Домовик МакГонагалл исчезает, едва к Лестрейнджу более-менее возвращается способность связно мыслить - впрочем, Рабастан, знакомый с тем, как работает мозг домашнего эльфа, и не собирается отлавливать уродца ради допроса с пристрастием: тот все равно не предаст хозяйку.
Загнав неприятные аллюзии подальше, Лестрейндж проверяет возвращенные палочки и оглядываться - что ж, вокруг в самом деле не Аврорат.
Хакни-Уик по-ночному тих, но Лестрейндж этой тишине уже не верит, в любой момент ожидая нового сюрприза те полминуты, которые требуются ему для наложения всевозможных полезных сейчас чар - и отчасти успокаивается, только когда убеждается, что пока в относительной безопасности.
Отчасти - потому что он одновременно взвинчен, возбужден и зол на самого себя. Мак Гонагалл сказала - через неделю, но даже неделя для него сейчас срок, который кажется слишком долгим, а все на фоне того, что за последние два дня он, кажется, выполнил месячную норму - знать бы еще, чего именно.
Так или иначе, но у него снова появляется это ощущение в висках - не то надежда, не то страх. И то, и другое абсолютно нежелательно.

Лестрейндж куда осторожнее поднимается на знакомое крыльцо, стучит - дом кажется пустым и темным, и это тоже не добавляет ему спокойствия: куда, а главное - зачем - может понести Яэль Гамп, он может только догадываться, а угадывать он не любит.
Однако она дома - спускается, открывает дверь, маяча в темном проеме идеальной мишенью.
На нелепую фразу о ночи он не отвечает, шагая вперед и оттесняя ее в коридор, где для разнообразия нет котов. Дверь за ним захлопывается тихо, но среди ночи даже этот звук кажется невероятно гулким, способным, кажется, донестись до самого Аврората или разбудить Скримджера, если тот вообще может спать этой ночью.
- Ты одна? - "ты" дается совершенно свободно и естественно.
Лестрейндж прислушивается, не дожидаясь ответа - а дом отвечает молчанием.
Судя по ведьме - он все же удосуживается оглядеть ее внимательно и для этого кастует неяркий Люмос - она не ждала визитов, тем лучше.
- Почему в темноте? - требовательно продолжает он, косясь в ту сторону, где, помнится, в коридоре располагалась маггловская переключательница - или включательница, или выключательница, сейчас он не может вспомнить чужой термин, да и драккл с ним.
- Я кое-что выяснил. Кое о чем договорился, - Лестрейнджа сложно упрекнуть в деликатности, - наилучший вариант в нашем случае - руническая помолвка. Через четыре дня. Не занимай четырнадцатое - и ориентируйся на вечер. Брак в конце марта. Знаю, затянуто - но для ритуалов самые подходящие даты.
Он замолкает, снова прислушивается, качает головой:
- Передумывать поздно.
Конечно, у нее есть время - но он не собирается сообщать ей об этом.

Он застывает на месте, оборачивается, уже держа путь на кухню - потому что он знает кухню в этом доме и считает ее своей территорией - и смотрит пристально на ведьму, сдерживая язвительно "ну надо же, какое совпадение, разговор с МакГонагалл".
Активность декана Гриффиндора поражает Лестрейнджа, который тоже на месте не сидит - и он уже не знает, чего ждать от продолжения разговора с Гамп. То, что Минерва упомянула Яэль в разговоре с ним, становится чуть понятнее - вот только Лестрейндж все еще надеется, что ошибается. Что Гамп учится на своих ошибках и не стала бы посвящать свою бывшую профессора в матримониальные планы аврора и - о, Мерлин, дор чего мерзкая банальность - Пожирателя Смерти.
Впрочем, он почти убежден, что не стала - иначе МакГонагалл наверняка откусила бы ему для начала голову, даже не прибегая к анимагической форме, а потом поинтересовалась бы, думает ли он о жене, настолько сосредоточившись на брате.
О будущей, во-первых, жене, а во-вторых, думает, мысленно оправдывается Лестрейндж, хотя все же сомневается, что эти его размышления идут к вящей пользе Яэль. Не говоря уж о размышлениях Араминты Мелифлуа, ну да что же теперь.
Пока он занимается воображаемым спором с вполне себе реальной кошкой, Яэль Гамп, между тем, продолжает - и проблема, оказывается, не стоит и выеденного яйца. По крайней мере, ему так кажется поначалу.
Этот оптимизм продиктован тем, что его приятно удивляет новость насчет Министерства - да что там, насчет Аврората. Ее аврорское настоящее - несмотря на то, что не удалось в полной мере - его раздражало не меньше, чем неумение держать язык за зубами, а то и более - потому что второе решалось простым и безобидным Силенцио, а вот первое - первое могло породить ряд проблем, думает Лестрейндж, который о взаимопонимании в браке судит по своему старшему брату и Беллатрисе, а там, если быть реалистом, сам Мордред ногу сломил бы.
Он щурится, когда она опускает палочку, опускает и свою - он помнит расположение комнат, запоминал на всякий случай. Блики Люмосов на коридорном полу привлекают внимание котов, и Лестрейндж кастует Нокс: им вполне хватит и света ее палочки, а ему будет спокойнее, если он будет видеть, что она делает с волшебной деревяшкой.
- Чаем я сыт по горло, - отвечает он резче, чем должен, но пояснять не собирается - в конце концов, помимо вопросов о чае она интересуется и помолвкой, и ради этого, собственно, он здесь. - Иди на кухню.
Улыбка у Гамп по-прежнему приветливая - ладно, улыбается она профессионально.
На кухне он ищет взглядом пластиковый выключатель, впустую щелкает - света нет. Где-то, он знает, должен быть пульт вывода всех этих э-лек-три-чес-ких вещей, и с этой штукой в коттеджах, где они живут с августа, он худо-бедно разобрался не без помощи Петтигрю, но шарить по дому Гамп сейчас кажется не лучшей затеей. В конце концов, она живет в этом доме несколько лет - наверняка сумеет справиться с этой напастью, а пока им хватит и Люмоса с ее палочки.
- Не гаси Люмос, - он оглядывается, убирает свою палочку. - Ты сможешь отлучиться из Хогвартса, не вызывая подозрений? Не вызывая подозрений Минервы? Ритуал не займет много времени, но руническая помолвка - наиболее верный шанс на успех нашего договора: упростит и ускорит принятие в род, тоже самое с зачатием, снимет вероятность магического конфликта. Чем древнее род невесты - тем сложнее с этим, а мы не можем ждать, пока тебя примет магия моего рода естественным путем, а до того момента ты будешь, во-первых, фактически беззащитна, слаба и вряд ли сможешь забеременеть в первые же недели. Руническая помолвка решит эту проблему - к концу марта, ко времени брака, этот процесс будет уже почти завершен, и другим ритуалом мы лишь поставим точку.
Она даже не представляет, насколько он не может ждать - но Лестрейндж отдает себе отчет, что, расскажи он все нюансы, Яэль Гамп едва ли сохранит свое мнение насчет удачности идеи. Есть в ней идеализм, он помнит с первых встреч и не уверен, что слизеринский прагматизм победит эту рудиментарную нелепость.

- Дело не в компетенции или умении выбирать варианты. - Сухо отвечает он, разглядывая свечу. - Ритуал - любой ритуал, касаемый моего рода - проводит его глава. И я уточнял этот момент отдельно - но принимать в род  имеет право только он.
Он проходит по кухне, мимо гудящего холодильника, оживляет в памяти разговор с Мелифлуа.
- Цена не в золоте и тебя не касается, это я решил.
То решение далось ему нелегко и Лестрейндж уже в предвкушении, какие сюрпризы подготовила для него Араминта, но это лучше варианта, при котором Яэль Гамп носилась бы по Лютному, привлекая внимание и, возможно, выводя МакГонагалл на Мелифлуа.
Он не случайно старается не называть имен, и благополучно опускает имя Мелифлуа - если все пройдет по намеченному плану, Яэль Гамп и вовсе не узнает, о каком специалисте шла речь.
На свободные вечера преподавателей он скептически хмыкает - как же, наслышан. Видимо, у Минервы МакГонагалл выдался именно такой.
- Это затруднит наши контакты. Как ты себе представляешь мой визит в Хогвартс? В прошлый раз нас не рады были видеть.
Их не рады видеть нигде - но одно дело аппарировать в Хакни-Уик, а другое - кружить вокруг Хогвартса, чтобы встретиться с ведьмой. Учитывая недавнее, там, наверное, не протолкнуться от авроров, а этой компании Рабастан ищет в последнюю очередь.
- Вечер и ночь четырнадцатого ты должна быть здесь, чтобы я мог найти тебя и аппарировать на место максимально быстро. МакГонагалл должна быть уверена, что ты у деда, в драконьем заповеднике, у Мерлина - но никак не встречаешься со мной.
На деле ее преподавание ставит перед ними еще одну проблему, которую до сих пор Лестрейндж успешно не замечал, и последний вопрос ведьмы касается этой проблемы напрямую.
Он хмуро со всех сторон рассматривает озвученный "совместный быт", садится за стол.
- Ритуалист, с которым я обсуждал нюансы нашего положения, настаивал на том, чтобы время между помолвкой и самим браком ты провела либо со мной, либо с Рудольфусом, а также как можно чаще навещала Холл и носила какой-либо фамильный артефакт моего рода. С последним пунктом я тебе помогу, - он нащупывает на шее цепочку с перстнем, снимает через голову и опускает на стол - порт-ключ выглядит самым обыкновенным кольцом, ничего примечательного, и Лестрейндж не собирается посвящать Яэль в его тайну. - Я забрал его из Гринготтса еще в августе. Теперь он твой. Не пытайся зачаровать его - он защищен от этого, гоблинская работа, родовой артефакт - так что носить придется не на виду.
Определенно, не на виду - стилизованная буква Л узнаваема и едва ли в чести последние пятнадцать лет.
- В Лестрейндж-Холл без меня не суйся, даже если знаешь, где он - там опасно. А с первым пунктом я не смогу тебе помочь, если ты отправишься в школу. Ты уверена, что тебе нужен Хогвартс? Максимум два месяца - ты все равно не задержишься там дольше.

- Я обсуждал с ним необходимость этого шага, - Лестрейндж отвечает честно и быстро, не вдаваясь в детали, в которых как раз и затаился дьявол. - Он заинтересован в этом не меньше тебя - ты же помнишь наш договор.
Их прекрасный, идеальный договор - два ребенка, каждому роду по наследнику. Кровный родственник Рудольфуса, появившийся на свет к концу года - даже у его сумасшедшего брата, думает Рабастан оптимистично, не будет повода возражать.
Он отчасти понимает ее беспокойство - по крайней мере, думает, что понимает - но никак не может решить этот вопрос иначе, а потому делает вид, что не замечает ни тяжелый вздох, ни прикрытые глаза. Зато относительно удачно пытается скрыть собственное раздражение по этому поводу - драккл их всех дери, Рудольфус - часть его жизни, основная, мать его часть. Он не может просто развернуться и перестать быть Лестрейнджем, даже если иногда хочет этого. Особенно если иногда хочет этого - а моментов этих, к счастью, совсем мало.
- Выслушать? - переспрашивает он, хотя хочет треснуть кулаком по столу  и напомнить, что время выслушиваний прошло: ей теперь либо соглашаться, либо никаких либо. - Конечно.
- Сроки рассчитаны так, чтобы использовать благоприятный момент: комета сближается с землей и что-то там еще, ты должна меня извинить, я разбирался в теории совсем иной области ритуалистики, не касающейся брачных союзов, - неожиданно вежливо формулирует он, скрывая злость. - В самое ближайшее время помолвка, чтобы прошло не меньше месяца до завершения ритуалов. Девятнадцатого марта - новолуние - брак, двадцать четвертого - ритуал на успешность зачатия. Не доверять специалисту оснований нет - у него есть свои резоны, чтобы я остался доволен, а ты понесла.
Несмотря на то, что он пропустил мимо ушей ее повторное предложение кофе или виски, занятый собственными размышлениями, она все же берет ситуацию в свои руки и организует бутылку вина - возможно, уже понимая, что "совместный быт" в интерпретации одного из Лестрейнджей не предполагает обсуждения меню ужина.
Зато предполагает обсуждение следующих убийств, вклинивается Розье, который весь день сидел тихо-мирно.
Лестрейндж задерживает взгляд на бокале, больше механически берет себе оставшийся, отпивает, не чувствуя вкуса - вино никогда не входило в сферу его преференций.
- И вот еще что. Руническая помолвка предполагает, что глава рода, в который вступает невеста, в ответе за нее - так что не беспокойся об этом, Рудольфус не пойдет против родовой магии. Зато с твоей стороны необходим кто-то, кто подтвердит, что ты добровольно вступаешь в этот брак, и препоручит тебя моему роду. Не обязательно глава твоего рода, - тут же уточняет он. - Но и не посторонний человек. Друг, кровный родственник, кто-то, кому ты доверяешь. У тебя найдется такой, кто точно не станет ни болтать, ни вмешиваться? Ты сможешь под любым предлогом четырнадцатого держать этого человека здесь? Может быть, Ирвинг Дрейк?
Предлагает Дрейка он не бескорыстно: во-первых, он хочет убедиться, что с Дрейком все в порядке после его встречи с Рудольфусом. Во-вторых, стирать память Ирвингу Дрейку уже стало хорошей традицией, и какая разница, от воспоминаний о чем ему избавляться - об интервью или о рунической помолвке.
- Это что касается сроков. Насчет совместного быта вопрос сложнее. Конечно, если ритуал завершится благополучно, Хогвартс будет для тебя достаточно безопасным местом - безопаснее, чем где-то еще и поблизости от меня. Но месяц между помолвкой и браком - на этот счет рекомендации более чем понятны: как можно больше времени проводить со мной или моим братом. Хогвартс сюда не вписывается.

Ремарку о благополучных днях он пропускает мимо ушей - не из-за нежелания касаться физиологии, сколько из-за уверенности, что магия сделает выбранный день благоприятным вне зависимости от этой самой физиологии. В конце концов, иначе все эти высчитывания не стоили бы и ломаного кната - а они стоят, и стоят немало. Впрочем, углубляться в эту область у него и в самом деле нет желания - он, хвала Мерлину, в порядке, она тоже. Об остальном позаботиться чувство долга и пресловутая физиология.
Столь похвальная точка зрения никак не мешает, однако, Лестрейнджу взглянуть на дело под другим углом - а заодно и на женщину, сидящую напротив. Он сохранил в памяти черты ее облика - рыжину, зелень глаз, высокие скулы и улыбку - с первой встречи, тогда же равнодушно отметил привлекательность и дерзость, не ожидая, что это может стать личным, но это стало, и он рассматривает Яэль Гамп с интересов и чем-то сродни интересу: с этой женщиной он проведет жизнь, если повезет. Будет делить кров и кровать - тот самый совместный быт.
С другой стороны, не ему, сумевшему подстроиться под Рудольфуса и вполне успешно, волноваться о том, что от Яэль Гамп беспокойства будет больше.
- Поводов для беспокойства нет. Усложнение с помолвкой на деле лишь упростит и ускорит естественные процессы, на которые в противном случае было бы затрачено больше времени, - по крайней мере, это он понял из слов Араминты Мелифлуа, и это в целом соответствует его представлениям о том, ради чего проводятся ритуалы, активизирующие родовую магию. - У нас нет времени - и я не могу ждать, пока все произойдет само собой, - объясняет он ей в который раз, будто ребенку, но она все еще не выглядит убежденной, и Лестрейндж смутно чувствует тревогу - если она сейчас откажется, вот прямо сейчас, несмотря даже на свои слова о том, что не передумала, он, наверное, взбесится. Или нет.
- Послушай. - Лестрейндж отставляет бокал, смотрит на руки ведьмы на противоположном краю стола, решительно протягивает ладонь, касаясь ее руки в дурной пародии на подбадривающий жест. - Наша основная проблема - не ритуалы или договоры. Наша основная проблема - время. И я не хотел бы торопиться, но буду это делать.
Звучит, конечно, так себе - но у него уже была затянутая помолвка, к счастью, не магическая, закончившаяся ничем, и повторять прежние ошибки кажется нелепым. Впрочем, он ничего не знает о том, как выходила замуж она - и вполне возможно, что ее тоже останавливают те же соображения.
- Не будем разговаривать о наших делах с Дрейком, - Лестрейндж смотрит пусто и холодно, но руки не убирает - прикосновение к кому-то вытесняет даже необходимость разозлиться по-настоящему. - Он хочет материала - я даю ему материал. Он рискует головой - но он остается в живых.
Вообще-то, Рабастан до сих пор считает, что им всем крупно повезло - и потому не хочет слышать упреков в голосе ведьмы. Как и этого беспокойства за журналиста.
- Но если не Дрейк - пусть так. Я позабочусь о безопасности того, кто явится - но постарайся выбрать человека, максимально далекого от,  - он заминается, подыскивает слова, до сих пор под впечатлением того, что она использовала слово "познакомил" применительно к встрече Рудольфуса и Ирвинга. - От Аврората. От Министерства. От войны.
Не то чтобы он считает ее дурой - но на собственном опыте убедился, что иногда ей не важно, где проходит линия фронта. Ему хватит поводов для нервов и без того, чтобы подставляться под очередной Круциатус, не давая Рудольфусу убить кого-то, кого она сочла своим доверенным лицом, забыв об обстоятельствах - он вообще сыт Круциатусами, будь они неладны.
Ее опасения насчет проверок ему непонятны - в его роду женщины традиционно занимались домом, если можно так назвать деятельность, подразумевающую эпизодические приказы домовикам и безделье - а потому он дергает плечом, снова морщась: его все еще беспокоит разодранное плечо, а утомительная беготня туда-сюда, последние два дня насытившая его время, не оказывает терапевтического эффекта, а лишь ухудшает эффективность зелий Эммелины.
- Ненужное внимание? - переспрашивает он. Странно, Гампы все казались ему из тех, кто не считает галеоны - но, с другой стороны, все меняется, и его собственное положение относительно фамильного сейфа лучшее тому подтверждение. - Тогда не отказывайся. Согласись.
Это, возможно, успокоит подозрения МакГонагалл - пусть считает, что Яэль Гамп у нее под присмотром.
- Но проблему с необходимостью проведения вместе времени это только усугубляет. Хогвартс наверняка сейчас укреплен еще сильнее, да и Хогсмид, вероятно, может стать проблемой, и, боюсь, что ежедневная анимагическая трансформация мне пока недоступна - по крайней мере, в ближайшее время. - Он рассеянно толкает бокал по столу, наблюдая за тем, как плещется по стенкам вино, а затем хмурится. - Этот дом. Ты не планировала пока отказываться от него? Сможешь как-то объяснить временную необходимость ночевать здесь, а не в Хогвартсе? Я знаю, что преподаватели в основном живут в замке, но всегда считал, что это дань традициям, соображениям экономии и желанию быть поблизости к ученикам для деканов. Если этот дом - твоя собственность, тебе нет необходимости отказываться от него полностью, ведь так?

- Вот как. - Сдержанно комментирует Лестрейндж эти ее дикие откровения, гипнотизируя взглядом их руки и больше угадывая, чем чувствуя, как движется ее большой палец. Мысли о спасительном Силенцио проходят победным, но запоздалым маршем - "больше не сплю" совершенно точно означает, что раньше спала, Рабастана Лестрейнджа не провести.
Он, конечно, поначалу думал, что они любовники - это было логичным выводом из того, что он застал Ирвинга Дрейка у нее дома глубокой ночью и в обнимку, но, во-первых, его тоже можно застать у нее дома глубокой ночью, и это ничего не значит, а во-вторых, ведь потом она сказала...
Он хочет спросить, а как же фраза о том, что ее с Дрейком не связывают отношения, но удерживается, продолжая пялиться на руки, чтобы скрыть осуждение во взгляде. Хочет спросить, есть ли имя у этого кого-то другого - имена. Много всякого разного хочет спросить, чего, вообще-то, не спрашивают - по крайней мере, не в их ситуации.
Поэтому просто смотрит укоризненно на стол, неловко кивает на ее упоминание понимания верности у Гампов - тема тоже так себе, но лучше, чем предыдущая. Или нет.
- Брачный ритуал приема в мой род предполагает женскую верность - видимо, дело в значимости статуса наследника рода, - аккуратно просвещает он ведьму, уже не слишком полагаясь на то, что это очевидно им обоим. - Измена карается родовой магией и лучше не рисковать. Если с этим могут быть проблемы, лучше мне знать об этом заранее.
Ладно, дипломат из него так себе, но корявость и обезличенность фразы - дань беспокойству и раздражению. Проблемы возникают там, где он их совсем не ждет - подходя к делу рационально, он как-то автоматически считал, что этого достаточно. Кажется, она считает иначе.
- Настрой чары - обойдусь без ключей. - Он мнется, убирает руку, но все же договаривает. - И закрой дом от всех, кроме меня. То есть, совсем от всех. Я бы пришел сегодня на пару часов раньше, но здесь неподалеку меня подстерегла МакГонагалл.
Мерлин, это даже звучит нелепо - и ему, вообще-то, ничто не может служить оправданием, однако факт есть факт вне зависимости от его к нему отношения: Минерва МакГонагалл сделала совершенно верный вывод насчет того, где его можно стеречь.
И хотя это является подтверждением его правоты - именно из-за этого он разозлился, когда узнал, что ведьма поделилась своей новой дружбой - он совсем не рад. Совсем.

Он хмурится на упоминание об оставленном волосе - еще чего не хватало. Уж ему немало известно о том, что из себя представляет Оборотное зелье - и он вовсе не желает, чтобы где-то разгуливал и портил его планы двойник.
- Хочу. И вообще хочу остаться до утра, так что могу помочь с чарами, если потребуется,  - даже если не потребуется, он все равно проследит, потому что не хочет сюрпризов, хватит.
Аппарировать в коттедж, где обитают Лестрейнджи, он не хочет совершенно точно - не этой ночью накануне обмена. Искать спасения в Ставке тоже не выход - маячащий без дела Летсрейндж слишком подозрительная цель. К Нарциссе на ночь глядя не вломишься - а использовать ее маггловский дом без нее он не хочет. Он думает о Снейпе - но в его дыре может не быть не только самого Снейпа, но даже чая. Так что вариант дома Яэль Гамп, в котором он в любом случае будет частым гостем до конца марта - лучший.
К слову, он там забыл вопросительные интонации, и потому смотрит на ведьму с вопросом, который продиктован больше формальностями, чем искренним интересом.
И сразу же ухмыляется в ответ на ее следующие слова.
- А что ей станется? - отвечает он вопросом на вопрос, понимая ее беспокойство и вовсе не горя желанием признаваться, что был пойман как младшекурсник. - Напоила меня чаем, прочла лекцию о необходимости выбора, явно намекая, что имеется в виду только правильный выбор, дала понять, что и впредь будет защищать свое. Потом отпустила. Не баллы же ей с меня снимать.
В его пересказе все звучит как веселое приключение - только весело ему не было и, как подозревает Лестрейндж, МакГонагалл тоже было не до смеха.
Он мрачнеет, но договаривает, допивая вино и подливая им обоим.
- Грозилась стать Министром - и спрашивала, чего я хочу, чтобы закончить со всем этим. Она правда хочет стать следующим Министром? - Лестрейндж хмыкает. - Ну что же, самое время - хотя я советовал Дрейку не публиковать этот последний... материал.

- Мне без разницы, - честно признается Лестрейндж, отпивая. - Военное время или нет - я не думаю, что ей место в Министерстве. Или ей придется принимать много решений, принимать которые она вряд ли хочет.
Несмотря на то, что с ней ему договориться несравненно легче - даже на этом этапе - Лестрейндж все равно не желает МакГонагалл оказаться в эпицентре текущего конфликта, особенно сейчас, в свете неудавшегося покушение на Скримджера.
- С другой стороны, если верить ее словам, она не заинтересована в сведении счетов, - и это, пожалуй, нравится ему в МакГонагалл больше всего.
Он с разочарованием кивает на ее слова о магглах - придется, видимо, добывать информацию самому - хотя это само по себе странно: не смогла или не захотела?
- Ты говорила, что прошла проверку, - напоминает он мрачно. - Тебе все же не доверяют или информация не твоего уровня?
Впрочем, магглы больше не актуальны - Дженис Итон все же разговорилась, а потому неудача Гамп оставляет его похвально равнодушным.
- МакГонагалл вовсе не против пойти на то, от чего отказался Скримджер. Не уверен, что прямо сейчас у нее хватит влияния, но это лучше, чем ничего.
Лестрейндж откидывается на стуле, пожимает плечами.  Через неделю будет видно, думает он. Через неделю, быть может, Министерство падет, потеряв Скримджера. Через неделю все его опасения, все его планы могут потерять актуальность - а пока он просто следует намеченным планам.
- Но обсуждать с ней это ты не будешь.

- Только идиоты могут подозревать, что Макнейр хранил что-то запрещенное в собственном доме, - расслабленно отзывается Лестрейндж, пропуская жалобы Гамп - если она кому и перешла дорогу в Аврорате, с увольнением это должно перестать быть проблемой.
Впрочем, он лукавит - Макнейр-Касл наверняка предусматривает немало секретов, к которым не подобраться без позволения хозяина поместья, но это не то, что стоит обсуждать с автором, пусть и почти бывшим.
На упоминание договоров с гоблинами он реагирует иначе - подбирается, слушает внимательно, но Яэль продолжает говорить о другом, не возвращаясь больше к банку. Лестрейндж гадает, что означает ее обмолвка, но сам спрашивать не торопится - это уж точно не по уровню Гамп.
А вот темы ее бесед с МакГонагалл - не его дело, если они не касаются его. Но и это его волнует уже куда меньше, чем месяц назад - МакГонагалл ему не враг, и после сегодняшнего разговора ему придется исходить из этого постулата.

Следуя за Яэль по темным коридорам ее дома, удерживая над ними тусклый Люмос, он задается вопросом, а что на самом деле означает эта встреча с деканом Гриффиндора. Под негромкие чары Яэль, призванные обезопасить их - его! - пребывание в этом доме, он отпускает рефлексию, осмысляя события последних дней.
Напугана ли МакГонагалл заявлением Рудольфуса? Он был склонен считать, что дело в другом - возможно, ей в самом деле хотелось положить конец смертям, в том числе даже ценой сохранения жизни его брату.
Лестрейндж понимает, что, будь это ловушкой, МакГонагалл не было бы необходимости отпускать его - она и так достигла успеха, могла бы сдать его Аврорату, а уж Скримджер бы наверняка распорядился бы неожиданным бонусом с максимальным эффектом, но вместо этого профессор напоила его чаем, отпустила на все четыре стороны - отсутствие следящих чар он проверил дважды.
Итак, пока со стороны МакГонагалл ему ничто не грозит - но что она скажет к концу сегодняшнего дня?
- Ты сможешь поддерживать эти чары на расстоянии? Или будешь обновлять при любом удобном случае? - светски интересуется Лестрейндж, выныривая из своих размышлений на особенно сложном пасхе палочки Гамп. Касается рукой стенных панелей, но чувствует только едва заметное предупреждение - не приближайся. - Второе проще, зато первое надежнее. Хотя и требует больше усилий. Я бы ставил парные чары - тогда любой из нас сможет укреплять защиту при случае.
Он вторгается в ее дом с такой бессовестной бескомпромиссностью, что это даже смешно - учитывая, что она ему ничем не обязана.
Он собирается вбухать в защиту все, что сможет - готовя логово себе.
Разумеется, это не пойдет ни в какое сравнение с тем, что укрывает Лестрейндж-Холл или родовое владение Гампов, но их с Яэль объединенные усилия - усилия чистокровных магов, в будущем связанных обедом - тоже стоят немало, и от тех, кто не является сюзеренами им обоим, эта защита будет стоять.

- Хватит и следящих чар, если замкнуть их на защитном контуре, - медленно проговаривает он в ответ на упоминание маячка, наблюдая за тем, что она делает. Для той, кто пыталась доказать ему, что может о себе позаботиться, она и правда действует уверенно - даже улыбается ему.
Встает близко, готовый подхватить чары с того момента, как она опустит палочку, просчитывая ее движения, но Яэль, как будто угадывая, проговаривает формулы медленно, давая ему понять, где собирается окончить. Формулы несложные - скорее, стандартная укрепленная защита, он ставил ее вариант на обоих коттеджах поверх чар Рудольфуса, и теперь уверен, что не собьется.
Едва она заканчивает, он поднимает палочку, продолжая вязь ее рисунка, начиная с того места, где закончила она. В первый момент дом застывает, по стенам ползет едва заметная дрожь - собственность Яэль Гамп, дом не узнает его, но он продолжает, вплетая свои чары в чары Яэль с самого первого слоя, еще с той защиты, что она начала ставить в январе, преодолевая сопротивление дома, и вскоре он уже подчиняется, сопротивление утихает, распознав волю хозяйки.
Их щиты перекрывают друг друга, и, хотя он не уточнял это, он все равно проходится размеренно через всю ее защиту, вклиниваясь в месте стыка их чар.
Гул - тяжелый, монотонный - становится тише, но не утихает, и Лестрейндж прислушивается к нему, закончив, пытаясь уловить возможные проблемы или разрывы в магическом фоне, но на первый взгляд все спокойно. Отчасти ради этого он и остается - понаблюдать за выставленной парной защитой, утром проверить все еще раз наверняка - Яэль, видимо, понимает, раз не протестует.
- На этот раз лучше начать с чего-то существеннее вина,  - затраты на выставление такой защиты не критические, но их все равно стоит восполнить - ему так точно. - И не беспокойся, я найду себе место.
Чужим гостевым спальням он не доверяет в принципе - зато гостиная кажется неплохим плацдармом, с которого он может оценить окончательное укрепление защиты дома, как следует изучить камин - теперь-то магия дома пустит и его, покопаться в памяти, подыскивая еще какие-нибудь малопопулярные чары, способные остановить незадачливых незванных гостей и задержать более опытных визитеров.
Совместная защита ощущается достаточно странно - он привык чувствовать себя частью рода, привык чувствовать рядом магию брата, а потому привкус чар Яэль кажется намного острее и намного ярче. Он косится на нее, пытаясь понять, действует ли на нее это также - как будто они остались в замкнутом крохотном пространстве коттеджа - но оставляет вопросы при себе.
- Я послежу за тем, все ли в порядке, - неуклюже сообщает Лестрейндж о своих намерениях. - Ты можешь спать.

Он голоден подавляющее большинство времени - как-то так сложилось, что Пожирателей Смети редко приглашают остаться на обед, и ни Арн, ни Мелифлуа, ни МакГонагалл не удосужились поинтересоваться, не желает ли Лестрейндж хотя бы сэндвич к чаю. Впрочем, учитывая, что ему и чай-то предлагают далеко не все, на МакГонагалл жаловаться грех.
Вообще, иногда ему кажется, что для урожденного Лестрейнджа ему крайне просто угодить - нужно его кормить и не раздражать. Это, разумеется, связано с тем, что самокритичность у Лестрейнджей вообще не среди сильных сторон, да и "не раздражать" - в его случае, проще сказать, чем сделать, но нужно же с чего-то начинать этот самый совместный быт, так почему бы не с заведения хорошей традиции кормления.
- Да. Съем что угодно, - что угодно в данном случае почти не фигура речи, и его энтузиазм при упоминании ведьмой кухни едва ли не очевиден. Не нужны ему подушки и одеяло, ему нужна амнистия и стейк - но, наверное, это не тема для полночной беседы.
Между тем, Яэль Гамп не останавливается на достигнутом и точно знает знает, что с пряником хорошо сочетается кнут.
- Ясно, - медленно тянет он, разглядывая ведьму через полумрак комнаты, борясь с желанием вновь скастовать Люмос - ему кажется,  что, видя ее, он поймет чуть больше. Ни драккла не ясно - она хочет ему что-то сказать?
Лестрейндж больше не говорит ни слова, отправляясь на кухню, погружается в размышления, анализируя все то,что ей было сказано - не только за сегодня. Все эти отрывистые фразы, не имеющие отношения к обсуждаемым проблемам, вся эта готовность сделать так, как он хочет, энтузиазм, кажущийся ему неуместным, беспокойство, приветливость, эмоциональность. Оправдания по поводу Дрейка.
Он ей, видимо, небезразличен.
Для Лестрейнджа, который измеряет любые входящие данные с точки зрения их пользы, эта новость оказывается источником проблем. С одной стороны, если это так, он должен быть чуть более спокоен насчет того, что она не сбежит спустя пару дней и не сдаст его аврорам. С другой стороны, у нее может появиться новая причина предать его, если она поймет, что он... А собственно, что он - что?
Она столкнулась с ним не в лучшие его времена - и это ее не оттолкнуло. Не желая вдаваться в размышления по поводу того, о каких патологиях - а то и психических проблемах - может свидетельствовать этот факт, Лестрейндж предпочитает сосредоточиться на положительных моментах. Без должной тренировки это выходит не так, чтобы очень хорошо, однако он справляется, и к тому моменту, как они вновь возвращаются на кухню, недрогнувшей рукой доливает ей вина - мелкий знак внимания, все в этом духе, когда-то он мог похвастаться умением вести себя в обществе.
- Это хорошо, - в смысле, им же нужно это обсудить? Она завела эту тему ради этого? - Хорошо, что к долгу примешиваются... соображения другого плана. Чувства.
Он даже допускает мысль, что Яэль Гамп сама себе придумала все это, чтобы украсить их сухой договор - и это, в общем-то, наилучший вариант.
- Хорошо бы нам поладить, а чувства, - если он еще раз употребит это слово, то аппарирует прямо с кухни, обещает он Розье мысленно, - могут все упростить.
Могут и все усложнить, разумеется, но он как-нибудь справится - справляться с чувствами он мастер с семьдесят шестого года.
- Есть еще что-то, что, - Лестрейндж проглатывает "мне нужно знать", и прибегает к менее агрессивной формулировке,  - ты хотела бы обсудить?

Он смотрит ей в спину, ожидая чего угодно, но не этого короткого "пожалуй, все". Рабастан Лестрейндж не понимает намеков - стоит признать, у них это семейное - но до сих пор не становилось проблемой. По крайней мере, не на фоне всего остального, что проблемой становилось.
Он не уверен, что сейчас это стало проблемой, однако уже знает, что причудливый ход мыслей Яэль Гамп ему не постигнуть без разбега, и потому предпочитает внести в происходящее полную ясность.
- Все равно.
Хлеб, гренки, специи - ему в самом деле все равно, и он чудом сдерживает грубое "я не привередлив в еде", насквозь пропитанное жалостью к себе и сарказмом. Сдерживает в первую очередь из-за того, что пытается подойти к ее словам с другой меркой, измеряемой тем, что она только что ему сказала в коридоре.
Им в самом деле хорошо бы поладить - и ему тоже стоит затыкаться почаще и говорить не первое, что приходит в голову.
- Базилик, майоран, розмарин и черный перец, - механически перечисляет он специи, которые - кажется - любит, и трет лоб, проверяя, на месте ли шапка в кармане.
Ведьма довольно ловко управляется с маггловской плитой - куда ловчее, чем Нарцисса, которая кормила его в своем маггловском коттедже принесенными из мэнора сэндвичами, - и это дико контрастирует с тем, что они обсуждали на кухне прошлым вечером.
Лестрейндж допивает свое вино, отставляет бокал. Вино не идет ни в какое сравнение с виски, от него только муторно и хочется спать, и слова совсем не идут с языка. Впрочем, последнее для него не редкость.
- Я не обижу тебя, - очень веско и абсолютно ни к чему говорит он, глядя на сковородку, виднеющуюся из-за ее спины. - По крайней мере, намеренно.
Нет, звучит точно неправильно. Пожалуй, даже угрожающе - особенно насчет намеренно. Следовало остановиться после первой фразы, но сделанного не воротишь.
- Но если у тебя есть какие-то конкретные пожелания к браку, - делает он вторую попытку, - то озвучь их. Я плохо понимаю намеки.
Сногсшибательное признание звучит в маггловской кухне, пропитанной постепенно успокаивающейся объединенной магией, и Лестрейндж думает - не без подсказки Розье - что надо было соглашаться на огневиски, а не на вино. И лучше всего - начать еще у МакГонагалл.

Он терпеливо ждет, игнорируя тарелку - важнее кажется разговор.
Впрочем, ждет напрасно - никаких конкретных пожеланий кроме размытого "давай попробуем не шарахаться друг от друга" она не высказывает.
Хотя как раз после двух неудачных браков, думает он, у него накопился бы целый список.
Но, с другой стороны, ему же легче - драккл знает, что бы она придумала.
Лестрейндж кивает, берется было за вилку и нож - однако откладывает приборы.
Ее ладошка маячит над столом прямым вызовом - как и это "перестать шарахаться".
Партнеры - это хорошо. Даже идеально. Это значит, что они не станут заходить в опасные дебри чувств и организуют отношения с точки зрения рационализма.
Лестрейндж не собирается размышлять о том, насколько вообще уместно понятие партнерства применительно к браку с ним - феминизм, шагающий по планете, обошел Лестрейндж-Холл стороной, предоставив братьям самостоятельно определяться с положением женщины - и пожимает протянутую руку, побивая собственные рекорды по не-шараханию чуть ли не с обидой.
Он же не шарахается. Вовсе нет - он пьет с ней чай, иногда даже алкоголь, ведет разговоры о совместном проживании и за две последние встречи ни разу не соблазнился Силенцио.
По его меркам они практически приятели.
- Партнеры, - он не понимает, что она имеет в виду, говоря об идиотичности жеста - нормальный жест, они же действительно договариваются. - Мне нравится, правда.
У них становится хорошей традицией скреплять вот такие полу-договоры рукопожатием, и, будучи тем еще конформистом, Лестрейндж видит в этом добрый знак.
Не то на волне установившегося взаимопонимания, не то еда и правда того достойна, но яичница ему тоже нравится - вместе с натертым сыром, мягким хлебом - и он расправляется с поставленной перед ним тарелкой в один миг.
Закручивающаяся пружина беспокойства, не дающая ему вздохнуть свободно целый день, наконец-то расслабляется.
Лестрейндж барабанит пальцами по столу - она же не имела в виду, что они теперь должны изобретать все новые и новые предлоги, чтобы продемонстрировать результаты свежезаключенного договора? Не то чтобы ему не нравится на ее кухне, но он ее вроде как из постели вытащил и вряд ли она собиралась провести ночь на кухне даже в преддверии выходного.

- Да, если это не затруднит, - он вскидывает голову быстро, резко - будто реагируя на атаку. - Я могу выбрать?
Детское "правда?" чуть было не срывается с языка, но он все же сдерживается.
Однажды он почти вступил в ее библиотеку - но они умудрились разойтись во мнениях на лестнице и ему пришлось свалить прежде, чем он решил, что стратегия Рудольфуса подходит и ему.
Сейчас же вечер протекает удивительно мирно - и Лестрейндж вцепляется во второй отпущенный ему шанс оказаться в ее библиотеке с энтузиазмом, который пугает даже его самого.
Он вскакивает следом за ней - буквально вскакивает, отмахивается в коридоре подушки, переступает попершего под ноги кота. Мало что способно так завести его, и уж тем более после столь насыщенных различными событиями дней, как библиотека,
- Коты мне не помешают, - он оставляет при себе, что любая попытка помешать ему со стороны хвостатых тварей будет покарана обездвиживанием и Силенцио, но весь подбирается от нетерпения - да, да, ванная там, кухня сям, курить можно.
- Ты тоже не помешаешь, - замечает Лестрейндж, абсолютно не чувствуя иронии - они, вообще-то, в ее доме, сколько бы личной защиты он вокруг не навешал, и это он ей мешает - с самой осени. - Ты здесь курить будешь? Можно мне одному подняться?
От перспектив в нем поднимает голову вежливость, все еще плещущаяся где-то на дне - траченая Азкабаном, стухшая, но уж какая есть.
Идея совместного проживания сразу нравится ему намного больше, когда Лестрейндж наконец-то использует по назначению мозг и осмысляет, что вместе с Яэль Гамп и ее котами в его распоряжение поступит и ее библиотека.
Библиотека, Мерлин.