Убедив себя, что и Энгус, и уж тем более Луна, совершенно спокойно переживут без его лекции на тему возможного и невозможного - а также на тему того, что потомство возможно только у особей, имеющих общего предка, - Корморан все же перестал драматизировать - может, из-за того, как на него посмотрел О'Рейли.
Очень странно посмотрел.
Под таким взглядом Иэну немедленно захотелось припомнить, когда он в последний раз был на исповеди, а заодно попросить прощения. На всякий случай. У всех.
- Прости, детка. Я не хотел говорить ничего плохого о твоих родителях, - сказал он Луне, все еще обрабатывая новую информацию. Как вейла - только не вейла.
Ага, как же. Как будто он не знал всех вейл, как вейл, только не вейл, о которых только было известно магическому сообществу - как будто его работа не в этом заключалась.
Впрочем, пугать девочку в самом деле не стоило.
Была ли ее мать человеком, не совсем человеком или совсем не человеком, это мало что меняло - в конце концов, он занимался проблемами тех, кто человеком не являлся с намного больше уверенностью, чем та, что следовала из рассказа Энгуса, а потому, отходя от шока, Корморан смог мыслить здраво.
Он хотел помочь Луне - он этим и занимается. Какая разница, откуда у нее эти способности или кем была ее мать - это второстепенные вопросы, совать нос в которые - верх неделикатности.
- Переписка с Ксенофилиусом явно не лучший способ, - вступил Иэн в обсуждение того, как лучше выяснить все, что могло иметь отношение к Пандоре Лавгуд. - Это и опасно, и может пробудить ненужное любопытство, а затем и вывести на Луну. Но копаться в его записях без разрешения... Вы не считаете, что это как-то слишком? Все, что у нас есть, это подозрения - и что бы мы не выяснили, не думаю, что его записи сильно помогут. Я не слишком хорошо знаком с Ксенофилиусом, но уверен, если бы он подозревал, что Луне может угрожать опасность из-за ее... э-э-э... особенностей, он не стал бы скрывать это от нее. Может, нам стоит найти способ спросить у Отдела Тайн, если ты подозреваешь их в том, что они знают больше, чем говорят? Или поднять все, что касается Пандоры, имеющееся в Министерстве? - обратился он к Энгусу.

Ну, теперь она хотя бы на него смотрела - не самый обширный опыт взаимодействия с женщинами любого возраста, которым мог похвастаться Корморан, твердил ему, что если на него не смотрят - жди беды. Как выяснилось, древняя расхожая истина врала: беды можно было ждать и тогда, когда на него смотрели.
Корморан, который в целом всю ситуацию вполне мог - и имел основания - охарактеризовать, как "слишком", примолк - в словах Луны был резон, и отрицать его было... Ну, тоже слишком.
Пожалуй, если бы сам Иэн находился на ее месте, задавал подобные вопросы, а в ответ получил бы ложь, ни о каком доверии в дальнейшем и речи идти бы не могло. Может, конечно, профессиональные педагоги или профессора с огромным опытом знали, что и как нужно сказать и сделать в такой ситуации, чтобы успокоить ребенка, сгладить неловкость и превратить всю эту слишком-ситуацию во что-то банальное, но Корморан не был ни тем, ни другим. Он был магозоологом, причем последние большую часть времени проводил среди административных забот, а не в поле - и что сказать, не знал.
Впрочем, кое-что он знал очень хорошо: когда не уверен, как лучше поступить, нужно поступать в соответствии с внутренним законом. Когда не знаешь, что сказать - говори правду.
- Не особенно, - начал он с последнего вопроса, чувствуя, что Луна, пожалуй, хочет услышать ответ на каждый. - Мы уже выяснили, что ты не хочешь причинять людям вред и всячески стараешься это контролировать. Мне не страшно - ну разве что в той мере, в которой я опасаюсь удара молнии, оказаться в сфере интересов Пожирателей Смерти или чего-то подобного. Это не страх. И это не мешает мне делать то, что я делал. Ксенофилиус тебя вырастил, жил с твоей мамой - он уж точно давно разобрался с тем, боится ли он тебя. По-другому в его работе не бывает, - надо было бы сказать "в нашей работе", но Корморан не особенно продумывал свою речь, а потому не стал поправляться. - Если бы он боялся за тебя, если бы в самом деле опасался, что что-то может случится, он не уехал бы в экспедицию. Я в самом деле считаю, что, что бы не случилось, Ксенофилиус либо не ожидал этого в принципе, либо не ожидал этого сейчас.
Фразу о том, что профдеформация неизбежна и что каждый, наверное, магозоолог рано или поздно, но переносит часть своего профессионального восприятия на окружающих, и не только существ или тварей, Корморан все же оставил при себе, мужественно подавив порыв посмотреть на Энгуса - в поисках поддержки или хотя бы понимания.
В конце концов, когда О'Рейли кидается ликвидировать что попало, это не выглядит так... антигуманно.

Луна нащупала висящую на шее на длинном шнурке маленькую глиняную пластинку с оттиском листа вереска и сжала в ладони. Девочка задумчиво покачала головой, не то ведя безмолвный диалог с самой собой, не то выказывая согласие с доводами, высказанными обоими магами. Ксенофилиус, конечно, не отправился бы на другой край света, зная, что дочь в опасности. Он никогда бы не бросил её в беде. Возможно, он не подозревал, что беда буквально стоит на пороге. Только Луна знала своего отца - доверчивый и обладающий богатым воображением мистер Лавгуд скорее готов был закрыть глаза, будто если не видишь монстра под кроватью, то его и вовсе не существует. Он мог убедить себя - более того, по-настоящему, искренне верить - отсутствие до сих пор внешних проявлений наследия Пандоры, свидетельствует, что никакого наследия и нет, что Луна гораздо больше его дочь, чем своей матери.
Впрочем, ничего из этого Луна объяснять магам не стала. Сейчас можно осуждающе кивать в сторону Ксенофилиуса, упрекая в преступном легкомыслии; или, наоборот, объяснять принятые им решения самыми благородными мотивами. Теперь это ничего не изменит - Луна останется той, кто она есть. Человеческой ли природы, не совсем человеческой или совсем не. И с этим придётся жить.
Нахлынувшее приливной волной смятение постепенно отступало. Все камешки и ракушки, что оно оставило после себя, Луна непременно подберёт и рассмотрит повнимательней, но позже. Небо не рухнуло, солнце не померкло, сама Луна не стала вдруг хуже или лучше, осталась точно такой же, как и полчаса, два дня или год назад. И с этим можно жить. Даже хорошо - они получили шанс найти объяснение её необычным способностям, приоткрыть завесу над ранее неизведанным и, быть может, обнаружить что-то совершенно потрясающее и удивительное.
Луна улыбнулась собственным мыслям, наконец-то вычленив из спутанных чувств тревогу и вытеснив её из сознания.
- Я могу приготовить рисовый пудинг на ужин, - предложила девочка. Было понятно, что прямо сейчас они не кинутся в их с отцом дом на поиски информации о Пандоре. Мало того, что за Причудой могло вестись наблюдение, с её исчезновения просто не так много времени, ещё было бы неплохо отойти от сегодняшних приключений. Дементоры. Кто из них ожидал такой поворот? Но зато вернулось зрение, несомненный плюс ветреного мартовского дня. Понять бы механизм и причину, но не всё сразу. - С изюмом.
И вот уже только привычное спокойствие и безмятежность, будто в удивлении вскинутые брови и лёгкая мечтательность со взгляде. Сложно даже представить, что каких-то пятнадцать минут назад мир Луны подпрыгнул и сделал сальто, знатно встряхнув всё внутри.