает, потому что находит ситуацию очень смешной. Эти волшебники, вероятно, считают, что знают все о магии, только лишь благодаря нескольким поколениям чистокровных предков, но на самом деле они знают меньше, чем знает даже самый тупой подмастерье из гоблинов.
И считают магию чем-то вроде куска ткани - крои его так, сяк, тут подколи, там зашей и получишь все, что тебе нужно. Вот и сейчас, прося артефакт, зачарованный на соблюдение верности одновременно двум мужчинам, о чем только думает эта женщина?
И эти люди смеют осуждать организацию гоблинского быта.
Бодриг кивает в знак понимания, когда мужчина просит минуту, отворачивается к столу, но искоса следит за клиентами, за этим нелепым выяснением отношений, которое, кажется, путает их обоих еще сильнее.
Пока суть да дело, изучает рисунок на металле, пытается определить мастера-изготовителя и примерную дату создания кольца, и снова поворачивается, когда волшебники вновь готовы вспомнить, зачем они вообще переступили порог его лавки.
Бодриг больше не хихикает, зато улыбается, показывая слишком много кривых, но острых зубов.
- Невозможно, - говорит он мужчине, который хоть и пытается выглядеть так, будто все контролирует, не может даже поладить со своей женщиной, а затем кланяется и ей, едва удерживаясь на стремянке. - Невозможно, миссис Лестрейндж. Ни за полторы недели, ни за три, ни за год. То, что вы просите, невозможно. Это артефакт, изготовленный специально для супругов, причем для конкретного рода - это вплетено в узор, в сам металл. Он уникален, и любое изменение условий повлечет изменение в его внешнем виде. Чем серьезнее изменение, тем сильнее отличие. А то, о чем просите вы...
Бодриг снова хихикает, но тут же кланяется, не желая, чтобы ему снова угрожали - что-то в лице и глазах женщины говорит ему, что она способна привести свои угрозы в исполнение, не сходя с места, просто из-за разочарования его отказом, какими бы не были причины этого отказа.
- Нельзя быть женой двоим одновременно, миссис Лестрейндж. Никто не сможет сделать так, чтобы родовая магия признала эти отношения - а за ней и артефакт. Если вам кто-либо скажет обратное, он вас обманет, желая нажиться на этом обмане. Вы можете убить меня прямо сейчас, но это ничего не изменит: вы получите либо отказ, либо подделку.

Отредактировано Rodolphus Lestrange (16 августа, 2018г. 16:38)

Беллатриса знает, что такое "мало денег". Беллатриса знает, что такое "нельзя", когда это произносит Глава Рода. Беллатриса знает "не хочу" и Беллатриса знает "нужна помощь специалиста, которого мы пока не похитили". Беллатриса замужем за Рудольфусом двадцать лет, она сбежала из Азкабана. Беллатриса не знает слова "невозможно".
Она не оставляет разбираться с этим Рабастана в одиночку, хотя соблазн оставить его с гоблином и предложением, которое нравится ему больше наедине, велик.
Она воздерживается от того, чтобы схватить руку Рабастана, сжимая палочку. И глупый, неуместный вопрос "что же нам тогда делать?" остаётся не озвученным.
Беллатриса не убьёт гоблина на месте, но, пожалуй, предложит ему явный стимул пораскинуть мозгами. Круциатус не срывается с палочки только благодаря реакции деверя. Она дёргается, вырывает руку, но оказывается слабее и вынуждена прижаться к Рабастану, подчиняясь резкому рывку.
Он слишком вежлив с гоблином, слишком ему потакает. Беллатриса мстительно наступает Лестрейнджу на ногу, скрипит зубами.
— Эти мужчины принадлежат одному роду, одной крови, — она не боится сказать лишнего, выплёвывает всё, что приходит в голову несмотря на требование замолчать, — я ношу фамилию каждого из них. Неужели магия так бессильна, что не может связать меня с каждым?
Беллатриса замолкает. Ребёнок одного умрёт ради ребёнка другого. Это то, что гоблину знать не обязательно, как и всё прочее, что братьев объединяет

- Помолчи, - уже вслух требует Лестрейндж, сжимая пальцы на локте Беллатрисы еще сильнее, встряхивая ее для острастки, когда она наступает ему на ногу. Ей, должно быть, сложно сдерживать все эти свои порывы, но она ему обещала, обещала не мешать, а сейчас торгуется с магией, как будто в этом может быть смысла хоть на унцию.
Тем неожиданнее то, что гоблин вроде как находит выход - меняет свое мнение насчет "невозможно", не то правильно истолковав нервозность Беллатрисы, не то в самом деле то, что заинтересованные стороны носят одно имя, что-то значит.
Лестрейндж подозрительно слушает, и с каждым словом то, что он слышит, нравится ему все меньше - во-первых, вместо того, чтобы избавиться от артефакта, они получат второй, еще более мощный, а во-вторых, речь уже идет о магических откатах и смертях.
И ведь наверняка этот урод потребует за все эти риски гору золота.
Лестрейндж старательно не вспоминает, ради чего он на все это идет - но смотрит на Беллатрису со вполне недвусмысленным интересом, который обычно ему удается прятать.
Да при чем тут месть, значит.
Интересно, это умопомрачение он унаследовал вместе со статусом главы рода и оно пройдет, когда Рудольфус очнется?
- Как высоко вы оцениваете шансы на то, что не ошибетесь? - смерть Беллатрисы кажется ему слишком большой ставкой, в чем бы не был профит. - И она беременна. То, что мы хотим, может навредить ребенку?

[nick]Bodrig the Boss-Eyed[/nick][status]ювелир-артефактор[/status][icon]http://sg.uploads.ru/taH4I.jpg[/icon][info]<b>Бодриг Косой, 96 ^y.o.</a></b><br><i>малый бизнес</i>[/info]
Ох уж эти волшебники! Она еще и беременна!
И все это на фоне уверений газет, что Пожиратели Смерти только и думают, как бы похуже досадить Аврорату и Министру Магии.
Бодриг начинает искренне в этом сомневаться: судя по тому, что он узнал о Лестрейнджах, им не до магической Британии, они  слишком заняты собственными семейными проблемами.
- Не повредит, если отец - вы или ее муж, - самодовольно хмыкает Бодриг, посылая волшебнику лучезарную и кривозубую улыбку. - Что до риска - вы не случайно пришли ко мне. Я лучший мастер в этом районе.
Лучший гоблинский мастер, берущий заказы у волшебников, и Бодриг приосанивается, по столу толкая трансфигурированную подделку обратно в сторону женщины, а потемневший оригинал накрывая короткопалой рукой.
Под его ладонью кольцо чуть заметно вибрирует. Бодриг смотрит на обоих, думая, что до третьего в этой странной семейке - так же ли он делает все, что взбредает в голову этой женщине?
- Это я оставлю для изготовления точной копии. В день полнолуния принесите мне кровь всех троих и я начну работу над вторым артефактом. - Он мечтательно закатывает глаза. - Тысяча галеонов. Половина сейчас же. Ко дню дураков заказ будет готов.

С Рабастаном стоит серьёзно поговорить. Хотя бы по поводу того, что он сильно преувеличивает её склонность к истерикам. И недооценивает умение договариваться. В конце концов, даже с ним она смогла договориться.
— тшш, — она оборачивается к Рабастану, прикладывает указательный палец к его рту. Даже у неё нет такой суммы, но она надевает маску светской леди и улыбается гоблину.
— тысяча галеонов — достойная цена для такой работы. Но эти деньги, — она снимает мешок с пояса, — принадлежат не мне. С риском моей смерти я не готова распорядиться ею сразу. Сто галеонов сейчас. Двести пятьдесят когда мы принесем кровь. Остальное после. Я оцениваю свою жизнь больше, чем в пятьсот галеонов.

[nick]Bodrig the Boss-Eyed[/nick][status]ювелир-артефактор[/status][icon]http://sg.uploads.ru/taH4I.jpg[/icon][info]<b>Бодриг Косой, 96 ^y.o.</a></b><br><i>малый бизнес</i>[/info]Бодриг оскорбленно сопит, пока мужчина возмущается.
- Пятьсот - это себе в убыток, - парирует он, - а ваш испорченный артефакт я пущу на новый для вас же, не оставив себе ни грамма металла.
Он, конечно, лукавит - но не слишком. Для того, чтобы исполнить заказ такой сложности, учитывая нетерпение женщины, хотя бы к первому апреля, ему придется отказать некоторым другим возможным клиентам, не браться за выгодные и срочные дела, оставить всю текучку на племянника - и он не так уж много наварит, если считать на круг. Как раз столько, во сколько оценивает свой моральный ущерб от этой безумной парочки.
- Новое кольцо обойдется как раз в пятьсот, - и сладость улыбки гоблина может посоперничать со сладостью в улыбке ведьмы. Хоть сколько-то он получит с этих волшебников, изрядно помотавших ему нервы.
Мужчина, не то не расслышав, не то не окончательно растеряв весь свой апломб, покидает поле боя, и Бодриг сосредотачивается на той, от которой ждет куда больше проблем. Он пока не знает, как реагировать на то, что женщина осталась одна - сдерживает ее спутник или, наоборот, провоцирует своим присутствием - поэтому ведет себя с животной осторожностью.
- Вы останетесь довольны, миссис Лестрейндж, - подпускает елея в тон мастер, - и не пожалеете ни об одной монете, переданной мне.
Те суммы, которые озвучивает женщина, малы, но это только начало - она готова торговаться, а это самое главное. Ей нужно то, что может сделать Бодриг. И она не считает, что тысяча - это слишком много.
Гоблин щурится на женщину, оценивая, насколько искушена она - как часто она имеет дело с артефакторами.
- Двести пятьдесят сейчас, леди, - тянет Бодриг переплетая пальцы на животе. - Двести пятьдесят - когда принесете кровь. Остальное - когда заберете готовый продукт.
Он снова улыбается.
- Мне нужно будет сделать немало покупок для работы над вашим заказом. И прикрыть лавку на эти дни. Двести пятьдесят сейчас, кровь - завтра, и я успею ко дню дурака. Вы не пожалеете.