Быть хаффлпаффцем не так уж плохо. В холодильнике всегда запас еды на дюжину оголодавших гостей, в кладовке обои на случай непредвиденного ремонта, а где-то в Шотландии припрятан запасной полигон. Нет, быть хаффлпаффцем определённо хорошо, но иметь с друзьях хаффлпаффца ещё лучше.
И портал откуда-то взялся. Энгус предпочёл бы аппарировать. На фоне последних событий у него обострилась паранойя, и по определению отслеживаемое перемещение втроём казалось довольно рискованным предприятием. Но он промолчал, потому что не обсудил это с Кормораном заранее, а теперь не хотел пугать Луну.
Он ободряюще улыбнулся Иэну, зверски довольному этим открытым, просматриваемым со всех сторон незнакомым местом, на котором три их фигуры можно было рассмотреть во всех подробностях. Но опять же промолчал и повертел в кармане шемрок.
Жить с девочкой-подростком в одном доме оказалось вполне сносно. На самом деле Энгус не так уж и часто ее видел - после побега дементоров департаменту катастроф было чем заняться и днём, и ночью. И его главе помимо основной работы - тоже. Словом, на деле Луна никак ему не мешала, а опасения застать однажды дом в руинах и обугленные косточки под завалами в к ещё не сбылись. И он все еще не сидел в Азкабане за похищение несовершеннолетней - хотя вообще тюрьма теперь могла считаться самым безопасным местом в плане того, что там дементоров точно нет.
- Прекрасное, - согласился он, переступая порог сарая.
Любое место, позволяющее укрыться от сторонних взглядов, сейчас казалось ему прекрасным, а здесь к тому же соблюдались правила противопожарной безопасности. Энгус был уверен, что где-то здесь и багор есть. Должен быть.
- Наливай чай, - сказал он. - Я первый осмотрюсь.
Песок поглощал шум шагов, который иначе гулко отражался бы от щитов и стен. Энгус не спеша пошёл обходить сарай против часовой стрелки, не забывая проверять, нет ли тут лишних чар, следящих, например. Пока не было. Он вернулся к девочке и протянул руку.
- Пойдём, ты тоже осмотришься.
Корморан избегал любых слов, связанных со зрении. Энгус не избегал, во-первых, потому, что большинство привычных фраз именно на них и построены, а во-вторых, потому чо все равно бы забывал. С гораздо большим удовольствием он избежал бы второго сеанса легилименции с Луной, потому что не знал, чем это закончится и что ему потом говорить старшему Лавгуду о результатах. Решение-то принимал не Корморан и не Луна, а он, и к такому Визенгамот что-то не слишком готовил.
Но поскольку зрение не возвращалось и никакой профилактики против выбросов магии оно так и не придумали, приходилось ставить опыты.
- Ты готова? - спросил он, на всякий случай посмотрев Луне в глаза.

Отредактировано Aengus O'Reilly (7 ноября, 2017г. 17:10)

Лучше всего - даже немного лучше, чем отдавать такие распоряжения - у Корморана получалось выполнять отданные уверенным тоном Энгуса прямые и четкие указания.
Он присел перед сброшенным рюкзаком, вытащил термос и, поглядывая то на Энгуса, обходящего периметр с видом часового на военном объекте, то на Луну, прислонившуюся к стене рядом с дверью и контрастирующую с Энгусом до самых кончиков ресниц источаемым спокойствием, открутил с термоса крышку, разделяющуюся на три сложенные друг в друга глубокие чашки.
И никакой трансфигурации.
Корморан как раз разлил чай, когда Энгус вернулся за Луной - и то, что она не сразу смогла ухватиться за его ладонь, несмотря на то, что ни разу не споткнулась, заходя в сарай, не укрылось от его взгляда. Он выпрямился, но не смотрел за прохаживающимися по сараю магами - он с новым интересом изучил оставшиеся от драконологов меры предосторожности. Не то чтобы Луна заставляла подозревать, что ее способности как-то связаны с пирокинезом - не без удовольствия Корморан употребил, хоть и мысленно, это маггловское фантастическое словечко - но одно то, что даже она сама пока толком не знала, на что еще способна, гармонировало с противопожарными щитами.
Бочка с водой, затянутая сверху тонкой ледяной коркой, успокаивала: так, наверное, магглов успокаивает висящий где-то в углу огнетушитель, которым едва ли воспользуются, даже займись где-то пламя.

Он молча принял берет - так и просящаяся с языка просьба вернуть берет на голову осталась непроизнесенной. В сарае было чуть теплее, к тому же, насколько помнил Корморан, с холодом у Луны были доверительные отношения. Вот и сейчас - даром, что он радовался, оказавшись укрытым от ветра, только на контрасте с погодой снаружи сарая находя удовольствие от нахождения внутри - девочка не казалась чувствительной к холоду: губы не побледнели, нос не покраснел.
Прямо Снежная Королева, а белые, взлохмаченные ветром снаружи волосы только добавляли сходства, как и серебристый отлив светлой почти до прозрачности радужки.
Только бы на этот раз все получилось, подумал Корморан, делая шаг назад, чтобы не помешать сложным легиллиментским отношениям.
Забытый остывающийчай в одной из кружек оказался на его пути, и пластиковая чашка мягко перевернулась набок посреди увеличивающегося мокрого пятна.
Корморан присел, собирая все три посудины, считая и опустевшую, и в этот момент, совершенно не ожидая, почувствовал, как легкий будто электрический разряд обдал его порывом ветра, забираясь в шерстяной шарф и в рукава, приподнимая короткие волоски на шее и руках, щекоча внутреннюю поверхность горла и где-то глубоко в глазницах.
Началось - и на этот раз оно было сильнее.
Он отпрянул назад, ведомый инстинктом, потянул из крепления волшебную палочку, готовый кастовать щиты вокруг всех троих, но не торопился: они были здесь с единственной целью и нужно было дать Энгусу сделать все, что нужно.

Всё внутри неё походило на взведённую пружину - Луна помнила, зачем они здесь, знала, что будут пытаться найти, не забывала, чем всё закончилось в прошлый раз. А потому сегодня была готова, по-настоящему готова предупреждать, обнаруживать и сдерживать. Она молча села напротив мистера О’Рейли, удобно поджав ноги, так же безропотно позволила ему взять себя за руку и сжала пальцами его ладонь в ответ. Почему-то этот простой, незатейливый, такой естественный жест, призванный в первую очередь облегчить труд волшебника, даровал и самой Луне толику уверенность - она не потеряется, она справится.
Луна помнила, зачем они здесь, знала, что будут пытаться найти, но стоило легилименту пробиться к ней сквозь туман, как их обоих затянуло в водоворот образов, мыслей, воспоминаний, запахов, ощущений. Вопреки всем ожиданиям, здесь не оказалось первого февраля, Большого зала, полосатого хвоста, зеленоватого свечения и мадам Амбридж. Зато было так много из того, что составляло внутренний мир Луны Лавгуд.
Дыхание участилось, девочка ещё крепче сжала пальцами руку мага. Как будто она распахнула перед мистером О’Рейли дверь своей комнаты и теперь с потолка на него смотрели лица Джинни и Невилла, Гарри, Рона и Гермионы, окруженные тысячекратным повторением слова “друзья”. Как будто выдвинула ящики стола, всегда полные нужных и незаменимых вещей, и на пол с едва слышным шорохом посыпался разноцветный бисер.
Широко раскрытые глаза засветились. Печатный станок Ксенофилиуса, усердно пыхтящий над новым выпуском “Придиры”. Стрекот кузнечика, щекочущего крыльями и лапками ладони, сложенные сферой. Горячий пирог, дурманящий разум ароматом яблок и корицы. Ледяная вода лесного ручья, от прикосновения к которой сводит пальцы ног. Шапка в виде рычащей головы льва.
- Ну, заяц, ты готова к новому эксперименту? - молодая женщина у широкого стола, заваленного миллионом мелочей: книги, свитки, обрывки пергамента и перья; стеклянные пузырьки разных размеров, какие-то пустые, какие-то заполненные разноцветными жидкостями; деревянные бусины, нитяные браслеты, вощёные шнуры, талисманы, амулеты и обереги; три лупы, два циркуля и вывернутая наизнанку карта звёздного неба; пирамида из фарфоровых чашек, тарелка с печеньем и фантики от конфет; камни, еловые шишки, какие-то семена и засушенные листья.
Сама женщина невероятно, почти незаконно похожа на Луну Лавгуд. Те же черты лица, те же длинные светлые волосы, те же серебристо-серые глаза, точно такая же лёгкая улыбка, точно такой же жест, когда Пандора берёт со стола свою волшебную палочку. Будто мать и дочь - объекты заклятия умножения.
Поток видений замер и изображение резко исказилось, будто чья-то жестокая рука безжалостно смяла бумагу с ярким рисунком. Вот тут-то Луна и поняла, что упустила, проморгала! В их с мистером О’Рейли лодке зияла огромная брешь. Пытаться остановить стремительный водный поток голыми руками так же бессмысленно, как и пробовать носить воду в горстях. Но кроме нарастающей тревоги и опасений, что ей не удастся справиться с этим, ощущала Луна некоторую силу, способную помочь ей сдержать рвущуюся наружу стихию.
Дыхание стало прерывистым, девочка не задыхалась, но каждый новых вдох явно давался ей с трудом. Из носа потекла кровь. Луна не чувствовала происходящего снаружи, как перестала ощущать присутствие мага внутри, только она и нечто в глубинах собственного сознания. Не стала отвлекаться на размышления о природе и возможных свойствах этого “нечто”. Позже, позже. Полностью сосредоточилась на попытке дать ликвидатору возможность и время самому заметить резкую перемену, быть может, получше рассмотреть, найти нужное и что-то понять. Чем больше душевных усилий прилагала она для борьбы с самой собой, тем интенсивней становилось свечение глаз, которое мог со стороны наблюдать мистер Корморан.
- Ищите, мистер О’Рейли, ищите, - голос Луны, прозвучавший в сознаниях девочки и легилимента, как и всегда, был безгранично спокоен, но отчётливо слышалась в нём мольба, неподдельная, искренняя, болезненно бьющая по нервам.
Воздух вокруг Луны задрожал, как марево над травами в жаркий летний день. Только теперь в обволакивающее поле попал и мистер О’Рейли, держащий девочку за руку.

Луна подыграла, как могла. Энгус видел лица ее друзей, обрывки ее жизни с отцом: журнал, какие-то намеки на домашний уют вперемешку с яркими картинками путешествий. И снова Пандора Лавгуд и окружающий ее ворох вещей, артефактов, каких-то символов, значения которых было не разобрать. Точная копия Луны, какой она будет через десяток лет.
Картинка дрогнула, ее словно смяло и снесло порывом ветра, и все пропало, осталось только ощущение хаоса и чувство паники - не его собственной, чужой, но заражающей все вокруг.
Энгусу снова казалось, что это море, а может, океан или что-то настолько же огромное и чуждое ему. Ему, но не Луне, напуганной размахом шторма, который ее страх только подстрекал. Он не с первого раза сумел ответить - это было то же самое, что перекрикивать бурю, кое-как повиснув на задубевших от морской соли канатах.
- Не надо искать. Всё здесь.
Долбаное наследство Пандоры, кем бы она ни была. Ксенофилиуса Лавгуда сложно было назвать нормальным, упорядоченным человеком, но очевидно, это от него ребенок взял подобие нормальности и теперь не мог ужиться со всем остальным. Энгус пытался найти какой-то выход, но концентрироваться было чертовски трудно. Теперь воспоминания и образы плясали перед его глазами, а в ушах стоял оглушительный гул всех голосов, которые Луна слышала в жизни. Слова Корморана доносились как через толстую подушку, его вмешательство явно не значило ничего хорошего, но среагировать Энгус не мог. Он только дернул плечом - разбирайся сам. Ему надо было докричаться до Луны.
Или уносить ноги... хотя куда тут унесешь ноги.
Он дотянулся до воспоминаний о Пандоре, развернул их все разом, заставляя Луну смотреть. Тот безобидный хаос, что воплощался в пергаментах и пузырьках зелий, в водовороте вещей, событий и беспорядочных заклинаний, перетекал в другой, опасный и темный, в котором они теперь барахтались, пытаясь выбраться, а потом назад, в мельтешение пестрых перьев, рождественской мишуры, в кружение радужных пузырей, которыми уверенно жонглировала Пандора, и потом снова в опасные водовороты, кружившие теперь уже Луну. Энгус заставлял ее смотреть снова и снова, как одно становится другим, но у истока всегда женщина с серебристо-серыми глазами, похожая на Луну. Очень похожая. Такая же.
- Ты в безопасности.

На его попытку обратить на себя внимание Энгус едва реагирует: раздраженно дергает плечом, дескать, отвали, я занят - а между тем неясный гул, который до сих пор Корморан все же объяснял близостью моря, становился громче.
И все более угрожающим.
Он отпускает рукав Энгуса, встает, пошатываясь, оборачивается - холод продирает до костей, разлитый чай застывает ледяной коркой.
Это все более и более странно - не может в начале марта даже здесь так резко, так внезапно упасть температура.
Не может - но Корморан все-таки маг.
Он обходит Энгуса и наклоняется над Луной, вглядываясь в нее.
Ее губы раскрываются - за гулом не слышно ни звука, и он не может угадать по этому движению, зовет ли она кого-то или просит о помощи. И Корморан, хотя и боится последствий, касается ее плеча - сперва осторожно, готовый получить электрическим разрядом или тем, что это вообще такое, прости Господи - но нет, в волосах Луны потрескивают серебристые импульсы, скачут на голую руку Корморана, но это безвредно - сейчас.

Что не безвредно, так это дрожь, прошедшая по стенам сарая.
Иэн вскидывает голову, уже не обращая внимания на холод - и-под крыши на него сыпется пыль и щепа, высохший трупик птицы, когда-то сдуру решившей перезимовать в стропилах.
Корморан снова смотрит на Луну и отшатывается: ее волосы электризуются, поднимаются над плечами - еще немного, и сходство с Горгоной было бы устрашающим.
От ее пальцев на кисти Энгуса уже остались бледные следы - судя по тому, с какой силой она сжимала его руку, Корморану не стоило лезть и сюда.

Сарай вновь тряхнуло - и на сей раз сильнее. Это уже нельзя было принять за совпадение или работу метели снаружи - да и какая метель вначале марта.
Корморан вытащил волшебную палочку, снова взглянул вверх, кастуя щитовые, направив их в потолок - и тут-то их всех и накрыло.
Палочку выбило у него из рук - вообще, ощущение больше всего было похоже на то, как если бы кто-то сначала надул, а потом лопнул воздушный шар у него в груди.
Если бы он не видел точно, что никакого Хогвартс-Экспресса рядом не было, он бы подумал, что именно поездом его сшибло с ног.
Наверное, выставленные щиты хотя бы немного защитили - не от того, что вырвалось из Луны, но от части последствий. Обрушившийся потолок устилал то, что раньше было бетонным полом сарая - теперь по нему змеились трещины, стремительно покрывавшиеся инеем - но все трое, оказавшиеся в центре, не были задеты падающими досками.

Корморан приподнялся на локте - поясница протестующе напомнила о том, что он дурак, - и огляделся, ища взглядом Луну и Энгуса.
Девочка сидела на том же месте, бледная, сосредоточенная - но Корморан кинул на нее один лишь взгляд, а потом замер, забыв о волшебной палочке, откатившейся к ногам Луны, забыв о том, что только что искал О'Рейли.
Через проломы в стенах - огнеупорные щиты снесло то же, что сшибло с ног Корморана - и через отсутствующую теперь крышу в сарай медленно вплывали самые отвратительные твари, которых Иэн видел в жизни.
Черные изодранные балахоны колыхались, обнажая участки сероватой и покрытой струпьями кожи, из-под низко опущеннных капюшонов вырывались чавкающие и сосущие звуки.
- О, Пресвятая дева Мария, - прошептал Корморан, теперь уже понимая природу этого необычного похолодания. - Энгус, дементоры!..
Исчезнувшие из Азкабана, дементоры появились в Шотландии - и Корморан был совершенно не готов к подобным встречам.
Вспоминая все, что ему было известно о способах остаться неуязвимым для тварей, он запаниковал: если он и Энгус могли худо-бедно - то есть, он худо-бедно, а О'Рейли вполне себе профессионально - прикрыться окклюменцией, став невидимыми для бывших сторожей острова, то девочка едва ли располагала такой возможностью, едва перевалив за середину пятого курса и явно прежде ментальной магией не увлекающаяся.
А ведь он мог, приложив больше усилий, освоить Патронуса - мог же, но не освоил.

Энгус не отзывался - это было плохим признаком, очень плохим, особенно в разрезе того, кто именно медленно спускался к живописной группе в центре того, чтоб было сараем, закладывая широкие виражи. Бросив короткий взгляд на О'Рейли, Корморан понял, что в данный момент тот ему не помощник - и хорошо бы, если б тот пришел в себя сегодня вообще. Ментальная магия - область опасная, причем опасная для обеих сторон, и если у Луны явно были какие-то врожденные - ну, за неимением другого термина Корморан обошелся этим - защитные механизмы, то Энгус, возможно, в силу профессиональных обязанностей, не мог закрыться от того, кого легиллементил, так же быстро и жестко - и уже второй раз поплатился за это.
Только на сей раз и последствия были хуже, и ситуация в целом: у Визжащей Хижины им в худшем случае угрожало лишь появление авроров, с которыми, был уверен Корморан, они смогли бы как-то договориться, а вот договориться с дементорами было бы наверняка не так легко.
Впрочем, долго сетовать на происходящее времени не было - Корморан, пообещав себе, что непременно всласть пожалеет себя как-нибудь потом, у разожженного камина и со стаканом грога, например, кинулся наперерез спускающимся тварям, на ходу стараясь вспомнить, как этого Патронуса вообще кастуют.
Кинулся, конечно, было большим преувеличением - скорее, пополз, а потому едва успел ухватить Энгуса за плечи и потянуть к себе, формулируя про себя, как бы прямо сейчас ухватить и Луну, чтобы аппарировать отсюда немедленно, бросив разрушенный сарай на милость победителей, как яркая вспышка, куда ярче, чем могли вынести глаза, пронеслась стрелой мимо него, направляясь прямо к кружащимся тварям, тут же подавшимся назад.
Длинноухий заяц, и являющийся этой вспышкой, широкими скачками окружил волшебников незримой защитой, не давая приблизиться к ним азкабанских стражей, и хотя дементоры не торопились убраться, пронизывающий холод отступил.
- Спасибо, святый Боже, - выдохнул Корморан, зачарованно наблюдая за тем, как заяц подергивает короткими усами, будто принюхиваясь к дементорам.
Поистине, Луна Лавгуд была полна сюрпризов - и если некоторые ставили Корморана в замешательство или, как это отторжение легиллеменции, отчасти пугали, то Патронус был прямо-таки божьим благословением.
Оставив на потом выяснение, как и откуда четверокурсница обладает умением вызывать телесного патронуса, Корморан схватил за руки обоих своих спутников, готовясь аппарировать в безопасное место, но ни первая попытка, ни вторая ничего не дали: не то магический фон сарая, специально приспособленного под нужды департамента магических популяций, работающих с опасными тварями, вошел в противоречие с тем, что породил сеанс легиллеменции Луны, не то от пережитого Иэн потерял временно способность колдовать - обе перспективы ему не нравились, но первая все же казалась предпочтительнее - но аппарировать не выходило.
Заяц, присев на задние лапы, оглянулся на волшебников, как бы советуя поторопиться, и Корморан, подгоняемый укоризненным взглядом патронуса, привстал сперва на колени и потянул Энгуса, которого осторожно ощупывала Луна, роняя на мантию ликвидатора искры, дальше, к разлому в ближайшей стене.
- Луна, сколько времени ты сможешь поддерживать Патронуса? Как ты вообще? Можешь идти? - пропыхтел он - ну какого драккла, нужно перевести О'Рейли на строгую диету - старательно игнорируя голубые искры, весело скачущие с рук Луны на Энгуса, а от того и на рукава самого Корморана. Раз искры не причиняли вреда - ими он займется позже. Или не займется вовсе, просто приняв как данность - религиозное сознание отличалось изрядной гибкостью в вопросах того, как реагировать на то, что оно не могло объяснить.
- Я хочу покинуть сарай, с улицы аппарировать будет проще, - ну не пугать же ребенка, выдавая, что он вовсе не уверен в своем тезисе.
Волоча Энгуса по полу - иней кстати создавал скользящий эффект, спасибо, Господи, за небольшие радости, - Корморан надеялся только, что девочка не запаникует. Не то чтобы Луна часто паниковала - но он все еще помнил про сюрпризы, среди которых попадались и неприятные.
Перевалившись вместе с О'Рейли через обрушение в стене, Корморан потащил его дальше, едва справляясь с тем, как его собственная спина реагировала на это внезапное утяжеление и активные мероприятия - мартовская грязь липла к мантиям, но здесь, на улице, казалось намного теплее, и кончикам пальцев Иэна вернулась чувствительность вместе с покалыванием и ломотой. Дементоры, казалось, наблюдали за удаляющимися волшебниками, время от времени предпринимая попытки рвануть в погоню, но пока сдерживаемые.
Корморан закрутил головой, опасаясь увидеть и других тварей, но пока удача была на стороне магов.
- Ты можешь что-нибудь сделать? Что-нибудь еще? С Энгусом? - рвано спросил он у Луны - далеко он и сам не уйдет, если апаприровать снова не получится, не говоря уж о том, чтобы тащить О'Рейли.

Почти никакой помощи в спасении от дементоров всё ещё находящегося без сознания мистера О'Рейли Луна оказать не смогла. Она вроде бы и придерживала плечо мужчины, но мистеру Корморану больше мешала, чем помогала. Сознание девочки будто раскололось на две части: первая пыталась поддержать сотворённого защитника-патронуса, вторая буквально тянулась к сознанию ликвидатора. Казалось, будь у Луны чуть больше времени, она бы поняла, что и как нужно сделать, что пробудить в себе, что отпустить на волю и отдать, дабы помочь магу. Вот только времени у них - книззл наплакал.
По спинке Тадеуша, а именно такое имя носил Патронус Луны, пробежали серебристые искры, и тут же заяц утратил львиную долю яркости. Невидимый барьер, мешающий стражам Азкабана приблизиться к волшебникам, если и не был полностью разрушен, то ослабел настолько, что перестал быть препятствием для потусторонних существ. Ряд чёрных балахонов после секундного промедления приливной волной подался вперёд, неумолимо сокращая расстояние, отделяющее от почти живописной группки магов. Накатившая с новой силой на Луну боль заставила судорожно вздохнуть, согнуться над мистером О'Рейли и на какое-то мгновение уткнуться лбом ему в грудь.
- Кажется, меня не хватит на всё, - негромко произнесла Луна, то ли отвечая на вопросы мистера Корморана, то ли помогая самой себе осознать действительность. Девочка резко выпрямилась, отстранилась и поднялась на ноги, крепко сжимая в руке волшебную палочку. "Я здесь, я с тобой", - она едва ли не вся обратилась в мысль, имеющую единственную цель - не дать исчезнуть Патронусу, максимально укрепить своего призрачного защитника и дать двум магам, оставшимся за её спиной время, время найти путь к спасению.
Голос мистера О'Рейли придал сил. Быть может, маг и не был в полном порядке, но он был жив, пришёл в сознание и по брошенным словам казался весьма похожим на себя. Это заставило Луну чуть улыбнуться, а длинноухого зайца засиять ярче прежнего и вновь помешать стремительному наступлению дементоров. Следующее восклицание, наверное, можно было бы принять за упрёк, вот только Луна Лавгуд всегда и во всём придерживалась простого правила, если не знаешь, как поступить, - поступай правильно. И сейчас применение магии вне стен Школы, вызов Патронуса - правильный поступок. Ни капли вины, ни грамма раскаяния, ни намёка на сожаление. Луна бросила на Тадеуша ещё один полный благодарности взгляд и обернулась к магам. Она решительно взяла мистера О'Рейли за протянутую к ней руку - с первой попытки, потому что отчётливо видела. И это, кстати, было ещё одним доводом в пользу преступного колдовства, в Луне поселилась уверенность - высвобождение столь мощной позитивной энергии и стало причиной отступления слепоты.

Да при чем тут вообще оправдание! При мысли о том, что с минуты на минуту сюда может явиться Отдел Тайн, узнавший от ДОМП о колдовстве в исполнении Лавгуд, Энгус почувствовал прилив сил. Ну, или что-то другое - во всяком случае, он предпринял не просто тройную аппарацию, а тройную аппарацию в два разных места, причем в одном из них сначала бросил Корморана, а потом, доставив домой Луну, вернулся за ним. Надо было запутать следы.
Совершив этот подвиг, он растянулся на диване в гостиной и закрыл глаза рукой. Прилив сил закончился, его штормило. Одновременно хотелось промыть желудок, холодного пива и горячего чая, но чтоб все это без усилий и дискомфорта. Кажется, Луна была в порядке и могла подождать пять минут, пока он сможет проверить эту догадку. Тогда он даже сможет как-то переварить новости, что сделал ей только хуже.
Услышав про сломанную палочку Корморана, Энгус неохотно открыл один глаз, посмотрел и тяжело вздохнул.
- Никакого Олливандера. Подожди...
Ему пришлось изогнуться, чтобы дотянуться до сапога. Еще несколько секунд он шарил в голенище, потом вытянул оттуда свою запасную палочку и бросил Иэну.
- Тебя и так поимеют, причем скоро. Это ваш полигон. Будешь разъяснять, как туда мог попасть ребенок.
Он уловил обрывок мысли про Луну и примерно знал продолжение, но сейчас не чувствовал себя в состоянии думать о таких вещах. О том, почему у него не получается исправить последствия своих ошибок. Может, после пива. Или чая. Или промывания желудка. Энгус снова вытянулся на диване и постарался не обращать внимания, что диван, сука, под ним качается.
Но тут же снова открыл глаза, на этот раз оба, и повторил за Кормораном:
- Луна, ты видишь?!
Он даже сел, уцепившись за спинку и опираясь на подлокотник, всмотрелся в девочку. Ее взгляд казался чуть более сфокусированным, чем раньше, а перемещения - более уверенными.
- Ну слава богу, - сказал он с облегчением. - А других последствий нет?

Отредактировано Aengus O'Reilly (6 января, 2018г. 21:56)

Энгус, если и уловил ход его мыслей, предпринял такую же осторожность, не выдав Луне то, о чем прямо сейчас думал Корморан - думал муторно, тяжело, будто ворочал каменную глыбу в мельнице собственными руками.
- Садись, детка, - гостеприимно предложил Корморан, едва услышав это "нужно присесть", и подвинулся, освобождая проход к другому креслу - диван плотно занимал Энгус. Не хотелось думать, что это старость - эта одышка, чуть что и боль в пояснице, какая-то тотальная неудачливость.
- Спасибо, - палочка О'Рейли - а Иэн и не знал, что тот носит запасную - легла в руку, и он бездумно сжал ее в кулаке, упавшем на грудь. Не было сил ни отчитывать Энгуса за грубость при ребенке, ни на то, чтобы как следует обрадоваться тому факту, что к этому самому ребенку вернулось зрение.  - Никакого ребенка на полигоне не было. Не понимаю, о каком ребенке на полигоне ты говоришь.
Что он там будет объяснять? Кому, Боже правый?
Нет, у него, конечно, департамент - орлы, но эти орлы все сплошь в департаменте магических популяций по призванию, и Аврорат себе все мозги сломает, попытавшись выяснить, кто имел доступ к сараю.
- Меня больше волнует, откуда там появились дементоры.
У дементоров был понятный ареал обитания: шотландский транспортный узел для транспортировки крупногабаритных зверей дементоров интересовать не должен был никак, разве что похищение Луны уже не было секретом, и...
Иэн потряс головой. Ну конечно, привычный ареал обитания дементоров был разрушен, вот они и мотылялись по северу Англии. Нужно бы поговорить об этом со Скримджером, вяло возникла мысль, наверняка ведь Министр не упустит возможность призвать к ответу Департмент Корморана: дементоры все же вид магической популяции, как ни крути.
Он снова потряс головой, сосредоточившись на том, что Луна снова видела. Прием новостей лучше начинать с хороших - и, может, остановиться на этом.
Под пристальным взглядом девочки Корморан почувствовал себя странно - как если бы она пыталась подвергнуть его легиллеменции, только ведь ничего подобного же не происходило? Да и чувство быстро прошло.
Он сел прямее, уперся локтями в колени, когда понял, что Луна собирается что-то показать - и тут же снова откинулся на спинку кресла под безмолвные протесты спины.
- Что это? - спросил он, когда Луна вновь свела ладони вместе, уничтожая свет. - Как ты это...
Корморан уже почти научился не удивляться - был же свой лимит удивления, отпущенный на него, и он его, кажется, за эту неделю выбрал - но вид этой разрастающейся искры, будто Луна генерировала небольшое электрическое поле в своих ладонях...
Маленькая шаровая молния, пришло ему на ум.
- Это похоже на молнию, - сказал он прежде, чем понял, что говорит вслух. - Шаровую молнию.
Чем бы это ни было, Корморан точно знал: палочка для этого Луне не понадобилась.
- Ты нашел что-то, пока мы были в сарае? - повернулся он к Энгусу и только тут в самом деле увидел, насколько тому плохо. - Энгус, твою же Деву Марию, тебя там потрепало?
Причем Корморан и сам не знал, что именно имеет в виду: там - в смысле, в сознании Луны, если ему вообще удалось туда добраться, или там - в сарае на продуваемой всеми ветрами вересковой пустоши.

Отредактировано Iain Cormorant (23 февраля, 2018г. 18:55)

- Светлячок, - Луна дополнила список определений своим вариантом. И тут же прибавила с ноткой удивления в голосе, точно до последней секунды и не подозревала, что скажет это, - так называла их моя мама.
Почему она раньше этого не помнила? Ведь Пандора использовала светящиеся шарики чаще, чем любой волшебник прибегает к помощи простейшего люмоса. Почему Ксенофилиус никогда не рассказывал об этом? Ведь они обсуждали с ним всё на свете, от устройства ветряных мельниц до возможного и весьма вероятного нашествия инфери. И если ответ на первый вопрос оставался загадкой, то на второй был очевиден - папа защищал её. Точно так же, как она пыталась уберечь его от того, в чём пока не могла разобраться сама.
Луна уже хотела отрицательно помотать головой на вопрос мистера О'Рейли, но не стала спешить. Тут, как ей виделось, присутствовала проблема терминологии. Он говорил "понимаешь", она же скорее "чувствовала", но, вглядываясь в суть, оба они имели в виду одно и то же.
- Не понимаю так, чтобы всё объяснить. Но я знаю, чувствую, что это естественно, как, - она скользнула взглядом по дальней стене гостиной, по потолку и вновь посмотрела на ликвидатора, - как дышать, как уметь рисовать, как обладать способностью мыслить. Я будто уверена, что этим можно управлять, - она и сама понимала, подобные пространные рассуждения мало походили на разумное объяснение, но большего, по крайней мере сейчас, дать не могла.
Было и кое-что ещё, не дающее покоя с того самого момента, как легилимент развернул перед ней одно из воспоминаний, связанное с Пандорой и намекающее - именно в ней, в женщине, на которую поразительно похожа дочь, нужно искать истоки. И, кажется, в том был уверен сам волшебник, иначе зачем он раз за разом возвращался к Пандоре? Почему настаивал, что нет необходимости искать дальше, всё и так было здесь, нужно только смотреть?
- Мистер О'Рейли, - обратилась к магу Луна, - есть воспоминание, которое мы не сможем найти, потому что его забрали, - сказала и вдруг осознала, что всё так и есть на самом деле. Забрали. - Его необходимо вернуть. День, когда умерла мама. Я хочу вспомнить, - не случайный вопрос от скуки, не робкая просьба девочки-школьницы. О'Рейли был в тот день в их доме; совершенно не важно, собственноручно ли он проводил изъятие воспоминания, Луне не в чем было упрекнуть мага. Но он не последний человек в Министерстве, в его руках достаточно власти.
Луна не знала наверняка, каким образом организована деятельность Департамента магических происшествий и катастроф. Но невозможно было вообразить, что украденные, ладно-ладно, забранные из благих побуждений воспоминания выбрасывались за ненадобностью, точно ненужный хлам. Луне виделось огромное помещение с бесконечными рядами полок. Разноцветные клубящиеся субстанции самых разных цветов надежно закупорены в стеклянные пузырьки, каждый со своей этикеткой. Клочки бумаги, заполненные педантичным почерком - кто и у кого забрал воспоминание, точные дата и время, конечно, указана и причина изъятия. И где-то там, среди множества воспоминаний, было одно, самое важное, очень нужное, помеченное именем Луны Лавгуд.

Отредактировано Luna Lovegood (11 января, 2018г. 16:35)

По ходу их обмена репликами - на полноценный разговор это пока не тянуло, - Корморан сделался тих и задумчив. Возможно, к какому-то новому озарению или просто к рецепту хорошего какао, даже если на кухне нет ни какао, ни молока. Он даже палочку оставил на столе.
- Дай-то бог, - отозвался Энгус. - Чтоб не отслеживали.
Вероятность, если рассуждать здраво, невелика, но не нулевая. А они все и так рисковали слишком многим.
Какая-то часть его, особо склонная отстраниться и подумать в неожиданном направлении, сейчас интересовалась планами Отдела Тайн. Что они знали о Луне, насколько представляли ее потенциал, как получили эти сведения? Наблюдали ли за ней и за ее матерью скрытым способом, который Энгус не мог обнаружить, потому что не подозревал об этом? Что если они продолжают свой дикий эксперимент, только теперь в число объектов включены он и Корморан?
Зайти по этому пути можно было слишком далеко. Он переключился на Луну.
- Я тоже думаю, что этим можно управлять. Учимся же мы управлять своей магией, она поначалу тоже стихийная. Твои способности просто нужно... упорядочить.
Но у Пандоры не получилось. Что ж, у нее не было такого предостережения, каким стала она сама, а Ксенофилиус, при всем понимании его странностей, не был человеком, способным хоть что-то упорядочить.
А Корморан был засранцем. Энгус хотел послать его туда, где не светит солнце, но вовремя сдержался. Не при ребенке.
- Я просил! - крикнул он. - Они сказали, что у меня уже есть ты.
Он начинал понемногу понимать, что ответственность за Луну, которая на них с Кормораном так неожиданно упала, будет больше простой ответственности взрослого за ребенка. Что от того, смогут ли они вовремя и правильно решить нетипичную загадку или даже серию загадок, может зависеть физическое существование Луны. Наверное, надо было понять это раньше, но у Энгуса всегда было не очень хорошо с принятием ответственности. С уклонением у него было гораздо лучше, и он сразу подумал, что можно было бы сделать, чтобы этим занимался не он. Приемлемых вариантов не было.
Энгус внимательно посмотрел на Луну. Ее просьба была понятной, но все равно пугающей. Она не могла быть готова к тому, что там увидит. К такому не подготовишься. Он бы не хотел, чтобы ребенок все это видел.
С другой стороны, там могла крыться подсказка. Наглядная демонстрация того, в какой момент и почему Пандора потеряла контроль.
- Воспоминание хранится у меня, - задумчиво произнес Энгус. - Но я не уверен, что тебе надо смотреть это сейчас. Что тебе можно смотреть это сейчас.
Как раз в этот момент Корморан стукнул своим подносом. Энгус с признательностью кивнул и кое-как переместился в положение, позволяющее дотянуться до одной из кружек и, прикрывшись ей, посмотрел на Иэна, который встал в позу карающего божка.
И был для разнообразия прав. Он и сам должен был задуматься, откуда посреди пустынной местности дементоры - даже не один и не два, он помнил множество драных балахонов на границе поля зрения. Помнил, какой ширины круги описывал заяц, чтобы всех этих тварей держать на расстоянии. И передернулся при мысли, что они еще там и прибывшие на место авроры или там сотрудники Иэна сейчас столкнулись с ними.
Энгус отпил какао и посмотрел на обоих по очереди.
- Луна, он прав. Нам нужно какое-то другое место для этого.

Корморан кивнул на слова Энгуса, продолжая разглядывать Луну, а потом, спохватившись, отвел глаза.
- Молодец, что умылась, детка, - смущенно он повел рукой перед своим лицом, как будто Луна нуждалась в дополнительных пояснениях, и снова тяжело уронил руку вдоль тела. Ему не понравилось, как дрожали пальцы, не нравилось, что из костей так долго уходил холод, который сковывал его в сарае - этот холод не имел ничего общего с бодрящим холодом пива из холодильника, а был изначально крайне враждебным. Дементоры, мать их.
Только вот Иэн никак не мог в точности вспомнить, что было сначала - появление дементоров или этот холод? Вроде бы, холод - но тогда откуда?
Еще одна загадка к и без того сложной головоломке.
  - Так, про Гарри ты нам расскажешь подробнее. - Вокруг фигуры Гарри Поттера и без того последнее время творилось слишком много всего непонятного, и Корморан ужасно не хотел, чтобы подопечный Дамблдора имел отношение еще и к тому, что творилось с Луной - но, может быть, опоздал со своими молитвами. - Патронус - это программа не четвертого, даже не пятого курса. Но, Луна, это хорошо, что у тебя получился Защитник.
А что еще он мог сказать? Дементоры явно вели себя не только необычно, но и агрессивно - Иэн в какой-то момент был уверен, что стражи Азкабана получат желаемое - и кем бы или чем бы ни была Луна Лавгуд, в ней было достаточно чего-то - Света? - чтобы отпугнуть тварей.
- Телесный Патронус - на четвертом курсе. Ты, должно быть, занималась каждую свободную минуту, - в конце концов, у самого Иэна чары патронуса не выходили, так что его удивление возможностям Луны только возросло - и это он еще не знал, что прямо под носом у милейшей Долорес целая орава школьников четвертого, пятого и шестого курса тренировалась так, будто летом собиралась дать бой всем порождениям тьмы разом. - Прости. Я отвлекся. Нет, детка, едва - не считается. Я жив. Энгус тоже жив. И ты жива. Мы помогаем друг другу, и, думаю, если продолжим в том же духе, это "едва" так и останется всего лишь нереализованной возможностью.
Он обдумал слова Луны, поэтому говорил совершенно спокойно и уверенно - в конце концов, одним из девизов Хаффлпаффа был призыв ко взаимовыручке, сразу же после гениального изречения Толстого Монаха "Дружелюбие или смерть". Корморан всегда считал это изречение немного слишком радикальным, но полагал, что в сложном тринадцатом веке у Монаха были свои причины именно так ставить вопрос - и не возникал.
Давая Энгусу обдумать свою позицию насчет слов Луны об опасности, он задумался насчет быстроты реагирования на Патронус в исполнении несовершеннолетней, возвращаясь в облюбованное кресло, а затем с напускным легкомыслием пожал плечами:
- Довольно скоро. Сарай в ведомстве моего департамента, группа отслеживания, прибыв на место, наверняка обратится к ликвидаторам - по идее, и я, и Энгус узнаем об этом, как только колесо закрутится. В любом случае, без тебя и твоей палочки, Луна, никто не сможет доказать, что эти чары именно твоих рук дело. Конечно, ты - наиболее подходящая кандидатура, но только лишь благодаря тому, что твое местонахождение Министерству неизвестно. Чтобы официально связать это с тобой, им еще придется объяснять, как ученица четвертого курса оказалась способна вызвать Патронус. Полагаю, Гарри не будет распространяться о твоих успехах?

Отредактировано Iain Cormorant (23 февраля, 2018г. 19:29)

Луна кивнула в ответ на похвалу мистера Корморана, но говорить ничего не стала. Она знала, что телесный Патронус - это достижение, достойное внимания, но всё-таки не считала умение чем-то выдающимся. Почти все члены Армии Дамблдора на ура справлялись с заклинанием защитника, уж была ли тут заслуга Гарри, или их собственные силы и желание выкладываться без остатка, не суть важно - результат был на лицо.
- Нет, - решительно и твёрдо проговорила Луна, крепче сжимая в руках чашку с какао, - я не могу. Это касается не только меня, - всегда готовая к сотрудничеству и легко идущая навстречу, сейчас девочка давала понять, что любую дополнительную кроху информации мистеру Корморану придётся вытягивать из неё клещами. - Гарри, я думаю, никому не скажет обо мне.

Реакция магов на озвученную ею проблему оказалась ожидаемой, насколько Луна успела понять характеры обоих. И, с одной стороны, их позиция и доводы успокаивали, даровали ощущение защищённости. С другой, их вера в то, что она сумеет справиться и научится контролировать свои способности, вкладывала в её руки дополнительную ответственность. Впрочем, как следует поразмыслить над этим не получилось - мистер О'Рейли упомянут Отдел Тайн, место необычное и загадочное. Место, о котором Ксенофилиус Лавгуд предпочитал не говорить, не говорить вообще, а не только с дочерью. И если всё-таки приходилось, то делал это с явной неохотой и почти шепотом. Но не успела Луна задуматься - вжух! - всё перевернулось, почва ускользнула из-под ног, мир со звоном яркими осколками осыпался вокруг. Вот только что Луна смотрела на ликвидатора, но краткий миг, и она уже смотрит сквозь него.
Она прекрасно слышала каждое слово, и смысл этих слов достиг разума молниеносно. Девочка заглянула в свою ополовиненную чашку с какао, будто подсыхающая на бортике пенка могла что-то подсказать и чем-то помочь. Трудно отрицать, что Пандора была необыкновенной, удивительной и волшебной, даже по меркам магического мира, но не человек... Луна оторвалась от созерцания шоколадного напитка и посмотрела на мистера Корморана. Как давно он знает? Совсем некстати вспомнилась идея с дневником наблюдений и его слова о необходимости статуса и защиты для других, для иных. Она хотела улыбнуться ему, но мысль о том, что он, возможно, видит в ней любопытный образчик нового, неизвестного доселе вида, неожиданно принесла гораздо больше боли, чем можно было себе вообразить.
Луна медленно перевела взгляд на мистера О'Рейли и наконец произнесла:
- Это, конечно, не даёт нам ответов, но многое объясняет, - едва ли сидящие напротив Луны маги могли уловить, как тонка и хрупка корочка спокойствия, окружающая девочку. Она чувствовала, как с каждой секундой её всё глубже затягивает водоворот разрозненных обрывков мыслей.
Директор Дамблдор думает... Папа знает? ...не совсем человек. Можно ли будет вернуться в Хогвартс? А что если это причина маминой гибели? ...совсем не человек. Разве что-то изменилось, вот в эту саму секунду? У каждого в мире должно быть своё место. Если он знал, то почему молчал? Ровно по той же причине, по которой я сама недавно написала ему письмо. Он оберегал и заботился. Или боялся? Боялся меня?..
Когда ощущение бесконечного падения в глубокую яму вытеснило всё остальное, Луна поняла - нужно что-то делать. Она крепче сжала пальцами тёплую чашку, возвращая себе чувство реальности, и с усилием вынырнула на поверхность.
- Если это так, должны быть и другие. Такие же. Нужно их найти, я хочу знать.

- В случае, если Амелия решит припереть тебя к стенке, а я буду занят, чтобы тебя отмазать, - буркнул Энгус.
Понял он, как же. В некоторых вещах Корморана приходилось опекать ничуть не меньше, чем Луну, и это даже к лучшему. Энгус не слишком любил, когда люди начинали делать не так, как он сказал, особенно в таких ситуациях, как сейчас, а Корморан в некотором роде избавлял его от этих проблем. Даже если не догадался сгонять за молоком для какао.
Он подмигнул Луне, которая отказалась стучать на Гарри Поттера и была, конечно, неправа, потому что им с Иэном надо было для дела. Но эта детская принципиальность казалась ужасно милой. И человеческой, если учитывать контекст.
Контекст между тем потряс не только Луну, но и Корморана. Наверное, надо было его к этому подготовить? Но Энгус полагал, что главу департамента не кого-нибудь, а именно существ, уже подготовила к этому работа и он примерно в курсе существования метисов.
Ну там лесник в Хогвартсе, опять же. Все же знали, что его мать была великаншей. Энгус, когда учился, и то знал. Над этим немало смеялись, хотя и не в присутствии Хагрида.
Он решил, что Корморан как-нибудь переживет, и смотрел преимущественно на Луну. Луна снова пыталась казаться тут самой взрослой, и это как-то настораживало. Непонятно было, что там у нее в и без того непонятной голове.
- Чтоб я больше не слышал про скрещивание при ребенке, - спокойно сказал Энгус, не глядя на Корморана. Звучало хреново, а они ведь о ее родителях говорят.
Другие... да, другие должны были быть. И о них должен был бы поведать Корморан, когда успокоится и переварит эти потрясающие новости. Энгус только развел руками - черт знает, где их искать, детка, - и снова переключился на Иэна, только на этот раз очень укоризненно, в драматичной корморановской манере, на него посмотрел. Да, да, я тоже люблю христианскую мифологию.
- Не драматизируй. Представь, что она была как вейла. Только не вейла.
Энгус допил какао, еще несколько секунд вертел свою кружку в руках, а потом поставил на пол и снова улегся поудобнее, но так, чтобы наблюдать за обоими, особенно... особенно за обоими. Черт его знает, кто мог выкинуть следующий фортель. Видимо, сегодняшнее приключение стукнуло по Корморану больше, чем казалось.
- Нет никакой истории, - сказал он, переводя взгляд с одного на другую и обратно. - Дамблддор предполагает. Он не смог найти никаких сведений о твоей маме, Луна. Она не училась ни в Хогвартсе, ни в одной из известных школ.
Письма, пришедшие потом, Энгус уверенно свалил на черные делишки невыразимцев.
- Но я согласен с Луной. Это кое-что объясняет. У тебя очень необычная структура сознания, детка. И я еще не видел никого с синими искрами на голове. Нам и в самом деле нужно узнать побольше о твоей маме.