Смотрите, какая классная штука мне сегодня попалась:
Леди Джейн понимала: в названиях кораблей скрыто больше, чем просто угроза для вод и льдов.
Там, в бескрайностях, что всех полотен льняных белей, где просолены ветры и климат и свет суров, где крадется не то стынь земная, не то мороз, чьи-то белые лапы ступают на крепкий пак. В неизведанном мире из ярости и угроз сохрани их, господь, если слышишь ты
ведь никак не узнать здесь, у берега, живы ли те, кто пел, уходя к горизонту, упорствуя и молясь.
Леди Франклин ногами стоит в ледяной крупе, и слой тонкого снега уже превратился в грязь, но ей не растопить кожей целый архипелаг, не дозваться молитвой до хищнических широт, не увидеть уже над водою знакомый флаг.
у истории радостной гибельный поворот: поглощает безмолвие мольбы и голоса, чьи-то белые лапы разламывают вельбот. И дневник о походе ушедший не дописал, и у осиротевшей команды полно забот. Говорят, что похуже сражения - их прогноз, ждать и ждать, пока выстрел не грянет на головой.
Но приходит сюда только гром от нечастых гроз.
Леди Франклин твердит: он вернется ко мне. Живой. Лучше быть там, чем здесь - и бок о бок идти за ним, принимать часть от бремени, долю от веса нош. Хуже нет чем когда в ожиданьи проходят дни, и один на другой как две капли воды похож, лучше там - подставлять под снег каменный кожу спин, сгинет все, к чему кладь заменимую не готовь.
И пока мы здесь пьем или молимся или спим, чьи-то белые лапы о снег вытирают кровь, чей-то голос зовет поименно всех мертвецов, ну а в чьем-то молчании слышен немой упрек, кто-то все говорит ненавидящему в лицо, понимая, что тот их от смерти не уберег.
Они дальше - и карт, и созвездий, и рубежей. Дальше грани, к которой их ветром вела нужда.
Сохрани нас, Господь, от участи леди Джейн.
В этом мире нет доли страшнее, чем просто ждать.